Девушка кивнула и засмеялась, очаровательно порозовев.
— Я, кажется, очень скоро стану англичанкой, не так ли, сеньор Пират? — спросила она, украдкой глядя на него.
Его рука накрыла ее ручку.
— Сердце мое!
Им пришлось ехать без дороги, они медленно тащились по кочкам, стараясь не сбиться с пути. Близился вечер, а до моря было еще очень далеко. Джошуа начал беспокоиться. Он подъехал поближе и наклонился к уху Боваллета.
— Хозяин, так мы никогда не успеем, — прошептал он.
Доминика услышала эти слова и раскипятилась.
— Так давайте поспешим, — воскликнула она. — Мы должны успеть, ведь сегодня ночью сеньора Николас отплывет!
Эти слова заставили Боваллета расхохотаться. Однако Джошуа даже не улыбнулся.
— Сеньорита права, — сказал он. — Хорошо кататься по Испании, распевая веселые песенки, словно мы дома в Альрестоне, но за вами идет охота, хозяин.
— Ах ты, пустомеля, — отозвался сэр Николас. — Неужели будет лучше, если в спешке мы переломаем ноги? Этой же ночью мы доберемся до порта!
Они и в самом деле добрались до порта этой же ночью, только гораздо позднее, чем рассчитывали: в темноте они сбились с дороги и нашли верное направление только изрядно поблуждав. Доминика уже качалась в седле, и, когда это было возможно, сильная рука Боваллета надежно поддерживала ее.
Наконец впереди показались огни маленького порта, сэр Николас потянул носом воздух.
— Я чувствую море, — сказал он. — Держись, моя птичка. — Он жестом подозвал Джошуа. — Теперь будь начеку, — приказал он тихо. — Если во все порты уже передан приказ помешать нашему отплытию, то в Сантандере, несомненно, подготовились лучше всего. Джошуа похолодел.
— Господи, помилуй, мне это и в голову не приходило! Да, они же помнят, что вы уже высаживались здесь!
Сонный голос Доминики вмешался в разговор.
— Да уж, этого они никогда не забудут. На следующий день, после того, как ты высадил нас на берег, мы поехали к губернатору Сантандера, так слышал бы ты его речь!
Сэр Николас выразительно посмотрел на Джошуа. Тот сдавленно застонал и пожал плечами.
— Нас наверняка поджидает отряд солдат. Мне надо было догадаться, что мы еще не вырвались из ловушки. — Он поднял голову, пытаясь рассмотреть затянутое облаками небо. — Который теперь час? Нет, этого не узнать! Не хватало только еще, чтобы корабля не оказалось на месте! Неужели он каждую ночь подходит к берегу? Кто знает, кто знает! Они могут решить, что уже светает и отойти…
— Светает? — переспросил сэр Николас. — Да сейчас не больше половины двенадцатого!
— Но, хозяин, я слишком дорожу моей шкурой, — решительно и с достоинством возразил Джошуа.
Они предпочли держаться подальше от нескольких домишек, которые, собственно, и образовывали порт, и выбирали путь, ориентируясь на шум моря, тихо плещущего о прибрежную гальку. Было очень темно, берег изобиловал валунами и холмами. Сэр Николас натянул поводья и повернулся в седле, обращаясь к Джошуа.
— Так у нас ничего не выйдет. Нам лучше пойти пешком.
Джошуа кивнул и соскользнул с седла. Сэр Николас уже стоял на земле, помогая Доминике. Ноги ее почти подкашивались, она пошатнулась и ухватилась за Боваллета. Он хотел было взять ее на руки, но она покачала головой.
— Нет, нет, я лучше сама, а то ноги очень затекли…
Они пошли вперед, Джошуа поспешил за ними, доставая на ходу фонарь, купленный утром в Вилланове. Где-то внизу волны тихо целовали берег. Сэр Николас остановился.
— Зажигай фонарь, Джошуа, — тихо сказал он.
Джошуа опустился на колени, открыл фонарь и поднял голову.
— Хозяин, дайте плащ, чтобы накрыться и зажечь огонь.
Сэр Николас сбросил с плеч широкий плащ и накрыл им Джошуа, который возился с трутницей
[109]
. Наконец, искра вспыхнула, фитилек загорелся.
Доминика изнемогала от усталости. Опустившись на камень, она наблюдала, как Джошуа хлопочет вокруг фонаря. Шелест волн звучал как колыбельная, и она пыталась представить: неужели где-то в этом бархатном мраке ночи прячется «Рискующий» ! Тишина резала уши, казалось, они одни в целом мире…
Сэр Николас огляделся, внимательно всматриваясь в темноту. Насколько он мог разобрать, нигде не было ни души. Будь, что будет, надо подать сигнал. Взяв у слуги фонарь, он поднял его высоко над головой. Подождав немного, он опустил руку, накрыл фонарь плащом, сосчитал до двадцати и снова поднял руку вверх. Так он проделал три раза.
Наступило молчание.
— Ох, негодяи, ну, если вас тут не будет! — бормотал Джошуа. — Ну, Дэнджерфилд, я всегда тебе не доверял!
Вдруг, где-то далеко, к северу, вспыхнул яркий лучик сета и мигнул три раза. «Рискующий» ответил на сигнал.
— Ага, верные молодцы! — зашипел Джошуа, сразу обретя хорошее настроение. — Да я никогда не променяю одного Дэнджерфилда на сотню других мореплавателей!
Твердая рука хозяина схватила его за запястье.
— Помолчи, приятель! — прошептал сэр Николас и вскинул голову, прислушиваясь. К западу от них раздался громкий крик, тонущий в плеске волн. — Клянусь смертью Господней, они выставили часового! — пробормотал сэр Николас, вытаскивая из ножен длинный кинжал.
Джошуа сунул голову под плащ, задувая огонь. — Кто-то бежал к ним из темноты. Сэр Николас шагнул вперед.
На фоне моря показался силуэт человека, бегущего с алебардой наперевес. Боваллет вырос перед ним так неожиданно, что стражник даже не успел вскрикнуть и, сраженный точным ударом кинжала, с тихим стоном покатился вниз.
— Чистая работа! — шепотом одобрил Джошуа действия хозяина. С этими словами он убрал в ножны свой собственный кинжал, выхваченный за мгновение до того, как сэр Николас выступил вперед.
В темноте прозвучал новый крик, как будто еще один часовой отозвался на тихий стон своего товарища.
Сэр Николас вернулся к Доминике, вытирая кинжал.
— Их довольно много, — сказал он. — Мои поздравления губернатору Сантандера. — Он быстро взял Доминику на руки. — Тихо, тихо, любимая, — прошептал он. — Пока нам еще нечего бояться. — Вниз, Джошуа, на берег, и — ни звука, если только тебе дорога жизнь!
Сказав это, он исчез в темноте. Джошуа вздохнул и стал осторожно красться следом, бормоча себе под нос:
— Нечего бояться, хорошо бы! Ну и денек выдался, ну и дела! И это, когда весь отряд вот-вот вцепится нам в горло! Дьявол бы побрал все эти камни!
Они уже наполовину спустились по крутому склону, но обходя острые камни и скользя на осыпях. Где-то высоко над ними громко треснул выстрел аркебузы
[110]
.
