— Купите себе выпивку и идите домой. Слышите меня? Ступайте домой!
Хикем продолжал глазеть на него.
— Они движутся. Я не могу уйти…
— Вы уже не на фронте, — прервал его Ратлидж. — Найдите пункт первой помощи и скажите им, что вам нужно чего-нибудь выпить и что я это разрешил. Ради бога, скажите, чтобы они отправили вас домой!
Повернувшись, Ратлидж сердито зашагал в сторону гостиницы. Хэмиш что-то рычал, словно адские фурии.
Ратлидж лежал без сна, слушая бормотание пары голубей под карнизом. Птицы явно беспокоились, может быть, кошка или сова охотились за ними. В городке царила тишина, паб был закрыт, и только большие церковные часы отбивали четверти, нарушая безмолвие ночи.
Когда Ратлидж, взяв себя в руки, вернулся в гостиницу, только Редферн его видел. Он едва не остановился, чтобы попросить бутылку виски, но здравый смысл напомнил ему, кто он и где находится.
Уставившись в потолок, Ратлидж решил, что должен немедленно потребовать коронерского дознания и добиться отсрочки расследования.
Хикем был слишком пьян, чтобы понимать, что говорит, и один Бог мог знать, какой из него выйдет свидетель в суде. Все же Ратлидж теперь был уверен, что в голове несчастного застряло что-то, связанное с войной, и, если доктору Уоррену удалось бы сделать его трезвым и здравомыслящим на какое-то время, они могли бы добраться до сути дела.
Это могло бы оправдать Уилтона так же легко, как и обвинить, несмотря на доводы Форреста.
Беда заключалась в избытке косвенных улик и недостатке конкретных фактов. Ссора с Харрисом в «Мальвах», возможно, новое столкновение с ним в переулке следующим утром, дробовик в незапертом доме Мейверса, направление, выбранное Уилтоном для прогулки, — все как будто указывало на капитана. И время соответствовало этой версии.
Но убийство не было продуманным. Оно было страстным, мстительным и кровавым.
Что, кроме утомительной риторики Мейверса, отвечало такой ярости спокойным июньским утром?
И куда она исчезла, как только Чарлз Харрис был убит? Тайну этой ярости Ратлидж собирался разгадать, прежде чем найти убийцу. Так много страсти… она должна где-то таиться и может убить снова…
Ратлидж заснул с этой мыслью и не слышал суету на улице в два часа ночи.
Глава 7
Сразу после завтрака Ратлидж отправился на поиски Хикема, но тот снова исчез.
Бесплодно потратив время, Ратлидж решил, что Хикем, вероятно, не хочет, чтобы его нашли, и сдался, проклиная себя за сентиментальную глупость, помешавшую вчера вечером привести беднягу в приемную доктора, насильно протрезвить.
Забрав сержанта Дейвиса из участка после того, как дал Форресту дополнительные инструкции насчет коронерского дознания, Ратлидж сказал, когда они сели в машину:
— Я был в коттедже, прочесал все улицы и закоулки, не говоря уже о кладбище и платных конюшнях. Есть место, о котором я не подумал?
Дейвис почесал подбородок:
— По-моему, нет. Но есть бурьян, живые изгороди, сараи, куда мы можем отправить половину армии и не найти его. Пьяницы обладают способностью исчезать, но, когда проспятся и им понадобится выпивка, сами всплывают на поверхность.
Дейвис посмотрел на инспектора и решил, что тот плохо спал.
— Я проверил дантиста в Уорике, — сказал он, меняя тему. — Это правда, Ройстону был назначен прием в понедельник утром, но он не явился на него. Конечно, это неудивительно.
— Да. Думаю, мне снова следовало бы поговорить с Хеленой Соммерс, прежде чем она услышит, что обнаружен дробовик Мейверса. Как нам добраться туда?
Дейвис только что имел весьма неприятный разговор с Форрестом, из которого следовало: он должен помогать Лондону и в равной степени держаться от него подальше, что казалось ему явным противоречием. Форрест не был доволен тем, что Ратлидж не привез с собой своего сержанта, и пристыженный Дейвис начал чувствовать, что это и его вина. Но выхода не было. Констебля Рирдона нельзя было отозвать из Лоуэр-Стритема, Уорик не собирался присылать своих людей, а констебль Миликен из Аппер-Стритема все еще был дома из-за ноги, сломанной в двух местах от пинка взбесившейся лошади, которая, очевидно, сунула морду в осиное гнездо.
Пытаясь извлечь лучшее из скверной ситуации и чувствуя себя неловко в затянувшемся молчании, Дейвис прочистил горло и выдвинул предложение, которое обдумывал, бреясь этим утром.
— Я размышлял, сэр, о том, кто мог застрелить полковника Харриса, и мне кажется, мы упустили одну вещь. Что, если убийца вовсе не из Аппер-Стритема? Я имею в виду, что он прибыл из Уорика, из Лондона, из Кентербери или из Ливерпуля?
— Такое возможно, — отозвался Ратлидж. — Я этого не исключаю. Но у нас нет мотивов, не так ли?
— Ну, сэр, по-моему, у нас нет мотивов ни для кого. Полковник мог сделать что-то во время войны, кто-то мог считать его ответственным за потерю ноги, смерть сына или испорченную карьеру. Кто-то, о ком мы никогда не слышали в Аппер-Стритеме. И о чьем существовании знать не можем.
— Прежде чем мы закроем дело с вердиктом «убийство, совершенное неизвестным лицом или лицами», мы должны очистить от подозрений обитателей Аппер-Стритема, включая капитана.
— Это правда, — вздохнул Дейвис.
Ратлидж посмотрел на него:
— Скажите мне вот что. Почему все так уверены, что Уилтон невиновен?
— Он ведь герой войны, верно? — с удивлением ответил Дейвис. — Им восхищался король, и с ним дружит принц Уэльский. Он был принят самой королевой Марией! Такой человек — и убийца?!
Поджав губы, Ратлидж подумал: «Как же он получил свои медали, глупец, если не с помощью убийства?»
Следуя указаниям Дейвиса, Ратлидж нашел узкую дорогу, врезающуюся в земли Холдейнов и ведущую к маленькому живописному коттеджу, стоящему изолированно на холме, окруженном полями и деревьями. Дикие розы увивали каменные стены от самой земли, их сладкий запах наполнял воздух. На северной стороне стена была на два фута выше, защищая сад от ветра. Кто-то предпринял немалые усилия спасти его от сорняков, и люпины стояли, как часовые, охраняя ирисы.
Подъехав к коттеджу, Ратлидж вышел и был сразу же атакован серой гусыней, возражавшей против вторжения незнакомцев в автомобиле.
Отогнав ее, Ратлидж окликнул:
— Мисс Соммерс?
Никто не ответил, и, обойдя вокруг машины, чтобы вновь не столкнуться с разгневанной птицей, Ратлидж поднялся на крыльцо и постучал в дверь коттеджа.
Снова никто не отозвался, и он уже хотел уйти, когда интуиция подсказала ему, что в доме кто-то есть. Он постучал громче. Звук привлек гусыню, и она, прекратив атаку на свое отражение в крыле автомобиля, побежала к Ратлиджу, изогнув шею. Дейвис что было силы нажал на клаксон, и гусыня вернулась к своему отражению.
