— Ой, а если рванет? — спросила я, не в силах
оторвать взгляд от этого зрелища. Я такое видела впервые.
Стоящая рядом женщина успокоила меня:
— Скорее всего, ложная тревога! Но береженого Бог
бережет.
Тревога и впрямь оказалась ложной, но зато начисто сбила
меня то ли с лирического, то ли с эротического настроя. И мне сразу стало легко!
А тут еще и Вовик, который мне все равно нравился, несмотря на его ориентацию.
Он был милый и талантливый.
Андрей сразу далеко уплыл, а я в воде болтала с Вовиком,
который считал своим долгом не оставлять меня одну.
— Вова, ты плыви, я не боюсь одна!
— Но тебе же будет скучно! Вот Андрей вернется, тогда я
поплыву!
Общества Андрея я боялась куда больше, чем одиночества.
Наконец он подплыл к нам.
— Андрюша, я тут сторожил Бронечку, теперь твоя
очередь!
Когда Вовик отплыл подальше, Андрей вдруг шепнул:
— Вот не думал, что ты такая трусиха!
— Я не трусиха, просто зачем мне лишняя головная
боль! — Я призвала на помощь весь свой крохотный актерский опыт.
— Ну-ну! — произнес он насмешливо, а у меня душа
опять ушла в пятки. Я, кажется, все-таки в него влюбилась. Более неподходящего
объекта и не придумаешь! Ничего, я буду бороться с собой!
— Броня это все-таки не броня, — словно услышал
мои мысли он.
Меня как будто крапивой стегнули. Однажды в детстве Венька
со мной такое проделал. И ему это дорого обошлось. Я так разозлилась, что
расцарапала ему всю физиономию. Больше он со мной так не шутил.
Царапать Андрея я не стала, но и сдерживать себя не
собиралась:
— Ну вот что, ты, секс-символ и кто ты там еще, запомни
раз и навсегда:
— я для утирки носа твоей блядовитой жене не гожусь!
Ищи кого-нибудь другого! Думаю, это не проблема!
Он совершенно опешил.
— Послушай, я…
— Разбирайся с ней сам! Мне и своих проблем хватает!
Я выскочила из воды, схватила сарафан и полотенце и побежала
прочь.
А он крикнул мне вслед:
— Броня крепка, и танки наши быстры!
* * *
Едва войдя в ресторан, я сразу увидела нарезанный
ярко-красный арбуз. В мае! И действительно без косточек. Я сразу забыла все на
свете. Из наших в зале был только Гордиенко.
— Броня, иди сюда! — махнул он мне. — Видишь,
я ем твои бутерброды!
— Я польщена!
— Ты не выспалась?
— А что, заметно?
— Да. Но это не страшно. В твоем возрасте это даже
придает женщине известный шарм… — Он внимательно посмотрел на меня. —
Уууу!
— Что такое? — встревожилась я.
— Смятение, барышня, в глазках-то. И что тому причиной?
Надеюсь, не вчерашний казус?
— Какой казус? — не сразу сообразила я.
— Вон даже как! Весна, весна, пора любви! Только
объект, детка моя, неподходящий, — добавил он едва слышно.
Я вспыхнула:
— Юрий Митрофанович!
— Знаю-знаю, не мое дело! Молчу!
— Вы не так поняли. Просто нет никакого объекта. Все
дело в Веньке! — Чтобы замести следы, я сразу сдала двоюродного брата.
— А что с Вениамином?
И я выложила ему историю появления на свет Венчика.
— Вот этот дивный малыш, который читал «Анчар»? С ума
сойти! Но Вениамину не позавидуешь. Если мать мальчика вызывает у него
отвращение… По законам мелодрамы раскаявшийся блудный отец должен безумно
полюбить ребенка и оценить верную и преданную любовь скромной девушки, которой
довольно иметь ребенка от любимого. Море слез и просветленные улыбки. Марш
Мендельсона и ожидание братика. Или сестрички. Третьего не дано.
— Боюсь, это не тот случай.
— Да. К тому же все-таки не мешает сделать анализ на
ДНК.
— Но мальчик очень похож на Веньку в детстве.
— Боже мой, все красивые и упитанные младенцы более или
менее похожи друг на друга. Пухлые щеки, трогательные ротики, блестящие
кудрявые волосики…
— Юрий Митрофанович, вы так говорите об этом… С вами
бывало что-то подобное?
— Ах, Бронечка, такое случается сплошь и рядом.
Гастрольная жизнь… У нее свои законы и свои соблазны. Вот лет десять назад я
приехал в Новосибирск на какое-то мероприятие, и ко мне заявляется девушка
чудной красоты. У меня сердце дрогнуло — человек слаб. Но она вдруг, заливаясь
краской и слезами и безмерно смущаясь, сообщает мне, что она моя дочь… Как,
что? Она рассказывает мне банальную историю: дескать, девятнадцать лет назад я
был на гастролях в Новосибирске — и у меня случился роман с ее матерью. В
результате на свет появилась она. Мать безумно меня любила, но не хотела ничем
обременять, ну знаешь эту вечную сказочку.. А теперь вот мать умерла и дочка
осталась одна-одинешенька на свете… Она была очаровательна, но я совершенно не
помнил ее маму. Ну начисто. Хотя исключить этот факт все же не мог. Мало ли что
случается на гастролях… Разве упомнишь все? И я, старый дурак, рассиропился
было. Пожалел прелестное одинокое создание. Но у меня есть школьный друг,
крупный биолог, он предложил мне сделать анализ на ДНК, тогда это еще было
сложно. Ну и выяснилось, что прелестное создание не имеет ко мне ни малейшего
отношения. А должен признать, что я заметил явное сходство девицы с моей родной
сестрой в ранней молодости.
— Правда? А что же с прелестным созданием?
— Пожалел дурочку, познакомил ее с одним болгарином. Он
очень быстро на ней женился. Она и вправду была прелестна. Так что…
В этот момент появились Андрей с Ларисой и сели неподалеку
от нас.
— Броня, разве можно с утра есть столько арбуза? Ты же,
пардон, не сможешь выйти из номера! — смеясь, заметил Гордиенко.
— Юрий Митрофанович, я больше всего на свете люблю
арбуз! А этот такой вкусный! Да еще в мае!
— Ты так аппетитно его ешь… Я тоже захотел.
Он поднялся, чтобы положить себе арбуз, а Лариса
ослепительно улыбнулась мне:
— Бронь, я вчера видела, что та лавочка открылась, ну
ювелирная. Я заглянула, там та же старуха торгует. И сегодня до двух у нее
будет открыто. Сбегаем после завтрака, а?
Андрей смотрел на меня с насмешливым интересом. Как я
отреагирую.
— Сбегаем, конечно! — решительно ответила я.
Почему бы и нет?
После завтрака мы как ни в чем не бывала отправились в
ювелирную лавчонку. Зга был крохотный закуток, сплошь завешанный недорогими, но
красивыми украшениями из серебра, меди и мельхиора. Древняя, лет под девяносто,
старуха обрадовалась Ларке как старой знакомой и на ломаном русском стала
расхваливать длинные серебряные серьги, действительно очень эффектные. Я бы и
сама от них не отказалась, но у меня для них не хватало роста. И я принялась
разглядывать браслеты, чтобы осуществить наконец свою давнюю и навязчивую идею.
Выбор был большой.
