Слегка взбодрившись, он настроился на встречу с Редферном и другими обедающими, которые наверняка уставились бы на него с отвращением. Но обеденный зал был почти пуст, а Редферн погружен в себя. Его хромота казалась более заметной, когда он подошел к столу Ратлиджа за указаниями и оперся о стол.
— Слишком много ходил, — сказал он, заметив сочувственный взгляд Ратлиджа, и пожал плечами: — Тяжелее всего лестница. Доктора сказали, что со временем пройдет.
Но голос его звучал невесело, как будто он перестал в это верить.
Ратлидж провел остаток дня в участке, разговаривая с инспектором Форрестом по поводу персон, записанных у него в блокноте. Это было лучше, чем быть одному, лучше, чем общаться с Хэмишем. К тому же таким образом он размышлял вслух, почерпывая сведения, которые местный человек знал, а он нет. Тщетные надежды, заключил он, когда они закончили и Форрест отсел в молчании, почесывая щеку и глядя в потолок, будто надеясь найти там ответ.
— И все-таки что вы думаете? — повторил Ратлидж, стараясь скрыть нетерпение в голосе.
— Вряд ли кто-то из них является вашим убийцей, — ответил Форрест, невольно подчеркивая слово «ваш», как бы оставляя себя в стороне от этого дела. — Возьмем для начала мисс Вуд. Я никогда не видел, чтобы она пререкалась с полковником, не видел и не слышал. Он давал ей все, что она пожелает, ей не о чем было беспокоиться.
— А что, если она хотела получить что-то, что он не мог ей дать?
Форрест засмеялся:
— И что бы это могло быть? Не могу придумать ни одной вещи, которой бы у нее не было! Она любящая девушка, абсолютно неэгоистичная, не упрямая.
— Ну, дальше, Уилтон?
— Он собирается жениться. Вернейший путь потерять невесту — причинить любой вред полковнику, не говоря об убийстве. Здесь, прямо перед свадьбой? Это было бы безумием! И что с того, что они ссорились в ночь убийства? Даже если это так! Вам это много дает? На мой взгляд, для убийства недостаточно! Если нет никаких других улик.
— Тогда почему Уилтон не придет ко мне, не расскажет правду, что было причиной ссоры?
Форрест пожал плечами:
— Может быть, что-то случилось во Франции, о чем знают только они. Может быть, что-то такое, что, как думал капитан Уилтон, полковник не хотел бы знать. Что-то личное.
— Да, он так и сказал, — ответил Ратлидж, поднимаясь и начиная шагать по комнате. — Но мы не знаем сути ссоры, так ведь, и, пока мы этого не узнаем, я не намерен вычеркивать из списка мисс Вуд. Миссис Давенант?
— Очень уважаемая дама. Она вряд ли в принципе могла совершить убийство. И в любом случае, с какой целью?
— Не знаю. Была ли она когда-нибудь влюблена в полковника? Или в Уилтона?
— Никаких слухов на этот счет. Если бы она была влюблена в кого-то, кроме собственного мужа, наверняка хранила бы это в секрете. И вообще я как-то не могу себе представить ее бегающей за полковником с заряженным ружьем в руках. Если бы она ревновала к Леттис Вуд, убийство полковника ей бы все равно не помогло.
— А если бы обвинили в этом убийстве капитана или Леттис Вуд?
— Если бы обвинили капитана, она бы вместо него получила повешенного, так ведь? И я не могу понять, каким образом она могла бы переложить вину на мисс Вуд. Кроме того, если бы над головой мисс Вуд нависла реальная угроза, я думаю, что Уилтон вышел бы и сказал, что это он виновен в смерти полковника, чтобы защитить девушку. И миссис Давенант должна знать это так же хорошо, как и я. Словом, это было бы слишком большим риском, который ей следовало бы принять в расчет.
— А Кэтрин Тэррант?
Форрест неожиданно насторожился:
— А что у нее общего со всем этим?
— Я знаю насчет немца, Линдена. Она хотела выйти за него замуж и попросила Харриса помочь им. Вместо этого Линдена забрали отсюда, и он погиб. Женщины могут убить и за меньшее, а ее чувства к Линдену вовсе не были простым увлечением, это была настоящая страсть.
— Вы на ложном пути! Мисс Тэррант могла бы пожелать страданий кому-то сразу же после того, как узнала, что случилось с немцем, — в таком она была отчаянии. Да, я допускаю это. Но в подобных случаях не медлят, не ждут год или два! А сразу отдаются жажде мести — горячей, бешеной.
— Значит, вы думаете, что она может испытывать чувство мести?
Форрест покраснел, что означало: «Не заставляйте меня говорить о Кэтрин Тэррант! Я сказал, что она была очень травмирована, она могла бы немедленно совершить какую-то глупость, будучи вне себя от горя. Но не убийство».
Ратлидж изучал его.
— Вам она нравится, так ведь? Вы не хотите думать о ней как об убийце.
Форрест ответил сухо:
— Мне всегда нравилась эта девушка, не вижу в этом ничего плохого. Жители Аппер-Стритема демонстративно избегали ее, когда узнали о ней и о немце. Обращались с ней как с грязью, почти все. И моя жена тоже. Как будто она совершила что-то постыдное.
— Как они узнали о Линдене?
— В точности не могу сказать. Но у меня есть подозрение. Она сделала все и даже больше, чтобы узнать, куда отправили немца, и люди начали болтать. Правда, это были лишь слухи, сплетни. Никто не знал настоящей правды. Поэтому я думаю, что в глумлении над ней надо винить Карфилда. Он был в Уорвике, когда она вернулась на поезде из Лондона, и он предложил отвезти ее домой. Она была полумертвой от горя и могла рассказать ему всю историю, не думая. Во всяком случае, он сделал несколько ханжеских замечаний в следующее воскресенье о любви к нашим врагам, об исцелении военных ран — и это был точный удар. Тогда реальность войны коснулась нас всех: возвращались инвалиды, раненые — и мертвые. В общем, история о том, что Кэтрин хотела выйти замуж за военнопленного, да только он умер, разлетелась по всему Аппер-Стритему. И что между ними что-то было. Что она даже с ним спала.
— Я слышал, что Карфилд добивался Леттис Вуд.
— Да, это правда. Ему бы очень хотелось жениться на подопечной полковника, но попробуй догадайся, насколько его интересовала сама мисс Вуд. Были те, кто говорил, что он вообще неспособен любить кого-нибудь, кроме себя. И это правда. Я никогда не встречал человека более увлеченного своим собственным комфортом. — Губы Форреста неприязненно скривились. — Прекрасно, он служитель Бога, но я его не люблю, никогда не любил.
— Ройстон? Что вы о нем знаете?
— Хороший человек. Работящий, надежный. Было время, когда он самолично пахал и сеял. Его авторитет в поместье «Мальвы» рос. И на девушек он поглядывал. Но он довольно быстро успокоился и устроил свою жизнь. — Форрест улыбнулся. — Как и мы все.
— Не было между ним и полковником ничего, что привело бы к убийству?
— Не думаю, что могла найтись причина, из-за которой мистер Ройстон пожелал бы кого-нибудь застрелить.
— Он не женат?
