– Это твой хозяин? Он бьет тебя?
Мальчуган вздрогнул и снова кивнул.
– Не бойся! Он не тронет тебя! – сказала Арабелла, протягивая руку к халату, который аккуратно висел на спинке стула У кровати. – Подожди! Я сейчас оденусь!
Услышав эти слова, маленький трубочист, похоже, еще больше испугался и, прижавшись к стене, затравленно взглянул на нее. Арабелла быстро встала, надела тапочки, набросила халат, а потом, стараясь не делать резких движений, приблизилась к ребенку. Он испуганно вскинул руку, будто ожидая удара. Его одежда – безобразные лохмотья, грязные и обгоревшие по краям – едва прикрывали худенькие голые ноги и босые пятки, покрытые синяками и царапинами. Арабелла стала на колени и едва не плача проговорила:
– Бедный ребенок! Ты так поранился!
Он опустил руку и, подозрительно глядя на девушку, сказал:
– Это сделал старик Гримсби.
– Что? – с ужасом воскликнула она.
– Я боюсь лазить по этим трубам, – объяснил мальчик. – Иногда там бывают крысы – такие большие и ужасные,
Арабелла содрогнулась.
– А он заставляет тебя? – она протянула руку и ласково сказала:
– Дай я посмотрю! Не бойся!
Мальчик взглянул на нее с недоверием, но потом, по-видимому, решил, что она говорит правду и позволил ей взять свою ногу. Как удивился он, когда увидел слезы в ее глазах! Ведь до сих пор он думал, что женщины способны лишь схватить метлу и прогнать его вон.
– Бедный! Бедный ребенок! – дрогнувшим голосом сказала Арабелла. – А какой ты худенький! Наверное, часто голодаешь?.. Хочешь есть?
– Да, хочу, – просто ответил мальчик.
– И замерз, конечно? Это и не удивительно в этих трубах… Как жестоко!
Она протянула руку к шнурку, висящему около камина, и дернула его изо всех сил. Громко звякнул колокольчик.
– Старик Гримсби вытрясет из меня всю душу. Я лучше пойду!
– Он не тронет тебя! – резко сказала Арабелла. Щеки ее вспыхнули, глаза, в которых по-прежнему стояли слезы, гневно блеснули. Мальчуган решил, что эта тетенька, должно быть, немного не в себе.
О! Вы не знаете старика Гримсби, – горько заметил он. – И не знаете его жену! Однажды он сломал мне ребро, вот!
– Он больше никогда так не сделает, мой мальчик, – успокаивала его Арабелла, выдвигая один из ящиков шкафа и вытаскивая оттуда индийскую шаль – ту самую, которая совсем недавно облегчила зубную боль молоденькой служанке. Она стала закутывать мальчика шалью, ласково приговаривая:
– Вот так будет лучше. Ведь в комнате очень холодно. Но скоро мы разведем огонь. А пока сядь в кресло. И еще тебе обязательно надо что-нибудь поесть.
Мальчик покорно сел в кресло, но вид у него был такой испуганный, что сердце Арабеллы снова дрогнуло. Она нежно провела рукой по его коротко остриженным светлым волосам и мягко сказала:
– Не бойся. Обещаю, я не сделаю тебе ничего плохого и не позволю хозяину… Как тебя зовут?
– Джемми, – тихо ответил он, зябко кутаясь в шаль и все еще недоверчиво глядя на нее.
– А сколько тебе лет?
Но он не смог ответить на ее вопрос, потому что никто никогда не говорил ему об этом. Прикинув, Арабелла подумала, что ему лет семь или восемь, но поскольку мальчик был очень истощен, он мог быть немного старше.
В ожидании служанки она решила задать ему еще несколько вопросов. Родителей своих он не знал и сказал, что всю жизнь был сиротой. Но увидев, как расстроилась от этих слов добрая тетенька, он добавил, что миссис Бэлхэм называла его незаконнорожденным. Оказалось, что эта женщина воспитывала его до тех пор, пока он не попал к своему нынешнему хозяину. Эта миссис Бэлхэм, по словам мальчика, была большой любительницей «залить шары», и тогда ей под руку было лучше не попадаться. Арабелла понятия не имела, что такое «залить шары», но предположила, что мачеха Джемми была попросту горькой пьяницей. Арабелла стала расспрашивать мальчика, и он, доверившись ей, рассказал о своей жизни с трубочистом. Услышав страшные подробности, она побледнела, и глаза ее расширились от ужаса. А Джемми со своим извращенным представлением о жизни с упоением рассказывал о том, какой страшный и жестокий человек мистер Молис, тоже трубочист. Год назад его приговорили к двухлетнему заключению, за то, что по его вине погиб шестилетний мальчик.
– Всего два года! – воскликнула Арабелла. – А ведь если бы он украл ярд шелка из лавки, наказание было бы гораздо строже.
Джемми не мог решить, права она или нет, и промолчал. А заметив, что Арабелла очень рассержена, снова испугался. Он видел, что она сердится не на него, но по опыту знал, что лучше не рисковать, чтобы не нарваться на крепкий кулак. Поэтому он еще больше вжался в кресло, стараясь стать как можно незаметнее.
В дверь осторожно постучали, и на пороге появилась слегка встревоженная служанка.
– Это вы звонили, мадемуазель? – спросила она, и тут ее взгляд упал на съежившегося в кресле мальчика:
– Ах, вот оно что. Вас испугал этот маленький негодник! Это же мальчишка трубочиста, и он ищет его везде. Пойдем сейчас же со мной, проказник!
Джемми, которому такое обращение было хорошо знакомо, лишь жалобно всхлипнул.
– Ни в коем случае! – решительно заявила Арабелла, положив руку на костлявое плечико мальчишки. – Я прекрасно знаю, что это мальчик трубочиста, Мария. Но посмотри, как он с ним обращается! Спустись, пожалуйста, вниз и принеси ему поесть. И попроси, чтобы кто-нибудь пришел сюда развести огонь.
Мария застыла на месте, с изумлением глядя на Арабеллу.
– Мисс! Вы говорите об этом грязном оборвыше! – наконец с трудом промолвила она.
– Когда он вымоется, – спокойно ответила Арабелла, – он не будет грязным. Да, кстати, позаботьтесь о воде тоже. Но сначала надо развести огонь и накормить мальчика.
Служанка брезгливо сморщилась.
– Надеюсь, мисс, вы не попросите меня мыть это чумазое существо. И что скажет ее светлость?
– Нет, – ответила Арабелла, – я попрошу это сделать человека с более добрым сердцем, чем ваше. А вы, пожалуйста, идите и выполните то, о чем я вас попросила. А ко мне пусть придет Бекки.
– Бекки? – изумилась Мария.
– Да, та девушка у которой болел зуб. А когда вы принесете еду – хлеб, немного мяса и еще молоко, не забудьте, пошлите кого-нибудь к лорду Бридлингтону. Мне надо срочно увидеть его.
Мария нервно сглотнула и, запинаясь, проговорила:
– Но… мисс… его светлость еще в постели… он спит.
– Ну так пусть его разбудят! – нетерпеливо сказала Арабелла.
– Мисс, это невозможно! Он приказал не беспокоить его до девяти часов. И потом… он не сможет прийти, не побрившись и не одевшись.
Арабелла подумала немного и наконец решила, что пока действительно лучше обойтись без помощи его светлости.
