— Да, звучит достаточно просто и весьма правдоподобно, — согласился Петигрю, с трудом сдерживая зевоту.
— Любой, кому это было нужно, — медленно и со значением повторил инспектор. — Что, если подумать, может означать очень и очень многое. Ведь нужно-то это было далеко не любому, разве не так?
— Само собой разумеется, — с готовностью согласился с ним Петигрю, невольно начиная себя чувствовать как бы участником одного из известных диалогов Платона с внезапно объявившимся Сократом.
— Причем заметьте, это был тот, — безжалостно продолжал Маллет, — кто точно знал, что искать. Кто ждал появления именно этого или подобного ему документа. Это практически неизбежно означает, что ему или ей уже было доподлинно известно о ходе ведущегося расследования… Сэр, скажите, вам раньше приходилось терять какие-то документы?
— Нет, сэр. По правде говоря, сэр, мне частенько хотелось бы, но такого никак не случалось. Хотя…
— Хотя что?
— Сорок пять минут вполне хватило бы, чтобы вытащить из кипы на полке в коридоре любой документ, внимательно его просмотреть и даже, если потребуется, скопировать те или иные разделы. А потом положить на место как ни в чем не бывало.
— При условии, что данное лицо заранее побеспокоилось точно проследить за всеми перемещениями посыльных, — добавил Маллет. — Кроме того…
— Боже праведный!
— Да, мистер Петигрю?
— Да нет, ничего особенного. Просто мне вдруг пришло в голову… Впрочем, продолжайте, пожалуйста. Что вы хотели сказать?
— Я хотел сказать следующее: зачем подвергать себя риску, воруя этот отчет, что очень скоро станет известным, вместо того чтобы просто прочитать его, а затем положить на место? Ведь времени-то на это было достаточно.
— А затем, что как раз в ту пятницу времени было недостаточно, — заметил Петигрю, начиная наконец-то проявлять первые признаки искренней заинтересованности. — Затем, что в ту пятницу как раз до того, как посыльный пошел за документами, в соседней комнате произошел несчастный случай с мисс Дэнвил и…
— Разве она не бывала там каждый день приблизительно в одно и то же время?
— Да, конечно, но учтите, мисс Дэнвил была сильно глуховата, так что она не в счет. А вот мисс Браун, миссис Хопкинсон и ваш покорный слуга в счет. Мы все были здесь, пытаясь открыть запертую изнутри дверь.
— И кое-кто еще до вас, — с невозмутимым видом заметил Маллет.
— Кое-кто еще? Простите, не понял…
— При условии, конечно, что мисс Дэнвил убили не вы, не мисс Браун и не миссис Хопкинсон.
— Господи! Как же я мог забыть?! Да, теперь все сходится… Послушайте, инспектор, теперь вы должны, нет, просто обязаны взять на себя расследование дела о смерти мисс Дэнвил!
— Да, как видно, обязан, — даже не думая возражать, согласился Маллет.
— Полагаю, вы не исключаете возможности того, что человек, укравший ваш отчет, и тот, кто убил мисс Дэнвил, одно и то же лицо?
— Нет, не исключаю. Впрочем, не торопим ли мы события?.. Простите, сэр, но мне нужна, поверьте, очень нужна ваша помощь: не могли бы вы попытаться хотя бы на уровне догадки достаточно точно определить того, о ком мы только что говорили? Ведь в вашем коридоре, как правило, довольно тихо? Вам наверняка известно, кто и когда здесь бывает регулярно, а кто только изредка или случайно. Например, вы, случайно, не заметили, как…
— Стоп, инспектор! Дайте мне минутку собраться с мыслями, и я с превеликим удовольствием постараюсь ответить на все ваши вопросы… Равно как и на те, которые вы пока еще не успели задать. Дело в том, что я, кажется, начинаю понимать суть происходящего в этом сумасшедшем доме. Раньше мне это почему-то просто не приходило в голову. Было как-то не до того. Так вот, слушайте… Нет, мисс Браун, только не сейчас… Нет, мне нет никакого дела до того, отправят ли эти письма дневной почтой или нет. Я занят. И не собираюсь отвечать ни на какие звонки! Даже если звонить будет сам лорд канцлер… Нет, мисс Браун, я не ожидаю от него звонка, но даже если бы он и позвонил… Пожалуйста, мисс Браун, оставьте нас… прошу вас!.. А теперь, инспектор, слушайте и делайте свои выводы…
— Простите, мистер Петигрю, — обратилась к нему мисс Браун, снова войдя в кабинет через четверть часа.
— Мисс Браун, я же сказал, что занят!
— Да, сказали, но, по-моему, вам это следует посмотреть. Срочно. Кажется, это очень важно.
— Хорошо. Положите на журнальный столик. Чуть позже я сам займусь этим… Кстати, а что это?
— Отчет инспектора Маллета о деле «Бленкинсоп», мистер Петигрю. Его только что доставил посыльный второй смены.
Глава 12
ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ
Маллет внимательно, хотя и вроде бы равнодушно, просмотрел положенный перед ними на столе текст. Какое-то время ни он, ни Петигрю не произносили ни слова. Затем Маллет устало поднялся со стула и, потянувшись, сказал:
— Ну что ж, именно этого и следовало ожидать, не правда ли? Взяли и вернули… Лично меня удивляет только одно: почему на папке нет в самом конце штампа и традиционной надписи госслужбы «Просмотрено, благодарим вас». Более того, вряд ли посыльный точно знал, где он его подобрал. Скорее всего, нашел где-нибудь среди других бумаг и принес сюда. Случись иначе, все равно ничто бы не свидетельствовало, что мой отчет поступил не из канцелярии старшего инспектора.
— Что, в свою очередь, заставляет меня задуматься, уж не проделала ли тот же самый путь и масса других документов, — задумчиво произнес Петигрю.
— Честно говоря, не думаю. И не думаю, что мы когда-нибудь об этом узнаем, сэр. Лично я сам себя виню за то, что вообще позволил себе выпустить этот чертов отчет из своих рук, хотя рассуждать об этом, боюсь, слишком поздно. Впрочем, все ведь полностью совпадает, не правда ли, мистер Петигрю? Мы в любом случае, не говоря уж о взаимных симпатиях, прекрасно побеседовали, и не сомневайтесь, я ни в коем случае не забуду ни слова из того, что вы мне сказали. Рад был вас повидать, и до скорой встречи на расследовании сегодня днем…
Народу на расследовании собралось, как ни странно, совсем немного. Кроме Петигрю, единственным представителем управления был главный менеджер, который, как видно, явился сюда только для того, чтобы лично удостовериться в том, что происходит и почему. Местная пресса была представлена неряшливо одетой молодой женщиной, весь вид которой говорил, даже кричал о ее полной неспособности или категорическом нежелании хоть что-то вытащить на свет божий. Бог ей судья… Жюри из семи присяжных выглядело так, будто все они проглотили по жабе, к тому же по меньшей мере половину из тех, кто собрался, составляли переодетые в гражданское платье полицейские.
Первым свидетелем был необычайно взволнованный человек среднего возраста в мятом черном галстуке. Подтвердив под присягой, что является родным братом покойной мисс Дэнвил и, соответственно, ее единственным близким родственником, он сообщил, что официально опознал тело сестры в больничном морге, ответил на несколько второстепенных вопросов и буквально через несколько секунд куда-то исчез. Неряшливо одетая журналистка черкнула пару строк в свой блокнот, постучала карандашом себе по зубам и нарочито громко зевнула. Она все еще стояла с широко открытым ртом, когда вызвали очередного свидетеля — врача, который, как хорошо помнил Петигрю, в ту злополучную пятницу явился к ним в офис, чтобы убедиться в смерти мисс Дэнвил. Затем место свидетеля занял местный патологоанатом и на редкость занудно поведал суду о деталях посмертного вскрытия. Он говорил настолько «специально», употребляя в основном чисто технические термины, что прошло довольно много времени, прежде чем до репортерши наконец дошел смысл его слов, и она, тут же забыв о зевоте, лихорадочно застрочила в своем блокноте.
