–
Звук походил на пистолетный, – сказал Аллейн. – Ну что же, пойду в библиотеку,
дергать льва за усы. Встретимся здесь. Мне страшно жаль, что приходится вас так
мучить, Сэм.
–
Мой дорогой друг, вам решительно не о чем жалеть. Боюсь, мне все это даже нравится,
– сказал мистер Уипплстоун.
III
Аллейн
и сам толком не знал, какого рода прием ожидает его у Громобоя и какую тактику
ему следует избрать.
Впрочем,
Громобой повел себя вполне традиционно. Он размашистым шагом приблизился к
Аллейну и стиснул его ладони в своих.
–
Ага! – взревел он. – Вот и ты наконец. Я рад. Теперь мы сможем покончить с этим
делом.
–
Боюсь, до окончания пока далеко.
–
Только из-за ваших кляузных полицейских. И поверь, дорогой мой Рори, тебя я к
этой категории не отношу.
–
Вы очень добры, сэр.
–
Сэр, сэр, опять этот вздор! Ну ладно. Не будем тратить время на пустяки. Я
принял решение и ты будешь первым, кто о нем услышит.
–
Спасибо. С удовольствием.
–
И хорошо. Стало быть, слушай. Я отлично понимаю, что твой смешной коллега как
его зовут?
–
Гибсон? – подсказал Аллейн.
–
Гибсон. Да, Гибсон. Я отлично понимаю, что достойный Гибсон с его оравой
телохранителей и прочей публикой находится здесь по приглашению посла. Я прав?
–
Безусловно.
–
И опять-таки хорошо. Однако мой посол, как мы говаривали в “Давидсоне”, перекинулся
и верховная власть в любом случае перешла ко мне. Так?
–
Разумеется, так.
–
Разумеется, так, – с огромным удовлетворением повторил Громобой. – Власть
принадлежит мне и я собираюсь ею воспользоваться. Была совершена попытка лишить
меня жизни. Она провалилась, на что обречены все попытки подобного рода, это я
уже объяснял тебе, когда ты так порадовал меня своим приездом в Нгомбвану.
–
Объяснял.
–
Тем не менее, попытка имела место, – повторил Громобой. – Убили моего посла, и
это требует досконального выяснения всех обстоятельств.
–
Тут я с тобой всецело согласен.
–
Поэтому я собрал всех, живущих в этом доме, и намерен допросить их в соответствии
с нашей исторически сложившейся демократической практикой. Нгомбванской, я имею
в виду.
Аллейн,
далеко не уверенный в том, что представляет собой эта практика, осторожно
осведомился:
–
Ты полагаешь, что виновный может находиться среди твоих домочадцев?
–
Может быть и нет. В таком случае... – рокочущий голос внезапно стих.
–
В таком случае? – подсказал Аллейн.
–
В таком случае, дорогой мой, я рассчитываю на то, что ты и достойный Гибсон с
тобой вместе поможете мне во всем разобраться.
Выходит,
он уже распределил обязанности, – подумал Аллейн. Громобой будет заниматься
черными участниками событий, а он, Аллейн, и Скотланд-Ярд может делать все, что
им заблагорассудится, с белыми. Это и вправду приобретает сходство с вывернутым
наизнанку апартеидом.
–
Не мне тебе объяснять, – сказал он, – что наши официальные лица на всех
уровнях очень озабочены случившимся. В особенности встревожена Специальная
служба.
–
Еще бы! – радостно произнес Громобой. – Понасажали громил под каждый куст и на
тебе!
–
Ну хорошо. Очко в твою пользу.
–
И все же, дорогой мой Рори, если убийца и вправду метил в меня, следует сказать,
что я обязан своей жизнью тебе.
–
Чушь.
–
Ничуть не чушь. Простая логика. Ты толкнул меня в кресло, а бедняга посол тем
временем размахивал руками и выглядел совершенно как я. Ну и – блям! Да-да-да.
В этом случае я обязан тебе жизнью. Я не пожелал бы оказаться в подобном долгу
ни перед кем, кроме тебя – перед тобою же я с охотой его признаю.
–
Ничего подобного, – испытывая крайнее смущение, сказал Аллейн. – Вполне
возможно, что мое вмешательство было просто-напросто проявлением бессмысленной
и беспардонной настырности, – он поколебался и в порыве вдохновения добавил: –
как говаривали мы в “Давидсоне”.
И
поскольку добавление имело явный успех, Аллейн поспешил продолжить:
–
Если следовать твоим рассуждениям, – сказал он, – ты можешь с таким же успехом
заявить, что именно я повинен в смерти Посла.
–
Это, – откликнулся Громобой, – совсем другой коленкор.
–
Скажи, – спросил Аллейн, – у тебя есть какая-либо теория насчет того пистолетного
выстрела?
–
А! – мгновенно откликнулся Президент. – Пистолет! Так вы нашли оружие?
–
Нет. Я назвал его пистолетом предположительно. Револьвер. Дробовик. Автоматическая
винтовка. Все, что хочешь. С твоего разрешения мы поищем его.
Где?
–
Ну... в парке. В озере, например.
–
В озере?
Аллейн
коротко изложил ему рассказ миссис Кокбурн-Монфор. Громобой, как выяснилось,
достаточно хорошо знал Кокбурн-Монфоров и даже работал с Полковником в пору
создания нгомбванской армии.
–
Толковый был работник, – сказал Громобой, – но к несчастью начал попивать. А
жена его попросту распустеха, как мы выражались когда-то.
–
Она уверяет, что мужчина в уборной был черным.
Последовала
долгая пауза.
–
Если это так, я его найду, – наконец сказал Президент.
–
Дома он определенно не покидал. За всеми выходами наблюдали очень внимательно.
Если
Громобой и ощутил соблазн отпустить еще одно замечание по поводу методов
мистера Гибсона, он его подавил.
–
А вообще-то это правда? – спросил он. – Я о метком стрелке. Он действительно
стрелял в меня и промахнулся? У вас есть доказательства?
–
У нас вообще нет доказательств чего бы то ни было. Скажи, ты доверяешь, – абсолютно
доверяешь своему копьеносцу.
–
Абсолютно. Однако я допрошу его так, как если б не доверял.
–
Ты не позволишь... мне очень неловко просить тебя – не позволишь мне поприсутствовать?
На вашем собрании?
На
миг ему померещилось, что Громобой намерен ответить отказом. Но нет, он
взмахнул своей огромной лапой.
–
Конечно. Конечно. Но только, Рори, дорогой, ты же не поймешь ни единого слова.
–
Ты знаешь Сэма Уипплстоуна? Из МИДа, он недавно ушел в отставку.
–
Я знаю о нем. Разумеется. У него обширные связи в моей стране. Но до
сегодняшнего вечера мы не встречались. Он был среди приглашенных. И сейчас
где-то здесь ходит с твоим Гибсоном. Никак не пойму зачем.
–
Это я попросил его прийти. Он свободно говорит на вашем языке и он мой близкий
друг. Ты не разрешишь ему посидеть среди вас вместе со мной? Я буду очень благодарен.
