Так, интересно, как Лариса будет выкручиваться?
— А вы нас спросили? — накинулась она на
Веньку. — Может, у нас другие планы?
— Лично у меня нет никаких планов, — поспешила
заявить я. Еще не хватало мне опять покрывать Ларкины блядки.
— Тогда беги переоденься, захвати купальник и что там
тебе понадобится. А ты сама разбирайся с мужем.
Я побежала в номер. Поехать с Венькой и Андреем — такая
перспектива меня вполне устраивала.
Когда я спустилась вниз, они оба уже ждали меня.
— А Лара не поедет? — спросила я.
— Нет, у нее, оказывается, страшная мигрень, и она
хочет полежать в темноте и тишине, — сообщил Андрей таким тоном, что я
сразу поняла, что он видит ее насквозь.
— А давайте заглянем в супермаркет, купим чего-нибудь и
устроим пикник, — предложила я.
— Мудрая мысль! — заметил Андрей. Супермаркет
находился на Бен-Йегуде в двух шагах от гостиницы, но мы не учли, что сегодня
пятница и народ закупает продукты на шабад. К каждой кассе стояла очередь, и
почти у всех были тележки, доверху набитые продуктами.
— Ну нет, — сказал Венька, — мы потеряем уйму
времени! А поесть в Израиле не проблема даже в пятницу!
— Это правда, — согласился Андрей. — Купим
воды вон в той лавочке и орешков для Бронечки.
— Почему это для меня?
— Три орешка для Бронечки! Помнишь, был фильм «Три
орешка для Золушки»?
— Не помню.
— Ну все равно…
У него в голосе было столько тепла, что я вздрогнула.
За руль сел Андрей. Венька уселся с ним рядом, а я устроилась
сзади.
— Венька, командуй!
— Значит, поедем для начала в Кейсарию. Это тридцать
шесть километров отсюда.
— А что там такое? — спросил Андрей. — Я там
не был.
— Я тоже, вот и поглядим. Там в пятидесятых годах
раскопали древний город. И теперь там музей под открытым небом. Говорят,
красота. А рядом шикарный курортный городок, виллы и все такое. Искупаемся,
приобщимся к культуре, пообедаем…
Они вдвоем смотрели карту, вполголоса обсуждали достоинства
и недостатки взятой напрокат машины, а я улеглась на заднем сиденье. Меня
неудержимо клонило в сон. И я заснула.
Проснулась внезапно, как от толчка, и, еще не открывая глаз,
ощутила на себе чей-то взгляд. И взгляд этот словно бы имел вес и объем. Я
посмотрела из-под ресниц. Обернувшись назад, со своего шоферского места на меня
смотрел Андрей. Смотрел с такой нежностью, с какой на меня смотрела разве что
бабушка, когда я в раннем детстве выздоравливала после тяжелой скарлатины.
— Ты уже проснулась, не притворяйся, — произнес он
таким голосом, что меня мороз подрал по коже.
— Почему стоим?
— Пробка. Впереди авария.
— А Венька где?
— Пошел посмотреть, надолго ли эта канитель. Ну как,
выспалась?
— Кажется, да.
Тут возвратился Венька с известием, что скоро мы, видимо,
тронемся.
И действительно, минут через пять поехали.
* * *
Время мы провели изумительно! Купались, осматривали руины
римских строений, опять купались, бродили по песку, фотографировались вместе и
порознь.
— Буська, ты представляешь себе, как Полька будет
гордиться своей мамашей?
— И двоюродным дядькой тоже!
— А как будет хвастаться подружкам? Моя мама в Израиле!
А кто это с ней? Неужто Андрей Дружинин? Офигеть! Супер! Ой, девчонки, я от
него балдею! — смешно показывал Венька.
— Не преувеличивай! Девчонки возраста ее дочки балдеют
не от меня и не от тебя — мы для дам постарше, — смеялся Андрей. —
Этим подавай Витаса!
— Это правда, — сказала я. — Полина моя от
него просто помирает.
— Не страшно! Девчонки расскажут своим мамам, а вот уж
те лопнут от зависти. А твои коллеги, Буська…
— Ты спятил? Я своим коллегам и словечком не
обмолвлюсь, чем я тут занимаюсь.
— А разве есть что-то предосудительное в твоих
занятиях? — удивился Андрей.
— Вообще нет, но у меня на работе это бы не одобрили,
тем более что я взяла отпуск в неурочное время, да и вообще… У нас чрезвычайно
чопорное начальство.
— А ты хочешь вернуться к своей профессии?
— Господи, конечно!
— А может, зря? У тебя явные актерские способности, не
говоря уж о голосе…
— Да ну, поздно мне так кардинально менять жизнь…
Может, если б я была одна… Но у меня дочка, да еще в таком возрасте… Нет.
Хорошенького понемножку.
— Ты такая разумная? — спросил Андрей.
— Да нет, это она теперь стала такая, — вмешался
Венька. — А раньше… Мне приходилось таскаться с ней на свидания.
— Зачем это?
— А я отбраковывал претендентов. Один раз пустил дело
на самотек, так она умудрилась выскочить замуж, и весьма неудачно.
— Ну я так понял, что давешний Отелло тоже не прошел у
тебя аттестацию?
— Нет. Столько дел в Москве, кручусь как белка в
колесе, вот она и вырвалась на волю. Но сейчас без моего одобрения никто к ней
не приблизится. С меня довольно. Имей в виду, Буська, как заведется у тебя
претендент, так сразу звонишь мне, и, пока я не дам добро, ты…
— Щас!
— Ничего не щас! Пусть подают заявку в письменном виде,
а я рассмотрю в приемлемые для всех сроки.
— А если внезапная страсть? Вот нахлынула и…
— Нет, это ради бога! Я только насчет замужества. А так
считай себя свободной.
— То есть просить Брониной руки следует у тебя? —
усмехнулся Андрей.
— Вот именно!
— Но насколько я понял, у Брони есть отец и мать…
— Ну отцы и матери в нашем благородном семействе — это
тема особая, так что я для нее главнее.
— Не много ли на себя берешь?
— А ты что, метишь в претенденты? Зря, друже, зря!
— Почему? — заинтересовалась я.
— У него нет шансов. Ты, Андрюха, неподходящий жених
для моей любимой кузины. И вообще, ты женат!
Разговор был шутливый, так, веселая трепотня, но мне
почему-то стало страшно. Но тут же я вспомнила, что Андрей импотент. Ой, что-то
слабо верится. Небось Лариска выдумала это, чтобы оправдать свое безудержное
блядство. А еще я вспомнила этот почти материальный взгляд… И тут уж ему не
надо было ничего играть, никто не должен был видеть этот взгляд. Неужели он в
меня влюбился? Господи, да он, по-моему, способен свести с ума любую женщину,
даже самую прекрасную, самую юную и знаменитую, так при чем тут я? Я, конечно,
вполне ничего себе, обаятельная, говорят, и мне идет эта безумная прическа, с
которой вскоре придется расстаться. Тут у меня внешность даже несколько
экзотическая, а в Москве… Да ерунда это все. Зачем мне нравиться ему в Москве?
В Москве у него на меня и минутки не будет, это тут он свободен, а жена ведет
себя черт-те как. Вот он и хватается за меня как за соломинку… Черт подери,
Венька тоже схватился за меня как за соломинку, а теперь еще и этот. Ну Веньку
я, положим, спасла…
