Башня покосилась на левую сторону, и все вагончики, за исключением одного, либо отсутствовали, либо оказались разбиты. Но поскольку я не планировал сегодня забираться наверх, то счел это не важным.
С того места, где я стоял, больше ничего не было видно, но так как у меня все равно не оказалось другого занятия, кроме как ждать Чатски, я позволил тоске по прошлому пробраться в мое сердце. Интересно, есть ли до сих пор вода в канале, проходящем через парк? Раньше по нему ходило пиратское судно, гордость и радость пирата Роджера — грозный корабль «Возмездие». По обоим бортам у него торчали пушки, которые на самом деле стреляли. На берегу реки находился аттракцион, где тебя сажали в бревно и сплавляли по водопаду. За ней, в дальнем конце парка, располагалась полоса препятствий. Связь между ней и пиратами всегда оставалась для меня тайной, но Деб ее любила. Интересно, помнит ли она?
Я взглянул на сестру Она расхаживала взад и вперед перед воротами, бросая взгляды то на дорогу, то на парк. Время от времени она останавливалась и складывала руки на груди, а потом снова срывалась с места. Было ясно: она сейчас лопнет от переживаний, — и я решил, что самое время ее немного успокоить и обменяться детскими воспоминаниями. Когда она в очередной раз прошла мимо меня, я окликнул ее.
— Дебора, — сказал я, и она резко обернулась.
— Что?
— Помнишь полосу препятствий? Она тебе нравилась.
Она уставилась на меня так, будто я предложил ей спрыгнуть с башни.
— Господи Иисусе, — произнесла она, — мы здесь не для того, чтобы предаваться идиотским воспоминаниям. — Она повернулась и пошла к дальней стороне ворот.
Очевидно, мою сестру не захватили теплые воспоминания детства, как меня. И я засомневался, не становится ли она менее человечной, в то время как во мне просыпается все больше и больше человеческих черт. Но ее странная и очень человеческая задумчивость, проявлявшаяся в последнее время, говорила об обратном.
В любом случае Дебора, по-видимому, была убеждена, что проводить время скрежеща зубами и мечась, как зверь в клетке, намного веселее, чем предаваться воспоминаниям о наших детских забавах на «Пиратском берегу». Поэтому я решил дать ей вволю натоптаться и еще пять минут, пока не приехал Чатски, всматривался в темноту за забором.
Он наконец появился, припарковавшись рядом с машиной Деборы, и выбрался наружу с металлическим чемоданчиком, который положил на капот своей машины. Деб подлетела к нему и одарила его своим обычным теплым приветствием.
— Где тебя черти носили? — поинтересовалась она.
— Ну что, — сказал Чатски и потянулся, чтобы поцеловать ее, но она оттолкнула его и схватила чемоданчик. Чатски пожал плечами и кивнул мне. — Привет, приятель.
— Что ты привез? — спросила Деб.
Чатски забрал у нее чемоданчик и раскрыл его.
— Ты просила привезти железо. Я не знал, что именно тебе нужно, поэтому привез кое-что на выбор. — Он достал штурмовую винтовку со складывающимся прикладом. Лучшее от «Хеклера и Коха», — произнес он, поднимая ее и укладывая на капот. За ней он вынул пару винтовок поменьше. — Милые малыши «узи», — сказал он, тепло похлопав по одной из них стальным крюком, заменявшим ему левую руку, и достал два автоматических пистолета. — Стандартная модель, калибр девять миллиметров, девятнадцать патронов в магазине. — Он взглянул на Дебору. — Любой из них намного лучше, чем та дрянь, которую ты с собой таскаешь.
— Это папин, — сказала Дебора, но при этом взяла один из пистолетов.
Чатски пожал плечами.
— Это револьвер сорокалетней давности. Он мой ровесник, и в этом нет ничего хорошего.
Дебора вынула обойму из пистолета, передернула затвор и заглянула в патронник.
— У нас тут не высадка в чертовой Нормандии, — сказала она и вбила обойму на место, — я возьму этот.
Чатски кивнул:
— Ага, хорошо. — Он потянулся мимо нее к чемоданчику. — Возьми запасную обойму.
Дебора покачала головой.
— Если мне понадобятся еще патроны, значит, я все просрала и умерла.
— Может быть, — не стал спорить Чатски. — На что нам рассчитывать, кстати?
Деб заткнула пистолет за пояс штанов.
— Не знаю, — ответила она, — нам сказали, что он здесь один.
Чатски поднял бровь.
— Белый мужчина, двадцать два года, — объяснила она, — пять футов десять дюймов, сто пятьдесят фунтов, темные волосы. Но, ей-богу, Чатски, я не имею ни малейшего понятия, здесь ли он, действительно ли он один, и я не верю той сучке, которая дала нам эту информацию.
— Ясно. Хорошо, что ты меня позвала, — кивнул он одобрительно. — Раньше ты пошла бы одна с пугачом твоего отца.
Он повернулся ко мне.
— Деке? Я знаю, ты не любишь пушки и насилие. — Он улыбнулся и пожал плечами. — Но я не хочу, чтобы ты шел с голыми руками, приятель. — Он кивнул на небольшой арсенал, разложенный на капоте. — Как насчет знакомства с моим корешем? — сказал он, крайне неудачно пытаясь подражать Аль Капоне.
Я подошел взглянуть. Честно говоря, я и вправду не люблю пистолеты — от них слишком много шума и грязи, к тому же они портят все удовольствие, — но на этот раз я пришел не развлекаться.
— Если ты не против, я возьму второй пистолет. И запасную обойму.
Ну уж коли мне придется воспользоваться пистолетом, это действительно будет вынужденной мерой, а девятнадцать лишних пуль весят немного.
— Ага, хорошо, — согласился он. — Ты уверен, что знаешь, как им пользоваться?
Это была маленькая шутка, только между нами. Маленькая, поскольку только Чатски находил ее смешной. Он прекрасно знал, что я способен управиться с пистолетом, но я решил ему подыграть и поднял пистолет за дуло.
— Думаю, его надо держать так и целиться вот так, — сказал я.
— Отлично, — одобрил Чатски, — яйца себе не отстрели, ладно?
Он взял штурмовую винтовку и перекинул ее ремень через плечо.
— Я возьму эту маленькую красотку, и если вечер закончится высадкой в Нормандии, буду готов поговорить с фрицами. — Он взглянул на винтовку с тем же выражением теплой привязанности, с каким я смотрел на пирата Роджера; очевидно, их объединяли счастливые воспоминания.
— Чатски, — окликнула его Дебора.
Он резко повернул голову к Деб, будто она застукала его за просмотром порнухи.
— Ладно, — отозвался он, — какой у тебя план?
— В ворота. Рассредоточиться и идти в дальний конец парка, там была служебная зона. — Она взглянула на меня, и я кивнул:
— Да, я помню.
— То есть дом сторожа расположен в той стороне, — продолжила она, — и там Бобби Акоста. — Она указала пальцем на Чатски: — Ты будешь прикрывать меня справа, Декстер — слева.
