“Им
здесь не место, – подумал он, неосознанно стараясь защитить нормальность Каприкорнов.
– Людям вроде них. Таким следует жить в Челси. Или где-то еще.”
Они
пересекли Уок. И уже подходили к дому. Он еще немного отступил от окна.
Щелкнула калитка, они спустились по железным ступенькам. Мистер Уипплстоун услышал,
как внизу звякнул дверной звонок. Услышал голос мистера Шеридана. Гостей
впустили.
“Ну и
дела! – подумал он, мысленно перейдя на язык своей юности. – Это уж слишком! А
выглядит вполне приличным человеком”.
Это он
вспомнил о своей краткой встрече с мистером Шериданом.
В конце
концов он уселся в кресло и раскрыл книгу. Хоть не шумят они там, внизу, и на
том спасибо. Звуков снизу доносилось немного, вернее сказать совсем никаких не
доносилось. Возможно, размышлял он, Санскриты являются медиумами. Возможно,
мистер Шеридан – приверженец спиритизма или состоит в каких-нибудь
“посвященных”. У этих-то как раз такой вид. Если не хуже. Он выбросил их из
головы и погрузился в мемуары прежнего главы своего Отдела. Не слишком
увлекательное чтение. Обложка с помпой сообщала о десятилетнем интервале,
который пришлось выдержать со дня смерти автора, прежде чем приступить к
публикации. Бог его знает почему, думал мистер Уипплстоун, – одряхлевший зануда
не мог сообщить ничего, способного возмутить душевный мир даже самой
впечатлительной старой девы.
Внимание
мистера Уипплстоуна то и дело отвлекалось. Он вдруг осознал, что его почти
неосознанно тревожит что-то, некий звук, которого он предпочел бы не слышать,
нечто, ассоциируемое с озабоченностью и тревогой. Где-то на улице мяукала
кошка.
“Пф!” –
подумал он, если конечно, можно подумать “пф!”. Похоже, Лондон просто кишит
кошками. Вообще-то на каприкорновских улицах он встречал немало этих изнеженных
домашних любимиц. В “Лике Светила” имелась одна – большая, пестрая, и в
“Неаполе” тоже проживала этакая белая недотрога. Кошки.
Звук
приблизился. Теперь кошка мяукала совсем рядом. Он бы, пожалуй, сказал, что
бедняга сидит на тротуаре, глядя на его дом. А то и на него самого. И мяукает.
Настойчиво. Мистер Уипплстоун прилагал большие усилия, чтобы не обращать на нее
внимания. Он вновь уставился в книгу. Может, включить погромче радио, чтобы заглушить
этот звук? Звук между тем еще усилился. Мяуканье, поначалу далекое и прерывистое,
стало теперь настойчивым и близким.
“Не
стану я выглядывать в окно, – в отчаянии думал мистер Уипплстоун. – А то еще
заметит”.
“Вот
черт! – воскликнул он три минуты спустя. – И как только людям не стыдно
выгонять кошку на улицу! Надо будет пожаловаться!”
Прошло
еще три минуты и он, хоть и противясь этому всеми фибрами души, все же выглянул
в окно. И ничего не увидел. Кошачьи жалобы звучали так близко, что мистер
Уипплстоун проникся опасениями за свой рассудок. Ну конечно же, она на крыльце!
Вот она где. На ступеньках, ведущих к его входной двери. “Нет! – решил он. –
Нет, это совсем ни к чему. Это следует прекратить. Тут и опомниться не успеешь,
как...”
Он и
опомниться не успел, как уже проскочил прихожую и принялся возиться с дверным
запором. Поскольку Чаббы отсутствовали, цепочка была не накинута, впрочем, едва
он самую малость приотворил дверь, как мимо его ноги – он и сделать-то ничего
не успел, – тенью метнулось какое-то тощее существо.
Мистер
Уипплстоун впал в театральный гнев. Он захлопнул дверь и прислонился к ней
спиной, уставясь на незванную гостью.
Да, он
знал это с самого начала. История, если можно назвать историей происшествие
всего лишь месячной давности, повторялась. Приняв жалкое обличье маленькой
черной кошки, все той же, но теперь совсем изможденной – глаза ее были мутны,
шерсть торчала дыбом. Она сидела, глядя на него и, как прежде, разевая рот, но
уже беззвучно. Мистера Уипплстоуна только на то и хватало, чтобы в ужасе
взирать на нее. Внезапно задние лапы кошки дрогнули, и она проделала тот же
фокус, что и в прошлый раз – вскочила ему на грудь.
Когда
ладонь мистера Уипплстоуна коснулась тощего кошачьего тельца, он поразился,
откуда у нее взялись силы для прыжка. Кошка мурлыкала, сердце ее, казалось,
билось прямо под его пальцами.
“Это уж
слишком, – повторял он, неся кошку в гостиную. – Возьмет вот и помрет,
хорошенькая выйдет история”.
После
минуты путанных размышлений он снес ее на кухню и, по-прежнему придерживая
рукой, вытащил из холодильника молоко, налил немного в блюдце, добавил из крана
горячей воды и, поставив блюдце на пол, посадил кошку рядом. Поначалу ему
показалось, что она – мистер Уипплстоун был почему-то уверен, что это не кот, а
кошка, – молока не заметила: она приникла к полу, глаза ее оставались
полузакрытыми. Он пододвинул блюдце поближе. У кошки дрогнули усы и она, с
такой внезапностью, что мистер Уипплстоун едва не подпрыгнул, принялась лакать
– жадно, лихорадочно, как будто внутри у нее заработал некий обезумевший
двигатель. На мистера Уипплстоуна она оглянулась только один раз.
Блюдце
он пополнял дважды. Последней порции она не одолела. Подняла мокрую от молока
мордочку, посмотрела на него, сделала неуверенную попытку умыться, но тут же
плюхнулась на пол и заснула.
Некоторое
время спустя он услышал, как из квартиры внизу расходятся гости. Вскоре после
этого в дом вошли почти неслышные, как обычно, Чаббы. Мистер Уипплстоун уловил
лишь легкий звон накидываемой дверной цепочки. Ему пришло в голову, что они,
возможно, “обихаживали” мистера Шеридана с его гостями.
– Э-э...
это вы, Чабб? – позвал он.
Чабб
открыл дверь кухни и застыл на пороге, круглощекий, румяный, за ним маячила
жена. Мистера Уипплстоуна удивила некоторая боязливость, сквозившая в их лицах.
– Посмотрите-ка
на нее, – сказал он.
Чабб уже
смотрел, без приглашения. Кошка лежала, будто тень, на коленях мистера
Уипплстоуна.
– Кошка,
сэр, – предположительным тоном высказался Чабб.
–
Приблудная. Я с ней уже встречался раньше.
Из-за
спины мужа послышался голос миссис Чабб:
– А это
не опасно, сэр? Вид у нее какой-то нездоровый.
– Просто
изголодалась.
Миссис
Чабб пощелкала языком.
– Больно
она тихая, сэр, правда? – сказал Чабб. – Уж не померла ли?
– Она
спит. Полбутылки молока вылакала.
– Вы
меня извините, сэр, – сказала миссис Чабб, – но только вы бы ее лучше не
трогали. Вы же не знаете, где она раньше была, верно, сэр?
– Верно,
– сказал мистер Уипплстоун и добавил странно дрогнувшим голосом. – Я знаю
только, где она теперь.
–
Хотите, Чабб от нее избавится, сэр?
Это
предложение показалось ему отвратительным, однако ответить он постарался по
возможности легким тоном:
– Нет, я
думаю не стоит. Утром я сам о ней позабочусь. Позвоню в Общество защиты
животных.
