— У вас пистолет есть? — поинтересовалась Эстор.
Рехт покосилась на девочку с какой-то нерешительной нежностью и подтвердила:
— Есть.
— В людей стреляете?
— Только если приходится, — ответила Рехт и осмотрелась в поисках кресла. — Позвольте, я присяду?
— Ох! — воскликнула Рита. — Простите, простите! Я только… да, конечно, присаживайтесь!
Рехт села на краешек кресла, посмотрела на меня, потом обратилась к Рите.
— Расскажите мне, что случилось. — Рита замялась, и гостья подсказала: — Вы посадили детей в машину, выехали на шоссе…
— Он… он просто из ниоткуда возник! — выпалила Рита.
— Бум, — тихонько вставил Коди, и я с удивлением взглянул на него.
Мальчик чуть улыбался, и это снова меня встревожило. Рита смятенно обернулась к нему, потом продолжила:
— Он в нас въехал! И пока я… я все еще… а он… он дернул дверцу и схватил детей!
— Я ему между ног врезала, — встряла Эстор. — А Коди карандаш в него воткнул!
Коди хмуро посмотрел на сестру.
— Сначала я, — поправил он.
— Какая разница, — отмахнулась Эстор.
Рехт посмотрела на детей с некоторым изумлением:
— Вы молодцы.
— А потом он полицейского увидел и сбежал, — сказала Эстор, и Рита кивнула.
— А как вы там оказались, мистер Морган? — Агент внезапно повернулась ко мне.
Конечно, я понимал, что она это спросит, но до сих пор не придумал ничего правдоподобного. Прежнее заявление о сюрпризе для Риты не произвело впечатления даже на Коултера, а спецагент Рехт казалась значительно проницательней. Она выжидающе смотрела на меня, секунды тикали… Нужно что-то сказать, срочно!
— Э-э… — промямлил я. — Не знаю, слышали ли вы про мои неприятности…
Будь моя воля, я бы никому не стал показывать запись своей беседы со спецагентом Брендой Рехт. Она, похоже, не поверила, что я поехал домой пораньше потому, что почувствовал себя плохо, а в школу зарулил по дороге, так как уроки как раз закончились. И немудрено.
Даму из ФБР, кажется, не устроило и мое предположение о том, что на Риту с детьми напал случайный маньяк, обезумевший от пробок, дорожного движения и переизбытка кубинского кофе.
Впрочем, в конце концов она поняла, что иного ответа не добьется. Встала с кресла и как-то так задумчиво окинула меня взглядом.
— Хорошо, мистер Морган. Кое-что здесь не совсем складывается, но что — вы мне, конечно, не скажете.
— А что говорить? — отозвался я, быть может, с чрезмерной скромностью. — Такое сплошь и рядом по всему Майами.
— Да-да, — сказала она. — Плохо только, что все это «сплошь и рядом» отчего-то вокруг вас сосредоточено.
Я исхитрился не сказать ей: «Если бы вы только знали…» — и проводил гостью к выходу.
— Несколько дней здесь будет дежурить полицейский, для вашей безопасности, — произнесла она.
Как раз при этих словах я распахнул дверь, за которой обнаружился сержант Доукс, практически в той же самой позе, в какой мы его оставили, — злобно вытаращившись на вход. Я тепло попрощался с обоими посетителями и, захлопывая дверь, успел заметить немигающий взгляд Доукса.
Внимание ФБР Риту нисколько не успокоило. Она по-прежнему прижимала к себе детей и разговаривала односложными эмоциональными восклицаниями. В общем, я немного посидел со всем семейством на диване, пока Коди и Эстор не изъерзались. Тогда Рита сдалась, поставила для детей фильм, а сама пошла в кухню, где занялась альтернативной терапией — стала греметь кастрюлями и сковородками, а я удалился в специальную комнатушку, которую жена прозвала «кабинетом Декстера».
Список недружественных мне лиц значительно вырос: Доукс, Коултер, Сальгеро и вот теперь ФБР.
И, конечно же, сам Вайсс. По-прежнему на свободе, по-прежнему охотится за мной и жаждет мести. Попытается ли он снова напасть на детей? Выскочит ли к ним, хромой, из тени? Может, на сей раз он наденет непробиваемые штаны с бронированной ширинкой? Если так, то мне придется все время быть рядом с детьми — вот только это не лучший способ изловить Вайсса, особенно если он попробует устроить что-то новенькое.
А если он намерен убить меня, то мне опасно находиться рядом с Коди и Эстор — судя по тому, так он взорвал дом, его явно не заботит возможный сопутствующий ущерб.
Как же быть? Больше всего я хотел защитить детей. Какое странное прозрение — оказывается, их безопасность заботит меня не менее сильно, чем сохранение моей тайны. Это не сочеталось с тем, как я себя воспринимал, с тем образом, который тщательно для себя выстроил. Конечно, выслеживать хищников, охотящихся за детьми, всегда доставляло мне особое удовольствие, но я ни разу не задумывался почему. Разумеется, я выполню свой долг перед Коди и Эстор — как их приемный отец и, что гораздо важнее, как их проводник по Пути Гарри. Но оттого, что одна только мысль о попытке причинить им вред заставляла меня трястись над детьми, словно курицу над яйцами, было как-то неуютно.
Необходимость остановить Вайсса приобрела совершенно новый смысл. Я теперь был Папочка Декстер, я обязан сделать это еще и ради малышей, а не только для себя самого, и от переживаний за них я испытывал прилив чего-то опасно похожего на эмоции.
Хорошо. Значит, мне надо предугадать следующий ход Вайсса.
Я достал блокнот и еще раз пролистал рисунки, быть может, подсознательно надеясь заметить что-то такое, что раньше пропустил: к примеру, его новый адрес или даже предсмертную записку. Увы, ничего неожиданного в блокноте не нашлось, а новизна впечатлений притупилась и уже не было так приятно рассматривать собственные портреты. Мне, наверное, даже Мона Лиза с моим собственным лицом не понравилась бы, а тут-то была отнюдь не Мона Лиза. Так, случайные наброски, а на последней странице — просто мешанина изображений, без сколько-нибудь глубокого проникновения в мою душу.
Конечно, врагу важнее было раскрыть меня, чем создать великое произведение искусства… или нет? Я запнулся и стал разглядывать более проработанные рисунки — те, на которых изображались и другие объекты. Рисунки недотягивали до подлинной оригинальности и казались довольно безжизненными…
Если совсем начистоту, мои портреты мог бы с тем же успехом изобразить и какой-нибудь талантливый старшеклассник. Даже если их показывать в огромном увеличении, на фасаде гостиницы «Брейкере», все равно и близко не похоже на то, что мы недавно повидали в Париже… Конечно, в экспозиции «Нога Дженнифер» тоже использовались любительские видеосъемки, но при этом главным было добиться реакции зрителей, а не…
На секунду в мозгах Декстера повисла мертвая тишина, тишина такая густая, что заглушила все остальное. А потом она рассеялась, обнаружив мелкую, но визгливую мартышку мысли.
Реакция зрителей.
