— Дверь заперта, ключ — у меня в кармане. На окнах
решетки, этим путем вам не выбраться. Кроме того, как вы заметили, на окнах
плотные шторы, так что никто снаружи не увидит, что здесь происходит. Да и кто
пойдет мимо вечером в темноте. Фонари у нас на территории больницы горят редко,
так что только такую отважную женщину, как вы, могло занести в это пустынное
место.
«Да уж, действительно угораздило», — покаянно подумала
Надежда.
Что ей делать? Как выбраться из ловушки, в которую она
загнала себя из-за собственного легкомыслия?
Надежда решила тянуть время, авось представится какая-нибудь
возможность обмануть Арсения Петровича, а если дело дойдет до драки, она дорого
продаст свою жизнь. И если даже все кончится для нее плохо, то Сергей, узнав,
то она исчезла, сумеет сопоставить ее отсутствие с больницей и с доктором
Трегубовичем. Надежда хотела было сообщить Арсению Петровичу о том, что он
находится на заметке в милиции, но, поразмыслив, решила пока этого не делать,
чтобы иметь в рукаве запасной козырь, а то как бы доктор не испугался и не
пристукнул ее раньше времени.
Она улыбнулась доктору как можно приветливее:
— Что вас интересует? Я могу ответить на ваши вопросы.
— Итак, кто вы такая? Как очутились в больнице?
— А вы всех посетителей заманиваете к себе и допрашиваете,
для чего они пришли в больницу? — не удержалась от колкости Надежда.
— Не всех. А только тех, кто интересуется мной, то есть
доктором, который характерно дергает шеей, вот так. Это значит, что кто-то
видел меня во время моих.., действий, значит, что есть свидетель. И свидетель
этот — не вы, потому что иначе бы вы узнали меня в лицо.
— Быстро соображаете, — похвалила Надежда.
— Да я вообще человек незаурядный, — без тени
смущения ответил доктор. — Но, прошу вас, не уходите от ответа.
Надежда отметила про себя, что тон его стал помягче, и
решила действовать старым проверенным способом — с помощью лести, ибо не
родился еще на свет такой мужчина, хоть маньяк, хоть нормальный, которого
нельзя было бы нейтрализовать с помощью самой грубой примитивной лести.
— Вы абсолютно правы, в милиции имеется свидетель,
который видел вас во время одного из убийств. Не спрашивайте у меня его
фамилию, я понятия не имею. Дворничиха Евдокия жила в моем доме, —
добавила Надежда. — Сталина Викентьевна, которую вы.., успокоили в
садоводстве Мамино, работала со мной в одном отделе. Стало быть, я случайно
оказалась замешана. Дальше стали распространяться слухи. Вы не представляете,
сколько про вас говорят! — воскликнула Надежда с фальшивым
восхищением. — Конечно, слухи не соответствуют действительности, но,
знаете, в милиции ведь тоже люди. Так и просочилась информация о вас.
— Но кто навел вас на больницу?
— Никто, — с гордостью ответила Надежда, —
про больницу я сама догадалась.
— Насколько я понял, вы очень много знаете про это
дело.
— Так уж вышло! — развела Надежда руки. — И я
вас хочу спросить: почему розы? И почему именно в день рождения?
— И все? — рассмеялся Арсений Петрович. — Вас
не интересует, почему вообще я это делал?
— Почему вообще убивали… — начала было Надежда, но
осеклась, увидев, как он помрачнел.
— Я бы просил вас не употреблять это вульгарное
слово, — угрюмо пробормотал он.
— Простите, — извинилась Надежда. — Но все же
розы эти.., как-то это необычно. — Надежда решила тщательно подбирать
слова, раз он такой обидчивый.
Главное — это втянуть его в дискуссию, заставить
рассказывать о себе. Какой мужчина не любит разговаривать о себе? И этот, хоть
и маньяк, не исключение. А там, возможно, он устанет и ослабит бдительность,
либо же кто-нибудь придет ей на помощь.
— Отчего же необычно? Ведь я дарил розы дамам на день
рождения… Какая женщина не любит цветов?
— Так-то оно так, — с сомнением проговорила
Надежда.
— Не сомневайтесь, Надежда Николаевна, я лучше вас знаю
человеческую природу, ведь я — врач И еще хирург, стало быть, могу наблюдать
людей не только снаружи, но и изнутри, так сказать.
— Да уж, но все же ваша терапия несколько странна. От
чего же вы вылечили тех четырех женщин?
— Хм, это долгая история… Но раз вы просите, я
расскажу. Вы не стесняйтесь, располагайтесь поудобнее, пальто снимите.
Надежда сняла пальто и повесила его на спинку стула, решив,
что в случае чего бежать без тяжелого зимнего пальто будет сподручнее. Она села
на стул, а доктор Трегубович принялся расхаживать по комнате, как профессор,
читающий лекцию студентам-первокурсникам.
— Обратите внимание, раз уж вы проявили большой интерес
к этому делу, то знаете, насколько лучше стала жизнь всех окружающих после..,
дня рождения моих подопечных?
— Что же, — Надежда несколько растерялась, —
что же.., вы предвидели такие последствия? Вы знали, что от их смерти
окружающие только выиграют?
Арсений Петрович снова поморщился.
— Зачем вы опять употребляете это слово — «смерть»? Я
его не люблю. Я, знаете, за долгие годы работы сталкивался со смертью.
Так что в данном случае "'мне кажется более разумным
называть это «последним днем рождения». Что касается вашего вопроса — да.
Безусловно, я предвидел такие последствия. Я знал, что всем станет лучше. Я же
говорю вам, я — врач. И не только врач, я еще серьезный ученый. В свое время я
разработал одну очень важную и интересную теорию, теорию всей своей жизни.
Много лет я шлифовал теорию, собирал факты, накапливал, так сказать, опытный
материал. Теперь, когда я оставил хирургическую практику и перешел работать
сюда, в архив, у меня появилось много свободного времени и возможность
закончить дело всей жизни. Начался самый главный этап моей научной работы —
экспериментальный.
— И вы решили ставить эксперименты на живых
людях? — ужаснулась Надежда.
— Не перебивайте, прошу вас, — строго одернул ее
доктор, — вы мешаете мне сосредоточиться. Судя по вашей речи и внешнему
виду, вы, Надежда Николаевна, женщина образованная и сможете меня понять.
— Вы удивительно наблюдательны! — льстиво
воскликнула Надежда.
— Итак, я выбрал пять подопытных.., но позвольте, я
изложу вам вкратце свою теорию. Время у нас есть.
«Придется выслушивать бредовые теории маньяка… Но так он
скорее потеряет бдительность. И выбора у меня нет».
— Я вас внимательно слушаю.
— Знаете ли, Надежда Николаевна, что у гиен в их
стае.., или своре, честно говоря, не знаю точно, как называется их сообщество,
так вот, у них главными являются не самцы. Вожаки у них старые матерые самки.
Они ведут свою стаю на охоту, они получают лучшие куски при
дележе добычи.., или самые аппетитные куски падали, гиены ведь едят и падаль.
Представьте этих здоровых, омерзительных, старых гиен… Так вот, давно еще,
начав присматриваться к людям, к человеческим сообществам, я заметил, что
реальная, настоящая власть принадлежит в нашем обществе матерым немолодым
теткам… Ох, уж эти немолодые крашеные тетки! — Голос Арсения Петровича
зазвенел взволнованно.
