В кабинете сидело трое – мужик, похожий на бульдога,
светловолосый парень лет тридцати с двухдневной щетиной и в пижонских очках без
оправы и женщина – маленькая остролицая брюнетка в элегантном сером костюме.
Все трое не сводили с Кати глаз.
– Здравствуйте, – сказала та и сглотнула. –
Вы начальник.
Она обращалась к бульдогу, не спрашивая, а констатируя факт.
Бульдог кивнул, сохраняя невозмутимое лицо. Впрочем, они все держались крайне
невозмутимо. Ни один не вскочил, не ахнул, не закричал: «Что вы себе
позволяете!»
– Вам нужен офис-менеджер. Я хочу у вас работать. Из
меня получится хороший сотрудник. Но у меня нет прописки. И законченного
высшего. Поэтому я обманула вашу сотрудницу. И она хотела меня выгнать.
Пожалуйста, возьмите меня на испытательный срок. Я знаю, что поступила
некрасиво. Но мне нужен был шанс.
Она замолчала. Бульдог по-прежнему бесстрастно смотрел на
нее. «Охрану ждет, – поняла Катя. – Господи, что я делаю?!»
– Я смогу хорошо работать. Пожалуйста, проверьте меня.
– Вы всегда говорите рублеными предложениями? –
неожиданно спросил щетинистый очкарик.
– Нет. Обычно я говорю нормально. Просто сейчас я очень
волнуюсь.
– Это вполне понятно, – вежливо сказал
очкарик. – Не каждый день, наверное, вы запираете себя с начальниками
всяких контор, чтобы объяснить им, какой бесценный сотрудник из вас получится.
Катя возненавидела его сразу же и бесповоротно – за еле
слышную насмешку в интонации, за совершенное спокойствие, за расслабленную позу
и за пижонские очки – до кучи. «Типичный зажравшийся москвич».
– Нет. Не каждый, – сказала она, пытаясь подражать
его бесстрастной манере и ожидая, что вот сейчас дверь за ее спиной вышибет
охрана, а затем ее поведут в отделение милиции. – Вообще-то я практикую
это по понедельникам.
– Сегодня среда, – подал голос бульдог.
– Для вашей фирмы я сделала исключение.
Снова наступило молчание, прерванное каким-то бульканьем.
Изумленная Катя поняла, что булькает бульдог – точнее, не булькает, а смеется.
Смеялся он от души, и брыли его тряслись от смеха.
– Исключение, значит, – сказал он,
отсмеявшись. – Наталья Ивановна, вы слышали? Для нас сделали исключение.
Что вы на это скажете?
– Я лучше спрошу. – Элегантная брюнетка
присматривалась к Кате, и девушка постаралась выдержать ее испытующий
взгляд. – Простите, как вас зовут?
– Екатерина. Екатерина Викулова.
– Уважаемая Екатерина, на место офис-менеджера в
«Эврике» претендуют девушки с московской пропиской и законченным высшим
образованием. Хорошим образованием. У многих из них деловой английский. У вас
есть деловой английский?
– Нет.
– Разговорный?
– Нет.
– У вас имеется опыт работы в данной сфере?
– Нет.
Женщина понимающе кивнула.
– Тогда назовите мне, Екатерина, хоть одну причину, по
которой на место офис-менеджера Игорь Сергеевич должен взять вас, а не одну из
тех претенденток, которые отвечают всем требованиям? Мне действительно
интересно.
Катя поняла, что сейчас ни в коем случае нельзя говорить о
том, как нужно ей это место. К тому же бить на жалость казалось ей недостойным.
Она подумала пару секунд и ответила:
– Во-первых, я обучаема. Да, у меня нет трехлетнего
опыта работы. Но мне хватит очень небольшого времени, чтобы разобраться в своих
обязанностях. Во-вторых, я очень добросовестна. В-третьих, я умею нестандартно
подходить к решению сложных задач.
– Да, мы заметили, – снова подал голос очкарик.
– Но должность, на которую вы претендуете, не предусматривает
нестандартного решения задач. Она требует исполнительности, пунктуальности,
ответственности. И, само собой, опыта работы в данной сфере. На вас придется
потратить время, обучать… Зачем?
– В результате из меня получится хороший
сотрудник, – сказала Катя, отчаянно стараясь убедить их всех.
– Который уйдет на более высокую зарплату, как только
подвернется такая возможность? – Женщина смотрела на Катю приветливо, но
за ее внешней мягкостью чувствовался железный характер. – Я сталкивалась с
подобными случаями. И не мотайте головой – жизнь у всех складывается
по-разному, вы не можете гарантировать, что не переедете в другой район и не
станете искать работу ближе к дому. Вы хотите сказать, что я не права?
– Не хочу. Вы правы.
– Тогда скажите, зачем же вы ворвались в кабинет и
закрыли дверь, если у вас нет ни одного преимущества перед остальными
кандидатами? В чем вы хотели нас убедить?
Катя помолчала, затем посмотрела почему-то не на женщину, а
на очкарика и негромко проговорила:
– Я хотела использовать все шансы. Даже самые
небольшие.
Брюнетка пожала плечами, и Катя поняла, что собеседование
закончено.
Она согласно кивнула, признавая свое полное поражение, и тут
начальник сказал непонятное:
– А что говорят ваши знаки, Наталья Ивановна?
– Действительно, – поддержал его очкарик, и теперь
в его голосе не было и намека на насмешку – только уважение и интерес. –
Может быть, ваша система сработает и в нашем случае?
Женщина усмехнулась, покачала головой.
– В том-то и дело, что ничего нет. Вы бы сами увидели
или услышали, не сомневайтесь.
И в ту же секунду заиграла музыка – громко, радостно, на
весь кабинет. Вздрогнули все, кроме брюнетки.
«Ра-а-асцвета-али яблони и груши, – вывел женский
голос, и Катя поняла, что это всего лишь звонок телефона, – па-аплыли-и-и
туманы над рекой!»
– Опять Лелька в настройках ковырялась! – прорычал
начальник, ныряя куда-то под стол. Вынырнул он с поющим телефоном и нажал на
кнопку, не дослушав, кто же выходил на берег. – Да! Я!
Пока он бросал короткие реплики, Катя протянула руку к
двери, из-за которой раздались громкие голоса, и повернула ключ. Дверь
распахнулась, в комнату ворвались два охранника и фурия, в которой она опознала
даму, проводившую собеседование.
– Вот она! – фурия ткнула пальцем в Катю.
– Спокойно, Алла Прохоровна! – Бульдог закончил
разговор и быстро прекратил суматоху. – Все в порядке. Ребята, вы можете
быть свободны, ложная тревога. И вы, Алла Прохоровна, не беспокойтесь.
– Да как же…
– Не беспокойтесь, Алла Прохоровна, – снова
повторил мужик, и Катя услышала в его голосе настойчивость. Видимо, фурия тоже
услышала ее, потому что молча повернулась и вышла.
– Видите, Игорь Сергеевич, – сказала брюнетка, и
Катя увидела, что она улыбается. – Вот знак и появился. Похоже, я
ошибалась, и готова это признать.
