– Я спрашиваю о вашем шейном платке, – в третий раз сказал сэр Джефри. – Не узнаю этот узел. Что-нибудь новое? Может быть, вы скажете, как он называется?
– Пожалуйста, – равнодушно ответил мистер Бьюмарис. – Я называю его «вариацией на старую тему».
Глава 8
Итак, мистеру Бьюмарису стало ясно, что мисс Таллант совсем не похожа на глупенькую провинциалку. И это мнение в последующие дни лишь укрепилось. Он начал понимать, что эта милая крошка и не добирается влюбляться в него. Она относилась к нему, как к хорошему другу, не больше, принимала его ухаживания, но, судя по всему, преследуя какую-то свою цель – он подозревал, что она просто использует его особое положение в обществе. Девушка выслушивала комплименты с самым наивным видом, но взгляд у нее при этом был такой, что он невольно осекался. Для мисс Таллант, очевидно, эти комплименты никакого значения не имели. Вместо того, чтобы трепетать перед богатейшим женихом Лондона, который оказывает ей явные знаки внимания, она, похоже, решила включиться в затеянную им самим игру. Когда он заигрывал с ней, она тоже кокетничала в ответ, но все ее поведение свидетельствовало лишь о снисхождении к его персоне. Это задевало самолюбие мистера Бьюмариса и в то же время вызывало его восхищение «крошкой Таллант». Он решил сделать все, чтобы мисс Таллант влюбилась в него по-настоящему – нужно показать ей, что Несравненный не прощает такого отношения к себе. Однажды, будучи, видимо, не в настроении кокетничать, она осмелилась даже прервать его на полуслове.
– О! Не стоит об этом, мистер Бьюмарис. Кто этот странный молодой человек, который помахал вам сейчас? Почему у него такая нелепая походка? И губы скривил… Он что, болен?
Мистер Бьюмарис опешил. Ведь он говорил комплимент, который должен был смутить девушку. А оказался смущенным сам.
– Это, – ответил он, – наше Золотое Яблочко – так мы его называем. Один из лондонских щеголей. Но он не болен. А ходит так потому, что считает себя очень важной персоной.
– Господи! Да ведь он идет, как на ходулях. А почему он считает себя таким важным?
Никак не может привыкнуть к мысли, что его состояние приносит ему в год не меньше сорока тысяч фунтов.
– Какой, должно быть, он отвратительный человек! – презрительно сказала она. – Так кривляться из-за денег! Терпеть этого не могу!
– Вы, конечно, не можете, – невозмутимо согласился он.
Арабелла покраснела и быстро сказала:
– Не деньги делают человека. И вы, я уверена, не станете возражать мне. Говорят, ваше состояние гораздо больше – но вы же не будете вести себя так из-за этого.
– Спасибо, – кротко заметил мистер Бьюмарис. – Я и не смел надеяться заслужить такую похвалу, мадемуазель!
– Я что-то не то сказала? Простите меня!
– Да нет, ничего. – Он взглянул на нее. – Скажите, мисс Таллант, почему вы доставили мне такое удовольствие – прокатить вас в моем экипаже?
Она ответила совершенно спокойно, но в глазах ее появился уже знакомый ему блеск.
– Но вы же знаете, сэр, как выгодно для меня показываться на людях в вашем обществе.
Он был настолько удивлен ее прямотой, что руки его, державшие поводья, в бессилии опустились. Лошади тут же пошли шагом, и мисс Таллант мягко напомнила мистеру Бьюмарису, что надо натянуть поводья. Он сдержанно поблагодарил ее и взмахнул кнутом. Мисс Таллант, решив, что мистер Бьюмарис, должно быть, расстроился из-за этой своей оплошности, постаралась утешить его, заметив, что он правит лошадьми прекрасно. Он на мгновение замер, а потом, не удержавшись, весело расхохотался.
– Вы необыкновенны, мисс Таллант.
– О нет! – вежливо ответила она. – Вы будете сегодня вечером на маскараде в «Аргейле»?
– Я никогда не посещаю таких мероприятий, мадемуазель, – сказал он насмешливо, желая поставить ее на место.
– Значит, мы не увидимся там! – проговорила мисс Таллант, заметно погрустнев.
Он так и не появился на маскараде. Но если б знала она, как хотелось ему, переступив через себя, пойти туда! Но он не сделал этого и надеялся, что ей будет не хватать его общества. Так оно и случилось, хотя Арабелла побоялась бы признаться в этом даже самой себе и всеми силами пыталась воспротивиться этому чувству. Она помнила их первую встречу. Сначала он очень понравился ей, показался реальным воплощением идеала. А потом несколько слов, сказанных им его другу, вдребезги разбили ее первое впечатление о нем. И с тех пор она старательно избегала мыслей о своем отношении к нему. А он почему-то решил обратить на нее внимание. Почему – она не знала, но смутно догадывалась, что не из добрых побуждений. Она действительно не дурочка! И прекрасно понимает, что к его ухаживаниям нельзя относиться серьезно. Изредка он занимал ее мысли, но она сразу же старалась избавиться от этого наваждения. Порой она подозревала, что он не поверил ее рассказам о себе еще тогда, в Лестершире. Иногда тешила себя надеждой, что ей удалось обмануть его, как и лорда Флитвуда. Что он думал на самом деле – она не знала. Но в одном можно было не сомневаться: великий мистер Бьюмарис и дочь приходского священника из Хейтрама не имеют ничего общего, и чем меньше она будет думать о нем, тем лучше для нее. Конечно, он очень представительный, красивый мужчина, но ведь можно сосредоточить внимание на многочисленных недостатках его характера, что она и сделала. Избалованный любимчик общества! Праздный и ленивый! Бессердечный эгоист, думающий только о своем удовольствии. Арабелла старалась вспомнить все пороки, в которых можно было бы обвинить Несравненного.
Если она и тяготилась его отсутствием на маскараде, об этом никто не должен был догадаться. Поэтому она всю ночь танцевала и, отклонив предложение руки и сердца слегка подвыпившего мистера Эпуорта, уже утром вернулась домой, легла в постель и мгновенно уснула.
А проснулась она, услышав лязганье каминного прибора. Поскольку служанка, которая каждое утро приходила в ее комнату почистить решетку и развести огонь, все делала очень тихо, этот звук был для Арабеллы неожиданным, и она сразу открыла глаза. А через мгновение резко села на постели, увидев маленького, грязного заплаканного мальчика, который съежился на коврике у камина и смотрел на нее широко открытыми от страха глазами.
– Господи! – с трудом выдавила из себя Арабелла. – Кто же ты?
Мальчик, услышав ее голос, еще больше съежился и ничего не ответил. Окончательно проснувшись, Арабелла заметила сажу на полу, разглядела черные щеки своего неожиданного гостя и в голове ее мелькнула догадка.
– Ты, должно быть, помощник трубочиста? Но что ты делаешь в моей комнате? – воскликнула она, но увидев ужас, застывший на худеньком, чумазом личике, быстро добавила:
– Не бойся! Ты заблудился в этих ужасных трубах?
Мальчишка кивнул и потер кулаками глаза. А потом сказал, что старик Гримсби побьет его за это. Арабелла, которая успела разглядеть, что щека мальчика припухла, спросила:
