Гранатник — маленькое поместье, расположенное на правом берегу Луары, милею ниже Турского моста. В этом месте река, широкая, словно озеро, усеяна зелеными островками, а на крутых ее берегах белеют каменные деревенские дома, окруженные виноградниками и садами, где зреют на южном солнце прекраснейшие в мире фрукты. Неустанные труды нескольких поколений превратили расселины скал, отражающих солнечные лучи, в естественные теплицы, где растут в открытом грунте плоды жарких стран. Все эти разбросанные по склону домики принадлежат деревеньке Сен-Сир, в центре которой тянется к небу высокая колокольня, расположенная в одной из самых неглубоких лощин. Чуть подальше цепь холмов пересекает плодородная долина, по которой катит свои воды в Луару речка Шуазиль. Гранатник, раскинувшийся на склоне холма, как раз на полпути к воде, в сотне шагов от церкви, — одна из тех старых, насчитывающих не одну сотню лет усадеб, каких немало в живописных уголках Турени. Расселина в скале облегчила постройку сходней, которые плавно спускаются к насыпняку, как зовут в этих краях укрепляющую берега Луары дамбу, по которой проходит дорога из Нанта в Париж. Наверху сходни упираются в ворота, а за воротами начинается посыпанная гравием дорожка, которую окаймляют увитые виноградом шпалеры, служащие своего рода заслоном от обвалов. Дорожка эта, идущая вдоль подножия верхней террасы и почти не заметная за кронами деревьев нижней, круто поднимается в гору, и чем выше взбирается по ней путник, тем лучше видит струящуюся внизу реку.
Дорожка приводит ко вторым воротам, старинным, со стрельчатой аркой, — их нехитрые украшения осыпались, постройка пришла в запустение и поросла диким левкоем, плющом, мхом и постенницей. Эти бессмертные растения покрывают стены всех террас, пробиваясь сквозь трещины в кладке и расцвечивая камни яркими красками, сменяющими одна другую с той же частотой, с какой сменяют друг друга времена года.
Войдя в обшарпанные ворота, вы попадаете в садик, разбитый на отвоеванной у скалы последней террасе, чья черная ветхая балюстрада нависает над склоном; терраса эта, поросшая травой, обрамлена несколькими деревьями и усыпана розами и другими цветами. С другой стороны террасы, напротив ворот, стоит деревянная беседка, едва заметная в зарослях жасмина, жимолости, винограда и ломоноса. Посередине этого верхнего сада, на выступающем из земли фундаменте, увитом виноградными лозами, которые почти полностью скрывают дверь, ведущую в вырытый в скале просторный подвал, стоит дом. Он окружен виноградными кустами и гранатовыми деревьями, растущими в открытом грунте, — отсюда и название усадьбы. На фасаде дома красуются два широких окна, разделенных неказистой дверью; под шиферной крышей с двумя коньками, на удивление высокой по сравнению с довольно низким первым этажом, приютились три мансарды. Стены выкрашены в желтый цвет, а дверь, ставни нижнего этажа и жалюзи верхнего — в зеленый.
Войдя, вы попадаете на маленькую площадку крутой лестницы, меняющей форму с каждым пролетом; дерево, из которого она сколочена, прогнило, витые перила потемнели от времени. Справа расположена просторная столовая, стены которой на старинный манер обшиты деревянными панелями, а пол выложен белой плиткой из Шато-Реньо; слева — таких же размеров гостиная, оклеенная золотистыми обоями с зеленой каймой. Потолки в обеих комнатах не оштукатурены: щели между балками из орехового дерева законопачены глиной, смешанной с саманом и очесами. На втором этаже находятся две большие спальни; стены здесь побелены известью, а сложенные из камней камины отделаны не так роскошно, как в первом этаже. Все окна и двери в доме выходят на юг. На север смотрит только дверь черного хода, ведущая в виноградник. Слева к дому примыкает деревянная пристройка, чьи балки защищены от дождя и солнца шифером, отбрасывающим на стены то прямые, то косые синие тени. В пристройке этой помещается кухня, сообщающаяся напрямую с домом, но имеющая также и отдельный выход на крыльцо, поднятое над землей на высоту нескольких ступенек; подле крыльца вырыт глубокий колодец с деревенским насосом, обросшим казацким можжевельником, водорослями и осокой. Пристройка гораздо новее дома — это означает, что некогда Гранатник был просто-напросто «виноградной корзинкой». Владельцы усадьбы приезжали из города, находящегося на другом берегу полноводной Луары, только для того, чтобы собрать урожай или отдохнуть на лоне природы. Они с утра посылали в усадьбу слугу с провизией, но ночевать не оставались — разве что во время сбора винограда. Однако когда на Турень саранчой налетели англичане
[1]
, хозяева, надумавшие сдать дом, были принуждены кое-что в нем перестроить. К счастью, современную пристройку почти полностью скрывают липы, растущие в овраге. Виноградник площадью около двух арпанов раскинулся над домом на склоне холма, таком крутом, что не всякий способен его одолеть. От этого холма, покрытого зелеными виноградными лозами, дом отделяет овраг шириной от силы пять футов, вечно сырой и холодный, заросший буйной растительностью, — в дождливую погоду сюда стекают удобрения, которыми подкармливают кусты винограда, что идет на пользу саду, разбитому на верхней террасе. Фермер, выращивающий виноград, живет в домике, прилепившемся к вершине холма с левой стороны; домик этот крыт соломой и так же невзрачен, как и кухня. Усадьба обнесена стеной и увитыми виноградом шпалерами; виноградник обсажен фруктовыми деревьями; одним словом, ни один дюйм этой драгоценной земли не пропадает впустую. Даже если какой-нибудь кусочек бесплодной скалы ускользнет от внимания человека, природа взрастит там фиговое дерево или полевые цветы, или несколько кустиков земляники, прячущейся за камнем.
Нигде в мире вы не найдете поместья разом столь скромного и столь просторного, столь изобильного плодами, ароматами, видами. Эта усадьба — малая Турень в самом сердце большой Турени, где щедро представлены все цветы, фрукты и красоты этого края. Тут и виноград, и фиги, и персики, и груши всех видов и сортов, и дыни, зреющие прямо под открытым небом, равно как и лакрица, испанский дрок, итальянский олеандр и азорский жасмин. У ваших ног струит свои воды Луара. Вы смотрите на ее излуки с высоты тридцати туазов; вечером вас овевает свежий ветерок, прилетающий с моря и приносящий с собой благоухание далеких цветов. Плывущее по ярко-синему небу облако, всякий миг меняющее цвет и форму, сообщает тысячу новых обличий великолепным пейзажам, которые открываются вашему взору с любого места. Глазам вашим предстает левый берег Луары — сначала плодородная равнина ниже Амбуаза, где раскинулся Тур с его предместьями, и замок Плесси, затем обсаженные прелестными виноградниками холмы, тянущиеся от Вувре до Сен-Семфорьена. До самого горизонта простираются тучные нивы Шера, парки и замки на фоне голубеющего неба. Огромная река, огибая холмы, течет на запад, по ней день и ночь снуют корабли под белыми парусами, в которые дуют ветры, почти всегда царящие на этом обширном водном пространстве. Какой-нибудь князь мог бы избрать Гранатник своей виллой, но еще охотнее здесь поселился бы поэт; в этой усадьбе нашли бы желанный приют и влюбленная пара, и семейство добропорядочного турского буржуа; Гранатник не оставляет равнодушным ни одно существо, от самых робких и холодных до самых возвышенных и страстных: всякий, кому случается побывать в этом уголке, ощущает прилив счастья, постигает прелесть тихой жизни, чуждой тщеславия и суеты. Здешний воздух и рокот волн навевают грезы; песчаные берега, где золотистые, где тусклые, кажется, наделены даром речи, их говор, то веселый, то грустный, не смолкает ни на минуту; владелец этого виноградника наслаждается покоем среди многолетних цветов и аппетитных плодов, меж тем как все вокруг него находится в движении. Англичанин платит тысячу франков за возможность провести полгода в этом скромном домишке, причем, если он желает лакомиться фруктами из сада, ему придется отдать вдвое больше, если же он любит вино, удовольствие обойдется ему еще в два раза дороже. Сколько же стоит Гранатник со своей лестницей, тропинкой среди камней, тремя террасами, виноградником площадью в два арпана, увитыми шиповником балюстрадами, старым крыльцом, насосом, растрепанными ломоносами и деревьями — выходцами из самых разных стран? Бесполезно предлагать свою цену. Гранатник не продается. Купленный однажды в 1690 году у прежнего владельца, который скрепя сердце отдал усадьбу за сорок тысяч франков, как араб бросает посреди пустыни любимого коня, он с тех пор принадлежал членам одного рода и сделался его гордостью, фамильной драгоценностью, бесценным сокровищем, Видеть — значит обладать, сказал поэт. С террасы, на которой стоит Гранатник, вы видите три туренские долины и собор, парящий в воздухе, словно филигранное изделие ювелира, Разве можно купить за деньги все эти красоты? Разве можно купить за деньги здоровье, которое возвращается к вам под здешними липами?
