– Интересное – это как раз по моей части, –
буркнула я с заметным опозданием. Проще всего было позвонить Тимуру и задать
вопрос: «Дорогой, чем ты сейчас занят? Люди считают, я должна об этом знать». Я
уже потянулась к мобильному, но сердце вдруг неприятно екнуло, руку я убрала,
потом поспешно поднялась и схватила пальто, удивляясь самой себе. «Я что, спятила?
Звонит какая-то дура, а я, дура еще большая, срываюсь с места с непонятной
целью». Впрочем, цель как раз ясна. Неужто чьих-то слов оказалось достаточно,
чтобы я вообразила, будто Тимур… «Чудеса…» – я покачала головой. Пройдя
половину пути до лифта, хотела вернуться, но только ускорила шаги. Я ревную?
Честно говоря, двадцать минут назад мне бы в голову не пришло, что я на такое
способна. А теперь вдруг явились мысли, что Тимур не привык себе в чем-то
отказывать, женщин возле него всегда вертелось множество, и кое-кто из них,
безусловно, не прочь познакомиться с ним поближе. Как многие мужчины, он вполне
мог считать, что жена – это жена, но ее наличие не повод отказываться от прочих
радостей. Говоря проще, любовницы являлись для таких столь же неизменным
атрибутом, как дорогая тачка.
Быстро направляясь к машине, я пыталась убедить себя, что
движет мною любопытство, не более. Но мысль уже копошилась, неприятно и
настойчиво: что ты будешь делать, дорогая, если сейчас застукаешь мужа в
компании какой-нибудь блондинки?
– Звони ему, – сказала я вслух и даже достала
телефон. Я, конечно, позвоню, но вряд ли избавлюсь от подозрений. Вот только
этого не хватало. Проблемы надо решать сразу. А что я буду делать… посмотрим,
что я буду делать.
До «Шанхая» я долетела минут за десять и далее повела себя
как заправский сыщик. Подъезжать к ресторану не стала, бросила машину в
переулке и в «Шанхай» вошла с черного хода, справедливо полагая, что, заметив
меня, Тимура предупредят.
Дверь, на счастье или все же нет, была открыта, а коридор
пуст. Впереди, ближе к кухне, маячил охранник, я проскользнула в боковой
коридор, воспользовавшись тем, что страж стоял спиной ко мне. В кабинет Тимура
вели две двери. Первая выходила в сторону холла, вторая – в сторону кухни.
Первая не годится, охрана засечет мои передвижения. Надеюсь, у него хватило ума
дверь запереть? Пока я стучу в одну, он успеет избавиться от своей подружки,
выпихнув ее в другую. Я что, всерьез думаю, что он… Я в досаде плюнула. Вот
сейчас сыграет моя семейная жизнь в ящик, то-то Деду радость будет… Его-то я с
какой стати вспомнила?
Я подошла к двери, той, что выходила в сторону кухни, не
привлекая к себе внимания. Совершенно беззастенчиво приложилась к ней ухом и
закусила губу, услышав женский смех. Вот это да, сердце в пятках, и сама я
готова рухнуть в обморок. Чертова баба, что это ей вздумалось звонить? Жила я
себе спокойно, и вдруг нате вам. Полный звездец, как любит выражаться Вешняков.
Любопытно все же, кто звонил, одна из его бывших подружек? А с ним кто? Здесь целый
кордебалет, выбирай любую… очень удобно, может, по этой причине он предпочитает
«Шанхай» своему офису? Ладно, не тяни время и душу.
Очень осторожно я повернула ручку и чуть приоткрыла дверь,
не надеясь что-нибудь увидеть в образовавшейся щели. Однако вышло иначе. Прямо
напротив в кресле сидел Тимур спиной ко мне, а в районе его коленей маячила
голова девицы. В одном я дала маху: не блондинки, а брюнетки. «Лучше не
бывает», – успела подумать я и уже собралась распахнуть дверь, тем самым
лишив людей удовольствия, а себя семейной жизни. Но тут Тимур заговорил, и с
резкими движениями я повременила.
– А теперь, милая, будь добра, застегни блузку и как
можно скорее исчезни с глаз. И не советую повторять этот номер вторично, потому
что я здорово разозлюсь.
– Тимур Вячеславович, – торопливо заговорила
девица.
– Дверь вон там, – ткнул он пальцем, указывая
направление, а я ввалилась в комнату: требовалось быстро принять сидячее
положение.
Услышав, как скрипнула дверь, Тимур резко повернулся. Я и
предположить не могла, что когда-нибудь увижу на его физиономии подобное
выражение. Сказать «непривычное» значит вовсе ничего не сказать. Он был
насмерть перепуган. Уверена, его враги многое бы дали за возможность лицезреть
подобное. Но счастье это досталось мне. Дернув щекой, он повернулся к девице,
успевшей подняться с коленей, и рыкнул:
– Быстро вали отсюда.
– В самом деле, поторопитесь, милая, – подала я
голос. – Не то я вас без волос оставлю, и очень возможно, что и без глаз.
Девушка исчезла за дверью. Тимур прикрыл лицо рукой и
засмеялся.
– Чему ты радуешься? – разозлилась я.
– Подожди, сейчас начну оправдываться, – сказал он
и опять засмеялся. – Ты бы видела свое лицо. Насчет глаз и волос звучало
очень убедительно, с таким выражением лица не шутят.
– Ты бы на свою физиономию посмотрел, – сердито
ответила я.
– Могу представить. У меня сердце в пятки ушло. Ладно,
приступаю к оправданиям. Милая, ты ни за что не поверишь…
– Поверю. Тебе повезло, я слышала, как ты ее
выпроваживал.
– Ух, – вздохнул он. – Есть бог на
свете. – Он подхватил меня, посадил на стол, сам сел в кресло и растянул
рот до ушей.
– Испугался? – хихикнула я.
– Еще как. Не хватало только, чтобы жена застукала меня
с какой-то девкой. На самом деле, – посерьезнел он, – испугался, что
ты заявишь: «Мне по фигу, с кем ты трахаешься», и ни один мускул не дрогнет на
твоем красивом личике, потому что тебе и правда по фигу.
– Вот уж нет. Последние пятнадцать минут дались мне
нелегко. И сюда я летела как на крыльях, хотя здравый смысл предлагал разумное:
позвони мужу, он девицу выпроводить успеет, ему хорошо, и тебе легче.
– По дороге сюда? – переспросил Тимур,
мрачнея. – Ты хочешь сказать…
– Хочу сказать: некий доброжелатель обеспокоен твоей
нравственностью, точнее, доброжелательница. Посоветовала мне отправиться сюда и
самой убедиться, что муж ты никудышный.
– Извини, – сказал он мне и потянулся к
телефону. – Гриша, тормозни-ка девушку, что была у меня. Хотелось бы
знать, кто посоветовал ей здесь появиться. – Тимур повернулся ко
мне. – Значит, ты меня ревнуешь? – спросил весело.
– Уже нет. А что, есть повод?
– Нет, конечно. – И посерьезнел. – Странно,
что я ничего не заподозрил, когда она здесь появилась. Хотя персоналом я не
занимаюсь, тем более девицами в кордебалете.
– Она пришла устраиваться на работу?
– Вроде того. Я решил, что она просто дура, которая
убеждена: не дашь, так не устроишься. Оказывается, все не так просто.
