Аллейн
придвинул себе стул.
–
Мистер Уипплстоун говорит, что вы очень расстроились из-за случившегося вчера
ночью, а теперь еще я, боюсь, вас напугал, – сказал он.
Поскольку
она по-прежнему молчала, Аллейн продолжил:
–
Вы, скорее всего, не знаете, кто я такой. Это я прошлой ночью расспрашивал
вашего мужа. Я давний друг мистера Уипплстоуна и мне известно, как он вас ценит.
Миссис
Чабб прошептала:
–
Полиция?
–
Да, но это не должно вас пугать. Можете мне поверить.
–
Он набросился на него, – выдавила миссис Чабб.
Она
на секунду закрыла глаза.
–
...черный. Набросился.
–
Я знаю. Он мне рассказывал.
–
Это правда.
И
дрогнувшим голосом она повторила, чуть громче:
–
Это правда, сэр. Вы верите, сэр? Что это правда?
Аллейн
молчал.
“Верю
ли я в то, верю ли я в это, – думал он. – Каждый спрашивает, во что ты веришь.
Слово лишается смысла. В такой неразберихе важно совсем иное, важно что ты
знаешь.”
Еще
помолчав, он сказал:
–
Полицейский вправе верить лишь в то, что установил он сам, причем установил, не
оставив места сомнениям. Если на вашего мужа напали, как он говорит, мы это выясним.
–
Слава тебе, Господи, – прошептала она и затем: – Простите, сэр, что я так
расклеилась. Не знаю, что на меня нашло.
–
Ничего, пустяки.
Он
встал и подошел к фотографии. Миссис Чабб высморкалась.
–
Привлекательное лицо, – сказал Аллейн. – Ваша дочь?
–
Да, – сказала она. – Была.
–
Простите. Давно?
–
Шесть лет.
–
Болезнь?
–
Несчастный случай, – она хотела что-то добавить, но, передумав, сомкнула губы.
И затем вдруг почти выкрикнула, с вызовом в голосе: – Она была у нас единственной.
Наша Гленис.
–
Похожа на вас.
–
Похожа.
–
Так это был ее медальон?
Она
не ответила. Аллейн обернулся и увидел, что она, облизывая пересохшие губы и
стиснув руки, смотрит на фотографию.
–
Если так, тогда понятно, почему вы расстроились, обнаружив, что он потерялся.
–
Он не ее.
–
Нет?
–
Я и не заметила, что он пропал. Просто испугалась, когда вы его протянули.
–
Простите, – повторил Аллейн.
–
Ну что вы.
–
А несчастный случай – он произошел в Лондоне?
–
Да, – ответила она и снова плотно сомкнула губы.
Аллейн
небрежно произнес:
–
Он не похож на обычный медальон, верно? Скорее на какой-то знак или эмблему,
что-то в этом роде.
Миссис
Чабб с видимым усилием расцепила ладони.
–
Это моего мужа, – сказала она, – Чабба.
–
Значок какого-то клуба?
–
Наверное можно и так сказать.
Она
сидела спиной к двери. Дверь отворилась, Чабб замер на пороге.
–
Я ничего об этом не знаю, – громко сказала она. – Да он ничего и не значит. Ничего.
–
Ты нужна внизу, – сказал Чабб.
Она
поднялась и вышла, не взглянув ни на Аллейна, ни на мужа.
–
Вы меня здесь ждали, сэр? – деревянно осведомился Чабб. – Я только что вернулся.
Аллейн
рассказал о кошке и медальоне. Чабб бесстрастно выслушал его объяснения.
–
Медальон заинтересовал меня, – сказал Аллейн, – вот я и спросил, не является ли
он эмблемой чего-либо.
Чабб
ответил сразу, без колебаний:
–
Да, сэр, правильно. Это эмблема небольшого кружка людей, которые интересуются
экстрасенсорными явлениями. Жизнь после смерти и все такое.
–
Мистер и миссис Санскрит тоже в него входят?
–
Так точно, сэр.
–
И мистер Шеридан?
–
Да, сэр.
–
И вы? – без нажима спросил Аллейн.
–
Они были настолько добры, что приняли меня в почетные члены, сэр. Поскольку я
присутствовал на их вечерах, и они увидели, что я интересуюсь, сэр.
–
Жизнью после смерти?
–
В этом роде.
–
А жена разделяет ваш интерес?
Чабб
без выражения произнес:
–
Она же в этом не участвует, ведь так? Это вроде как дополнение к моей службе.
Примерно как пуговица на ливрее.
–
Понятно. Вам стоило бы поискать для медальона другое место. Такое, чтобы Люси
Локетт не смогла до него добраться. Всего хорошего, Чабб.
Чабб
что-то пробормотал в ответ, и Аллейн ставил его, почти такого же белого, какой
была несколько минут назад его жена.
Мистер
Уипплстоун все еще чаевничал. На коврике у камина Люси смаковала налитое в
блюдце молоко.
–
Вы должны сию же минуту выпить чаю, – сказал мистер Уипплстоун и налил Аллейну
чашку. – И съесть пару тостов с анчоусами. Надеюсь, тосты с анчоусами вам по
вкусу? По-моему, они еще вполне съедобны.
Он
поднял крышку сковородки и по комнате поплыл запах, всегда напоминавший Аллейну
отроческие дни, проведенные в обществе Громобоя. Аллейн взял тост и чашку.
–
Я не смогу остаться надолго, – сказал он. – Собственно, мне вообще не следует
задерживаться, но уж больно вкусно пахнет.
–
Так что Чаббы? – наконец решился спросить мистер Уипплстоун.
Аллейн
кратко отчитался о своем пребывании наверху. В целом, отчет мистеру Уипплстоуну
понравился.
–
Как вы и предполагали, – сказал он. – Эмблема пустяшного маленького кружка,
произведшего Чабба в младшие офицеры в знак признательности за то, что он подает
им бутерброды и выпивку. Возможно, они считают его экстрасенсом. Вполне логичное
объяснение. Ведь так?
–
Да, конечно. Интересно, однако то, что Санскрит попал на заметку полиции в
качестве колдуна и мошенника-медиума. Да еще и подозревался в связях с
торговцами наркотиками.
–
Вот уж чему я нимало не удивляюсь, – пылко объявил мистер Уипплстоун. – По
части мошенничества он наверняка capable de tout. С этой точки зрения, если не с
других, я не одобряю их с Чаббом знакомства.
–
А существует еще миссис Кокбурн-Монфор, которая представляется неплохим
кандидатом в соучастницы покушения на Президента. Тоже знакомство не из лучших,
вам не кажется?
–
О, дьявольщина! – воскликнул мистер Уипплстоун. – Ну хорошо, дорогой
мой. Я эгоистичный, ограниченный старый холостяк и не хочу, чтобы с моими
Чаббами случилась беда, потому что они делают мою жизнь приятной.
