— Конечно, — сказала она мне, — Луи может показаться сумасшедшим, но он не сумасшедший, если слово «безумный» относится к тем, у кого по неизвестным причинам заболевает мозг и они не отдают себе отчета в своих действиях. В моем муже все координировано. Если он не узнал вас физически, не думайте, что он вас не видел. Ему удалось освободиться от своих телесных свойств, и он видит нас в другой форме, не знаю, в какой. Когда он говорит, то высказывает удивительные вещи. Но часто он лишь заканчивает словами мысль, возникшую в его душе, или, наоборот, начинает какую-нибудь фразу, а заканчивает ее мысленно. Другим людям он кажется безумным; для меня, живущей в атмосфере его мыслей, все его идеи ясны. Я иду по дороге, проложенной его духом, и, хотя я не знаю всех ее поворотов, я все же надеюсь оказаться у цели вместе с ним. С кем не случалось множество раз, что он, размышляя о пустяках, приходил к очень важной идее через ряд представлений или воспоминаний? Часто, говоря о чем-нибудь малосущественном, невинной точке отправления какого-нибудь беглого размышления, мыслитель забывает или умалчивает об абстрактных связях, которые привели его к выводу, и продолжает говорить, показывая только последнее звено этой цепи размышлений. Обыкновенные люди, которым не свойственно столь стремительное движение мыслей и образов, не зная внутренней работы души, начинают смеяться над мечтателем, объявляют его безумцем, если для него обычны такого рода провалы памяти. Луи всегда такой: он с быстротою ласточки без конца летает в пространствах мысли, и я умею следовать за ним по всем ее извилинам. Вот история его безумия. Может быть, когда-нибудь Луи вернется к этой жизни, в которой мы прозябаем; но если он начал дышать воздухом небес раньше, чем нам дано будет существовать в них, почему должны мы хотеть, чтобы он очутился вновь среди нас? Я счастлива, слыша, как бьется его сердце, и все мое счастье в том, чтобы быть около него. Разве он не принадлежит мне целиком? За эти три года дважды он был моим в течение нескольких дней: в Швейцарии, куда я его возила, и в глубине Бретани, на острове, где он принимал морские ванны. Дважды я была очень счастлива! Я могу жить воспоминаниями.
— Но вы записываете слова, которые у него вырываются? — спросил я.
— Зачем? — ответила она.
Я промолчал, человеческая наука казалась ничтожной по сравнению с этой женщиной.
— В то время, как он начал говорить, — сказала она, — я, кажется, записала его первые фразы, но потом перестала это делать; я тогда в этом ничего не понимала.
Я взглядом попросил показать мне их; она меня поняла, и вот что мне удалось спасти от забвения.
I
На земле все является производным от эфирной субстанции, общей основы многих явлений, известных под неточными терминами: электричество, теплота, гальванический или магнетический ток и т. д. Все виды превращений этой субстанции и составляют то, что в просторечии называют материей.
II
Мозг — это сосуд, куда животное в соответствии с мощью этого органа переносит все, что может впитать из субстанции с помощью своих внешних чувств. Из мозга она исходит превращенной в волю. Воля — это флюид, присущий всякому существу, способному двигаться. Отсюда бесчисленные формы, которые принимает живое существо вследствие различных комбинаций с субстанцией. Его инстинкты рождены необходимостью, обусловленной средой, в которой оно развивается. Отсюда все разнообразие живого.
III
В человеке воля становится присущей ему силой, превосходящей в напряженности волю других видов животных.
IV
Воля зависит от субстанции, постоянно питаясь ею, находя ее во всех превращениях, проникая в нее мыслью, которая является особой производной человеческой воли в соединении с различными видами субстанции.
V
Мысль принимает бесчисленные формы, в зависимости от большего или меньшего совершенства человеческих органов.
VI
Воля проявляется через органы, которые обычно называются пятью внешними чувствами, но на самом деле сводятся к одному: способности видеть. Ощущение и вкус, слух и обоняние — это то же зрение, но приспособившееся к измененной субстанции, которую человек может воспринять в двух состояниях: превращенном и непревращенном.
VII
Все вещи, попадающие благодаря форме в сферу единственного внешнего чувства — способности видеть, — сводятся к нескольким элементарным телам, основы которых находятся в воздухе или свете, или в воздухе и свете одновременно. Звук — это изменение воздуха; все цвета — это изменение света; всякий запах — это комбинация воздуха и света; таким образом, четыре аспекта материи в ее отношении к человеку: звук, цвет, запах и форма — одного и того же происхождения; ибо недалек тот день, когда все признают эту связь двух начал — света и воздуха. Мысль, которая рождена светом, выражается словами, рожденными звуком. В звуке все происходит, следовательно, от того вида субстанции, превращения которой различаются только числом, так сказать, дозировкой; пропорции этой дозировки и производят разнообразные индивидуумы или вещи в том, что именуется различными царствами природы.
VIII
Когда субстанция поглощена в достаточном количестве, она делает из человека инструмент огромной мощи, который входит в соприкосновение с самой основой субстанции и воздействует на природу, подобную большому потоку, поглощающему все мелкие. Когда волевой акт приводит в действие эту силу, независимую от мысли, тогда благодаря концентрации она обретает некоторые свойства субстанции, например, быстроту света, всепроникаемость электричества, способность насыщать тела, к чему надо прибавить способность понимать собственные возможности. Но в человеке есть нечто основное и всеподавляющее, что не поддается никакому анализу. Если человека расчленить на все составные части, то, может быть, можно будет найти элементы мысли и воли; но всегда обнаружится некое «х», которого нельзя объяснить, то самое «х», о которое я сам когда-то споткнулся. Это «х» — слово, — оно сжигает и пожирает тех, кто не подготовлен к его восприятию. Оно и порождает субстанцию непрерывно.
IX
Гнев, как и все проявления наших страстей, — это поток человеческой силы, действующей, как электрический ток. Когда он прорывается, возникает сотрясение, которое действует на всех присутствующих, даже если они не являются ни объектом, ни причиной. Разве не встречаются люди, которые, осуществляя свое волнение, химически очищают чувства масс?
X
Фанатизм и все другие чувства — это живые силы. Эти силы у некоторых людей становятся потоками воли, которые объединяют и увлекают за собой все.
XI
Если пространство существует, то некоторые способности дают возможность преодолевать его с такой быстротой, что это равносильно уничтожению пространства. От твоей постели до границ мира всего два шага: воля — вера!
XII
Факты ничего не значат, они не существуют, после нас остаются только идеи.
XIII
