— Нет.
— Жаль. Я на вас рассчитывал. Послушайте, Полина… — Он
взял мою руку и стал, пристально глядя в глаза, целовать каждый пальчик. —
Я часто бываю в Москве… — Взгляд у него сделался совершенно коровьим, как ни
дико это звучит. А меня передернуло от отвращения. — Вы сказали, у вас
сейчас нет любовника… Я понимаю, что я не Леонардо ди Каприо и не Том Круз, но
у меня много других достоинств. Если вы полюбите меня… Я вас озолочу!
Боже, как в дурном кино!
— Простите, Джонни, — как можно мягче сказала я и
осторожно высвободила руку. — Но вы же сами сказали, что я совок… — И тут
у меня мелькнула шальная мысль. — У меня есть приятельница, она очень
красивая, куда мне до нее. Она хорошо поет, профессионально, в отличие от меня,
и она как раз ищет спонсора…
— О, в наше время многие ищут спонсора, а вы меня
шугаете!
— Нет, я просто.., ну это не для меня.
— А эта ваша подруга.., она что, актриса?
— Да, вы наверняка ее видели, такая красавица… Лариса
Дружинина.
— Эта жердь? — даже с некоторым ужасом воскликнул
он.
— Ну почему — жердь? У нее великолепная фигура!
Он посмотрел на меня очень внимательно. И рассмеялся:
— Хотите сбыть соперницу Джонни Ципельзону?
У меня сердце ушло в пятки. Если уже все, вплоть до Джонни
Ципельзона, в курсе нашего с Андреем несуществующего романа, то…
— К сожалению, эта девушка не в моем вкусе, и тут я вам
ничем не могу помочь, — довольно ядовито усмехнулся он. — Короче, все
ясно. Свободна.
— Что? — не поняла я.
— Свободна, говорю! Гуляй!
Я вспыхнула. Куда девалась его обходительность?
— Хамить я тоже умею! Сейчас узнаешь. И запомни: это я
тебя гулять пустила, старый козел! Счастливо, Ципельзон! — Я резко
повернулась на каблуках, но он поймал меня за юбку:
— Стоп!
Вот тут я, честно говоря, испугалась.
— Ты клевая баба! С виду и не скажешь, что в тебе
столько изюму. Джонни Ципельзон знает толк не только в бабках, но и в бабах! И
у тебя сейчас.., самый твой возраст! Жалко, не мне этот изюм достанется. Но на
прощание я тебя все-таки ущипну!
И он ущипнул меня за попу.
— Ай, больно!
— Мы квиты! — засмеялся он.
Мне тоже стало смешно.
— Оскар, откуда взялся этот тип?
— Ну изначально из Пензы. А сейчас он крутой воротила в
Америке. — Не спелись?
— Нет!
— Я вообще-то так и думал. Но мало ли что бывает… Он
хоть вел себя как человек?
— Как кентавр.
— То есть?
— Ну фасад как у человека, а зад как у козла!
— Кентавр, насколько я помню, был помесь с лошадью.
— Да знаю! Но на лошадь не тянет!
— Вы обиделись?
— Да нет, с чего бы? Было даже интересно.
— Он вам нормальные условия предложил?
— Я не знаю, но на мой взгляд, царские.
— Ну что ж вы? У вас есть все шансы сделать неплохую
карьеру.
— В качестве любовницы Джонни Ципельзона?
— Извините, конечно, но многие не брезгуют… Понимаю, не
ваш случай.
* * *
На терраске перед гостиницей курил Андрей:
— Привет. Куда ты запропастилась? Посиди со мной.
Я села.
— Ты не знаешь, где Венька? — спросила я.
— Умотал куда-то. Но вид у него был, — краше в
гроб кладут.
Неужто пошел на свидание с Соней?
— А что ты тут сидишь один?
— У меня в номере убирают. Только не спрашивай, где
Ларка.
— Я и не спрашиваю.
— Слушай, ты можешь мне помочь?
— В чем?
— У моей мамы в июне день рождения. В Москве времени
покупать подарок у меня не будет. Может, ты что-то посоветуешь?
— Ну как я посоветую? Я же твою маму не знаю.
— А я опишу, — улыбнулся он. — Ей исполнится
шестьдесят пять.
— О, это дата!
— В том-то и дело. Она еще красивая женщина.
Концертмейстер в Большом театре.
— Так вот в кого ты такой музыкальный.
— Вероятно. Она высокая, глаза зеленоватые, волосы
седые, краситься не хочет. Ну вот, пожалуй, и все… Да, она, в отличие от меня,
веселая. Это я мрачный тип, а мама… Мама у меня прелесть.
— Я с удовольствием тебе помогу, но… — Я хотела
спросить, не лучше было бы поручить это Ларисе, но осеклась. У него в глазах
была мольба, но не о помощи, а о молчании. — А у тебя есть какие-нибудь
идеи?
— Тут столько ювелирных магазинов…
— Значит, какое-нибудь украшение?
— Ну да. Я подумал, что на юбилей надо что-то такое… Я
еще никогда не дарил маме украшений.
— Ну что ж, ты хочешь прямо сейчас пойти?
— Если ты можешь…
— Я готова.
Он потушил окурок в полной пепельнице.
— Андрей, зачем ты столько куришь?
— Привычка.
Мы пошли рядом. Мне нравилось с ним ходить. Удобно. Он шел
именно в том темпе, который был мне привычен. Вот Женя всегда шел быстрее, чем
нужно. Впрочем, может, это мне все кажется… Просто, оттого что Андрей был
рядом, у меня немножко мутилось в голове. И чтобы не дать ему это заметить, я болтала
без умолку о предстоящей покупке. А поскольку в Тель-Авиве великое множество
ювелирных, то вскоре мы уже стояли у витрины.
— Тебе тут что-нибудь нравится? — спросила я.
— Я плохо в этом разбираюсь.
— Но что бы ты все-таки хотел? Серьги, колечко, браслет,
кулон?
— Наверное, кольцо. У мамы красивые руки.
— Это сложнее всего.
— Почему? — удивился он.
— Ты размер знаешь?
— Нет.
— А как же тогда покупать?
— Дай твою руку. Нет, у мамы руки крупнее. Тогда давай
сережки купим.
— А может, ты позвонишь маме и спросишь?
— Но тогда не получится сюрприза.
— Ну и что? Маме будет приятно заранее, что сын хочет
купить ей хороший подарок. А сюрпризом будет, например, корзина цветов, в
которую ты вложишь футляр с кольцом.
— А это не слишком пошло?
