— Буська, ты о чем так глубоко задумалась?
— А? Что?
— Пошли, посадку объявили!
* * *
Первое, что поразило меня, когда мы вышли из здания
аэропорта Бен-Гурион, это запах юга. Теплый воздух и шелест пальм наполнили
сердце такой неистовой радостью, что я сама себе не поверила. Встречавший нас
пожилой, симпатичный толстячок с гордым именем Оскар посмотрел на меня гораздо
внимательнее, чем на всех остальных, и спросил:
— Это и есть Полина Брон?
— Да, — пролепетала я.
— Почему я никогда про вас не слыхал?
— Потому что она жила в Париже и пела там, —
подоспел мне на помощь Венька.
— А, ясно! — успокоился Оскар и стал заталкивать в
микроавтобус наши вещи, впрочем, заталкивал в основном шофер, а Оскар руководил
процессом.
Наконец мы уселись и поехали. Оказалось, что первый раз в
Израиле только я и Златопольский, остальные тут уже бывали. Бурная радость
первых мгновений сменилась давящим страхом, но когда микроавтобус свернул в улочку,
в конце которой нагло синело Средиземное море, и сразу остановился, радость
вновь вспыхнула.
— Приехали!
Гостиница «Сити» оказалась очень милой, уютной, и окно моего
небольшого номера смотрело на море! А еще в номере стоял маленький
электрический чайник, две чашки с блюдцами и коробочка с пакетиками чая, кофе и
сахара. Имелся и телевизор. Но в этом не было ничего необычного. А вот чайник с
чашками… Мне сразу стало уютно. И не успела я распаковать вещи, как явился
Венька:
— Ну как тебе?
— Здорово! Мне нравится!
— Исключительно удобное место. Три шага до пляжа, и
один шаг до оживленной торговой улицы. Отсюда до всего близко. Андрюхина мадам,
правда, ворчит, что он звезда и должен жить в пяти звездах. Я сказал, что, если
они оплатят разницу, я их мигом туда устрою. Как будто я их в Москве не
предупреждал, что гостиница трехзвездочная. Но тут есть все необходимое и даже
кипятильник не нужен. Ненавижу эти дешевые понты.., ну да фиг с ними. Пошли
купаться, Буська!
— Погоди, дай найти купальник.
— Ладно, через десять минут жду тебя внизу. Слушай, а
мы с тобой никогда вместе не купались в море!
— Не выдумывай, купались в Эстонии!
— А, правда. Ну это разве море? Холодно, мелко… Брр! И
потом, это было так давно, что как бы уже и не было.
Я стала искать купальник, но он, как назло, не попадался.
Неужто забыла взять? Нет, я помню, Полька мне его принесла.., и сунула во
внутренний карман большой сумки. Ура!
Внизу Венька разговаривал со Златопольским. Тот был уже в
шортах и шлепанцах. Какие у него красивые ноги, мелькнуло у меня в голове.
— О, вот и Буська, пошли скорее.
На улице было жарко, но не тяжело.
— Ой, как хорошо!
— Да, но завтра, говорят, будет хамсин, — заметил
Венька.
— Хамсин? Что это? — осведомился Злато-польский.
— Довольно противная штука. Это, знаешь ли, как в
Африке — будто открывают духовку, и оттуда на нас веет… Иногда еще и с
песочком… Ну да ничего, тут везде кондиционеры, можно пережить.
— Ладно, посмотрим, может, и не будет никакого
хамсина! — легкомысленно воскликнул Златопольский. — Боже, какая прелесть!
Вода в море была теплой, но освежающей, чистой и гладкой,
почти без ряби. Венька и Златопольский сразу уплыли к волнорезам, а я плаваю
неважно. Далеко заплывать не решаюсь, но мне и так хорошо. Как же вовремя я
себе надоела! Если бы не это гнетущее чувство, я бы ни за что на свете не
решилась на такую авантюру! Сердце опять ушло в пятки. Но разве может случиться
что-то плохое, когда такое небо и море, а Володя Златопольский так похож на Хью
Гранта?
Когда мы возвращались с пляжа, в холле гостиницы нас ждал
Гордиенко.
— Броня, я договорился с Оскаром, что он даст нам
возможность нелегально порепетировать на сцене, — сообщил он, отводя меня
в сторонку.
— Почему — нелегально? — удивилась я.
— Потому что за аренду зала надо платить. А он нам
устроит это бесплатно. Только никому не говорите.
— Даже Вене?
— Лучше, чтобы об этом знали только вы, я и Оскар.
— Но что я скажу Веньке?
— Что я пригласил вас ужинать. Одну, — усмехнулся
он и подмигнул мне. — Кстати, это соответствует действительности. После
репетиции я приглашаю вас поужинать. Значит, через полтора часа жду вас здесь.
Договорились?
— Конечно!
Гордиенко, пряча усмешку, ушел.
— Ну что? — спросил Венька.
— Юрий Митрофанович пригласил меня поужинать.
— Ничего себе, не успел еще отряхнуть московский прах,
как уже пошел по бабам! — засмеялся Венька. — Я сразу просек, что он
к тебе неровно дышит.
Златопольский как-то загадочно улыбнулся. Честно говоря, я
бы с большим удовольствием пошла ужинать с ним, но он меня не приглашал. К тому
же предстояла репетиция на сцене, тут вообще не до ужинов. Гордиенко сказал,
что покажет мне основные мизансцены, и от этого профессионального слова у меня
по спине побежали мурашки.
Ровно через полтора часа я спустилась в холл. Гордиенко уже
ждал. Он снова подмигнул мне, взял под руку, и мы направились к выходу. В
дверях мы столкнулись с Ларисой, явно возвращавшейся с пляжа. На «мини-бикини»
была накинута лиловая сетчатая хламидка, последний писк пляжной моды. Надо бы и
мне такую… Выглядела Лариса сногсшибательно.
— Какая красивая! — вырвалось у меня.
— Бесспорно! — ответил Гордиенко. — Но ее
беда в том, что она об этом знает.
— А куда мы идем?
— Оскар ждет нас в машине за углом, — таинственным
шепотом ответил Гордиенко.
— Юрий Митрофанович, зачем такая таинственность?
— Надо!
Действительно, Оскар ждал нас в сером «рено».
— Полина, вы впервые в Израиле? — с ходу спросил
он.
Я даже не сразу сообразила, что это он ко мне обращается.
— А, да, впервые!
— Ой, я вам даже немножко завидую, вы сможете ловить
кайф от этой страны.
— А вы его уже не ловите?
— Только иногда. А вообще… Я тут уже двадцать лет, у
меня был дом на территориях, своими руками построил, а потом тот кусок земли
отдали палестинцам. А теперь хотят еще чего-то отдать, скоро от страны
останется носовой платочек, чтобы утирать слезы радости этим сволочам! Хотя вам
это ни на фиг не надо знать. Смотрите лучше по сторонам, хотя уже темно и ни
черта не видно. Но едем мы в Ришон, там ваше первое выступление.
