«Ему хорошо! – с завистью думала о пижоне-очкарике
Катя. – Устроился на теплое местечко! Незаменимый товарищ, понимаете ли…»
На самом деле она прекрасно понимала, что никакого теплого
местечка под Андреем Капитошиным не имеется. Не зря в фирме его прозвали
«таможенник» – задачей Андрея Андреевича было налаживание связей и короткое
общение с таможней. В подчинении у него было два парня, Славик и Леша, которых
все звали мальчиками. Точно так же двух молодых женщин из бухгалтерии, которых
главный бухгалтер безжалостно муштровала, звали девочками.
Поначалу Катя решила, что единственной функцией очкарика
является дача взяток, и преисполнилась к нему презрением. Но вскоре ей
объяснили, что давать взятки за каждую партию компьютеров – денег не
напасешься, да и глупо. Растолковал это Кате не кто иной, как Юрий Альбертович
Шаньский, менеджер по продажам.
– Вы, Катенька, недооцениваете нашего Андрея
Андреевича. И, кстати, оставьте эти глупые мысли – ах, приехал Капитошин с
чемоданом денег из «Эврики», раздал каждому таможеннику по пачке купюр, забрал
груз и уехал. Нет, все совсем не так! Его задача – отслеживать все приходящие
партии, подавать таможенные декларации – а вы представляете, какая это груда
документов? – разбираться с проблемами… Само собой, Андрея на таможне
знают. А как же без этого? Он умеет… обаять! – Как ни старался Шаньский
скрыть легкую зависть, она все же прозвучала в его голосе.
И Катя его понимала. Если бы не Капитошин, титул
«самого-самого» мужчины в «Эврике» с гордостью носил бы Шаньский. И, нужно
сказать, вполне заслуженно.
Юрий Альбертович был красавец мужчина. Его так все и звали.
– Наш красавец мужчина уже здесь? – кокетливо
спрашивала Снежана, пробегая по утрам на высоких шпильках мимо Кати. – Он
обещал мне кое-что…
– Красавец мужчина ушел обедать? – интересовалась
главный бухгалтер Эмма Григорьевна. – Он мне нужен.
Шаньский всем что-то обещал и потому кому-нибудь обязательно
был нужен. Высокий сорокалетний брюнет, при взгляде на которого Кате в голову
приходило слово «статный», Юрий Альбертович обладал военной выправкой и к тому
же был попросту красив. Высокий лоб, прямой точеный нос, темные глаза
(«Жгучие!» – говорила Снежана Кочетова)… Правда, в чертах Шаньского не
доставало той легкой неправильности, которая делает красивое лицо интересным.
На вкус Кати, он был пресноват. Пару раз ей в голову закрадывалась
предательская мысль, что пресноват Шаньский не сам по себе, а именно на фоне обаятельного
Капитошина, но Катя гнала ее прочь.
К моменту их знакомства Юрий Альбертович был дважды
разведен. Он доверительно вздыхал, что, видно, суждено ему прожить остаток
жизни одиноким, и поднимал на Катю выразительные («жгучие!») глаза. Поварихи в столовой
млели от Шаньского, продавщицы в магазине млели от Шаньского, а две девушки
пожилого возраста из соседнего офиса при каждой встрече осведомлялись у Кати,
как здоровье господина Шаньского.
Катя про себя подсмеивалась над ним. Она заметила, что Юрий
Альбертович специально старается говорить низким голосом, и как-то раз, когда
никто не слышал, не сдержавшись, попыталась пародировать его.
– Ах, дружочек, я так одинок! – басила Катя,
подпирая ладонью подбородок и одновременно томно закатывая глаза. – Найдется
ли та, кто согласится скоротать со мной дни?
– Что с вами, Викулова?
Резкий голос заставил Катю вздрогнуть и выпрямиться. Алла
Прохоровна Шалимова, конечно! Бывшая завуч в общеобразовательной школе, по
профессии – учитель географии. Начальник отдела кадров в «Эврике», хотя весь
отдел кадров – она одна. По совместительству – юрист, а при необходимости – и
бухгалтер. Рабочая лошадь, которая может пахать за двоих и считает, что вся
фирма держится только на ней. Невысокая, массивная, предпочитающая в одежде
темно-синий цвет всем остальным, Алла Прохоровна передвигалась по офису
удивительно бесшумно, и Катя иногда представляла ее крадущейся по школе с
указкой и подстерегающей нерадивых учеников, чтобы стукнуть их по глупым
стриженым затылкам.
– Здравствуйте, Алла Прохоровна!
Шалимова кивнула так, что ее кивок с равным успехом сошел бы
и за приветствие, и за нервное подергивание вторым подбородком, на котором
росла бородавка с двумя жесткими, похожими на рожки волосками. Катя вздохнула.
Алла Прохоровна была единственным человеком в фирме, ненавидевшим нового
офис-менеджера и не считавшим нужным это скрывать. Исполнительность и
обязательность Кати не имели для нее никакого значения – их перевешивала
наглость этой провинциальной выскочки, посмевшей захлопнуть дверь кабинета
начальника перед ее, Аллы Прохоровны, носом!
После решения принять Катю на испытательный срок Шалимова
ходила к Кошелеву и пыталась убедить его не совершать опрометчивого шага.
Ругалась, просила и, кажется, даже попробовала разжалобить, ссылаясь на то, что
для нее оскорбительно видеть бессовестную девицу. Но Игорь Сергеевич проявил
упорство, и Катя знала почему. Из-за маленькой худощавой брюнетки из
Санкт-Петербурга. Натальи Ивановны Гольц.
К Наталье Ивановне все относились с большим уважением,
несмотря на некоторые ее странности. Юрист Снежана Кочетова говорила просто:
– Гольц тетка неплохая, но со своими закидонами. Муж ее
на руках носит, хотя посмотреть-то там не на что: ни кожи ни рожи!
Сама Снежана была высокой крашеной блондинкой с белоснежными
зубами и постоянным ровным загаром из солярия. На Гольц она смотрела сверху
вниз с высоты своих ста семидесяти шести сантиметров, дополненных
шпильками, – тем и объяснялось ее пренебрежение. Но Катя с Кочетовой
согласиться никак не могла.
Наталья Ивановна, удачно вышедшая замуж за сына бизнес-леди,
после трагической гибели свекрови фактически взяла ее дело в свои руки. Сеть
парикмахерских салонов «Элина» под ее управлением не только не развалилась, как
предсказывали многие, но и процветала. В дополнение к основному бизнесу госпожа
Гольц неожиданно вышла на компьютерный рынок и с помощью мужа повела дело так
грамотно, что открыла два престижных магазина, специализировавшихся на
дорогостоящей технике. Теперь Наталья Ивановна планировала расширить бизнес и
именно поэтому регулярно встречалась с Кошелевым – «Эврика» была нужна ей для
совместного проекта.
Все знали, что многие важные решения Гольц принимает только
после того, как видит «знак». Знаком могло быть все, что угодно. В Катином
случае это был звонок сотового телефона Игоря Сергеевича, по чистой случайности
наигравший песню с ее именем. Но то, что для Кати было случайностью, для
Натальи Ивановны было знамением, и Кошелев, давно с любопытством наблюдавший за
системой потенциальной бизнес-партнерши, решился на эксперимент. И принял в
фирму сотрудника без опыта работы, образования и прописки.
Катя делала все, чтобы он не пожалел об этом. Она приходила
раньше всех и уходила позже; она не стеснялась выспрашивать у сотрудников о
разных мелочах; она потратила «продуктовые» деньги на книжку «Компьютер для
чайников» и читала ее по пути на работу и обратно, запоминая, как нужно
работать в различных программах, и стараясь как можно быстрее применить
полученные знания на практике.
