Минут десять ушло на то, чтобы пересказать Олимпиаде
Самсоновне историю про несуществующую забывчивую свекровь, еще минут пять
старушка прилежно вспоминала и наконец выдала фамилию — не Трефилов и не
Трубников, а Трегубович, доктор Арсений Петрович Трегубович. Работал раньше на
хирургии, а теперь, кажется, на пенсии, но она не уверена.
— Благодарю вас! — Надежда повернулась к двери, но
мужчины и след простыл.
Надежда выглянула на лестничную площадку — никого не было.
Но все равно нужно уходить отсюда немедленно, ей здесь очень не нравится.
Фамилию нужного человека она выяснила, теперь пусть милиция занимается своим
прямым делом — ищет его и допрашивает. Однако Сергею она сможет рассказать обо
всем только вечером, он займется делом утром, завтра уже тридцатое…
Надежда вернулась на хирургию и опять сняла трубку телефона.
Сергея не было.
— Девушка, милая, передайте ему, пожалуйста, всего
только одну фамилию: Трегубович, доктор Арсений Петрович Трегубович… Пусть он
проверит его по своим каналам. Скажите, что это тот самый человек, все точно,
он поймет.
Девушка обещала передать. Надежда пошла по лестнице вниз, ей
хотелось как можно быстрее выбраться из больницы. Второпях она проскочила
второй этаж, откуда был проход в главное здание к центральному входу. Решив,
что большой беды не будет, если она спустится на первый и пройдет двором прямо
до ворот больницы, Надежда так и сделала, открыла дверь и оказалась в
больничном дворе. Надежда огляделась. Нужно было обогнуть здание, а потом по
тропиночке мимо одноэтажного строения («Морг, что ли? — подумала
Надежда. — Не к добру».) можно было пройти к воротам. Однако одноэтажное
здание оказалось архивом, о чем сообщила Надежде надпись у входа. Неожиданно
дверь архива открылась, оттуда выглянула, та самая полная веснушчатая
блондинка, которая недавно сидела в окошечке справочного. Заметив Надежду,
блондинка поманила ее к себе и почти шепотом позвала:
— Зайдите ко мне! Зайдите ко мне скорее!
— В чем дело? — возмутилась Надежда.
Блондинка не понравилась ей еще в справочном, и сейчас
совершенно не хотелось иметь с ней дело.
— Зайдите! Я вам покажу все папки, там есть фамилия
доктора.
Надежда хотела сказать, что фамилию доктора она уже
выяснила, но возможность самой посмотреть в архиве медкарты убитых женщин и
убедиться, что оперировал их доктор Трегубович, показалась ей слишком
заманчивой.
— А что вы тут делаете? — спросила она блондинку,
подходя ближе.
— Работаю, — ответила та вполголоса.
— Вы работаете в справочном, — возразила
Надежда, — вернее, не работаете, а людей отфутболиваете.
— Там я замещала, — отмахнулась блондинка, —
а тут постоянно. Зайдите, можете посмотреть все, что вам нужно.
Все ясно, осенило Надежду, она все покажет за небольшую
мзду. Поэтому и там, в справочном, так хамила, что задаром ничего не делает,
даже справок не дает. Там, при народе, она не могла сказать Надежде, что,
договоримся, мол, как-нибудь. А здесь никого нет, только она все равно боится,
шепотом разговаривает: И на чем только люди не стараются заработать!
— Не хотите — не надо, — обиженно произнесла
блондинка и захлопнула дверь.
Любопытство взяло верх над рассудком, Надежда вошла в
помещение архива и удивленно огляделась. Блондинки как не бывало.
Из маленького коридорчика выходили три двери, выкрашенные
масляной краской. Наугад открыв одну из них, Надежда оказалась в большой
комнате, все стены которой были заставлены стеллажами с тысячами папок.
Над стеллажами стояли даты: 1991, 1992, 1993… Надежда было
потянулась к стеллажу 92-го года, но, подумав, решила, что ей незачем смотреть
карточку Сталины Викентьевны, а лучше найти Евдокиину, чтобы убедиться, что там
тоже стоит фамилия Трегубович.
Интересно, куда это подевалась противная блондинка? Сначала
хамила, потом просто-таки зазывала ее сюда, в архив, а теперь вдруг пропала,
неизвестно куда… Надежда еще раз оглядела комнату и увидела в глубине, за
стеллажами, еще одну дверь. Она осторожно приоткрыла ее и протиснулась в
следующую комнату. В этой комнате окна были занавешены плотными шторами, плафон
под потолком горел вполнакала, поэтому, попав в полутьму после ярко освещенного
помещения архива, Надежда какое-то время не могла ничего разглядеть, увидела
только массивный письменный стол. В комнате никого не было. Надежда
почувствовала неладное и хотела было вернуться в зал, окликнуть блондинку, а
если та не покажется, то уходить из этого подозрительного места, как вдруг
дверь у нее за спиной захлопнулась с громким стуком. Надежда вздрогнула и
оглянулась. Возле плотно закрытой двери стоял невысокий мужчина с чуть
склоненной набок головой.
— Добро пожаловать, — произнес он.
Надежда вгляделась в этого мужчину.
Несмотря на небольшой рост, он производил впечатление довольно
сильного человека. Возраст его определить было трудновато: можно было дать и
пятьдесят, и шестьдесят, а судя по тому, что он был уже несколько лет на
пенсии, в действительности ему было больше.
— Здравствуйте, Арсений Петрович, — ответила
Надежда.
— Вот даже как, — улыбнулся Арсений
Петрович, — вы уже знаете, как меня зовут.
— И фамилию, — подсказала Надежда.
— Значит, вам удалось это выяснить. — Он
рассердился.
— Да, несмотря на то что вы посадили в справочном свою
помощницу. Кстати, куда она подевалась?
— Не волнуйтесь, она нам не помешает, — отмахнулся
Арсений Петрович. — Но вы.., простите, как ваше имя-отчество? А то как-то
неудобно разговаривать.
— Надежда Николаевна.
— Так вот, вы, Надежда Николаевна, меня поразили. Что
вам от меня нужно? Зачем вы меня разыскивали?
— У меня правда свекровь лежала у вас на
операции, — ответила Надежда, лихорадочно соображая, как ей выбраться из
этой комнаты, — она хотела…
— Ай как нехорошо врать! — Он укоризненно покачал
головой и вдруг закричал громко:
— Отвечайте на вопросы немедленно! Откуда вы взяли
информацию обо мне?
Кто навел вас на больницу?
— А если я не буду отвечать? — кротко осведомилась
Надежда. — Кстати, имею полное право не отвечать, тем более когда вопросы
задаются в такой грубой форме.
— Тогда мне придется принять меры, — решительно
ответил Арсений Петрович, и в глазах его Надежда заметила маниакальный блеск.
Надежда решила не уточнять, какие он собирается принимать
меры, с психами нужно разговаривать спокойно и во всем с ними соглашаться, а в
том, что ее собеседник — псих, Надежда не сомневалась. Не сомневалась она и в
том, что это именно он прикончил четверых женщин, так что с Надеждой он
церемониться не будет. Она тоскливо огляделась. В ответ на этот взгляд Арсений
Петрович усмехнулся:
