– Тогда что? – не выдержала девушка.
– Тогда она бы мне обо всем рассказала.
Он кивнул вниз. Под ногами у Кати стояла Антуанетта и
смотрела на нее выпуклыми карими глазами.
– До завтра, ваше высочество. – Катя наклонилась и
погладила шелковистую шерстку.
– Бегите, бегите на службу! Жду вас утром, не
опаздывайте. А, кстати, кем вы работаете?
– Курьером.
– Курьером? Да что вы? Такая молодая воспитанная
девушка – курьером? Нет, я ничего не понимаю в этой жизни!
– Почему же, Олег Борисович?
– Вам, милая девица, нужно работать в солидной фирме
как минимум секретарем. Или, как сейчас принято говорить, референтом. У вас
образование имеется?
– Неоконченное высшее, – кивнула Катя.
– По-русски пишете грамотно?
– Конечно.
– Так ищите приличную работу. А то – курьером! –
Он фыркнул, поправил желтый платок. – До свидания, Катерина.
Вечером Катя возвращалась домой, и из головы у нее не
выходили слова нового знакомого: «Ищите приличную работу…»
У соседнего подъезда ошивалась компания парней. До Кати
донеслись мат и смех. «Олег Борисович кажется вполне состоятельным человеком.
Интересно, почему же он живет в таком ужасном районе?» Она ускорила шаг и со
страхом заметила, что при ее приближении парни замолчали. Один из них что-то
негромко сказал вполголоса, ему ответили, и снова засмеялись. «Пройти бы
поскорее».
Катя шмыгнула в свой подъезд, закрыла тяжелую дверь с
кодовым замком и перевела дух. «Действительно, нужно устроиться на новое место.
И не курьером, а на нормальную офисную работу. Тогда мы сможем снять квартиру в
другом районе, и мне не придется шарахаться от таких компаний. Надо
посоветоваться с Артуром».
К большому Катиному удивлению, муж ее решение не одобрил.
– Сдалась тебе такая работа, – пробормотал он с
акцентом. – Секретарша! Ха!
– Не секретарша, а секретарь. Почему «ха»?
– А то ты не знаешь? – Артур прищурился, и его
лицо стало злым.
– Не знаю. Объясни, пожалуйста.
– Объяснить? А ты у нас такая маленькая, сама не
понимаешь? Хорошо. Потому что секретарш все…
Он сказал, что делают с секретаршами, и Катя покраснела. Она
не слышала раньше, чтобы муж матерился.
– Артур, что с тобой! Ты так говоришь, будто я
собираюсь проституткой работать!
– Разве есть разница?
Катя помолчала, затем встала и вышла из комнаты. Из гостиной
доносились голоса Седы и Дианы Арутюровны, поэтому она ушла в кухню, села на
свое привычное место – на подоконник – и принялась рисовать рожицы на стекле.
Когда она пририсовывала третьей печальной рожице заячьи уши, в дверях появился
Артур.
– Котенок, не обижайся, – попросил он. – Мне
и представить страшно, что ты будешь чужим мужикам приносить кофе и их
распоряжения выслушивать. Ревную я тебя, понимаешь? Дорогая моя, мне так тяжело
от мысли, что ты станешь для кого-то девочкой на побегушках!
Он улыбнулся, но на сей раз его улыбка не достигла цели.
– А сейчас тебе не тяжело от мысли, что я девочка на
побегушках, которая с утра до вечера носится по Москве и развозит
заказы? – поинтересовалась Катя без улыбки. – А, милый?
– Это совсем другое!
– Да, – покладисто согласилась она. – Это
совсем другое. Сейчас я курьер. Я – никто. Мне негде поесть, у меня мерзнут
ноги и попа, я за день посещаю два десятка чужих квартир. Я таскаю на плече
тяжеленную сумку с детскими пирамидками и деревянными барашками. Ругаюсь, когда
нет сдачи, и бегу разменивать хозяйские купюры в ближайший магазин. Если меня
возьмут работать в офис, я забуду об этом, как о страшном сне. И мне плевать,
кем – хоть уборщицей! А если согласятся принять секретаршей, я буду просто
счастлива!
Она сама не заметила, как повысила голос.
– Не кричи на меня, ты!
Катя закрыла рот и посмотрела мужу в лицо. Артуру
показалось, что карие глаза жены потемнели.
– Я тебе не «ты»! – отчеканила она, спрыгнула с
подоконника и ушла в их комнату.
Артур вполголоса выругался на родном языке. Вот что Москва с
людьми делает! Привез девочку – мягкую, уступчивую, ласковую… И что спустя
месяц? Пререкаться начала, да? На мужа голос повысила, огрызается!
Он походил по маленькой кухне, припоминая все, чем
раздражала его Катя последнее время. Вспомнил: «По ночам не любовью с мужем
занимается, а к стене отвернется – и засыпает за две секунды. Я, конечно,
понимаю: устает на работе, тяжело ей. Но и она меня понять должна: я мужик
молодой, мне женщина нужна! А теперь, значит, надумала в секретарши пойти…»
Заведя себя перечислением прегрешений жены, Артур решительно направился в
комнату, где беседовали мать с сестрой.
Катя услышала из-за двери сначала возмущенный голос мужа,
быстро говорившего что-то по-армянски, затем короткую фразу Седы и сразу –
успокоительное бормотание Дианы Арутюновны. Она не понимала ни единого слова,
но не сомневалась, что ее свекровь увещевает собственного сына. Артур
воскликнул что-то, и вдруг бормотание его матери из успокоительного стало
угрожающим. Она повысила голос, затем раздался хлопок по столу. Седа что-то
пискнула, но тут же замолчала.
«Да что у них там? Неужели скандалят?»
Но голоса уже затихли. Катя прислушалась и услышала шаги.
Дверь распахнулась.
– Я подумал. И вот что решил, – бесстрастно сказал
Артур. – Ты права. Попробуй найти новую работу. Спокойной ночи.
Он поколебался, но в конце концов подошел к кровати и наклонился,
чтобы поцеловать жену. Катя очень обрадовалась, что их странная короткая ссора
закончилась, обняла его, потянула к себе, начала раздевать, быстро целуя то в
шею, то в подбородок. Артур скинул джинсы, забрался под одеяло, прильнул к ней
худощавым мускулистым телом, положил ладони на Катину грудь. Ее кольнула
неприятная мысль о том, что муж не сам принял решение о примирении, а его
заставила мать, но в следующую секунду Катя прогнала ее. Какая разница?
Главное, что они помирились.
Олег Борисович заварил себе кофе, приласкал Антуанетту,
остановился у окна. Что за погода стоит последние годы! Видно, не врут о
глобальном потеплении. Что ни осень, так сюрпризы, а про весну и говорить
нечего.
Он глянул на часы – скоро придет Катерина. Подумав о
девушке, Вотчин довольно усмехнулся. Приятно пустить пыль в глаза, что ни
говори! Девочку-то он еще две недели назад заприметил, вот только она не
обращала на него внимания. Бежит на работу чуть свет, возвращается поздно.
Одета бедненько, хоть и чистенько – курточка одна и та же, ботиночки одни,
джинсы старые, потертые на коленях. А личико у девушки славное – скуластая,
темноволосая, глаза большие и темные, как вишни. Очень хорошенькая девушка, что
тут говорить! И разговаривает вежливо.
