Она обвела взглядом собравшихся и только теперь заметила,
что на лицах у всех не разочарование, а настороженность.
– Что-то еще случилось? Или это все?
– Вот, пожалуйста! – Алла Прохоровна встала со
стула и махнула рукой в Катину сторону.
Она была, как обычно, в темно-синем поблескивающем костюме и
показалась Кате еще более свирепой, чем всегда. Два волоска в бородавке на
втором подбородке угрожающе топорщились.
– Что – пожалуйста?
– Вы видели? Вот лично вы, Андрей Андреевич, видели?
– Я вас не понимаю, Алла Прохоровна, – суховато
сказал Капитошин.
– Прекрасно вы меня понимаете, господин Таможенник!
Прекрасно! Все – все! – обратите внимание на реакцию Викуловой. По-моему,
очевидно, что она ни капли не удивлена. А говорить о ее расстройстве просто
смешно!
– Подождите… – начала Катя, но ее оборвали.
– Нет! Нет, я не буду ждать! – Шалимова сильно
повысила голос, и Кате некстати пришло в голову, что на уроках географии она
так же кричала на школьников. – Я предупреждала, просила, уговаривала!
Именно вам, Андрей Андреевич, мы обязаны тем, что мои уговоры остались без
результата. Кто заступался за Викулову? Кто говорил, что в ее лице мы обрели
хорошего работника? Пожалуйста! Теперь сами последствия расхлебывайте!
– У вас есть какие-то доказательства для таких
обвинений? – ледяным голосом спросил Капитошин, и Катя поняла, что он в
ярости.
Ей стало не по себе, и вдвойне – оттого, что она не понимала
суть происходящего. Снежана с отрешенным видом притулилась на подоконнике,
закрывшись челкой. Орлинкова и Шаньский наблюдали за Катей, Капитошиным и Аллой
Прохоровной. Эмма Григорьевна сегодня была в белой тунике и оттого особенно
похожа на Афину. „Ей бы копье, она бы его обязательно метнула. Вопрос только, в
кого“.
– Вот стоит мое доказательство! – Алла Прохоровна
потрясла обвиняющим пальцем в сторону девушки. – Стоит и не краснеет!
„Что-то еще случилось или это все?“ – передразнила она Катю противным писклявым
голосом. – Преступник всегда выдает сам себя, если он не очень умен. Не
сумели, госпожа Викулова, сыграть как следует! Актерских данных не хватило.
– Да что сыграть?! – не выдержала Катя. – О
чем вы говорите?!
– Не смейте повышать на меня голос! Чтобы какая-то
сопливая девчонка…
– Алла Прохоровна! – Капитошин вышел из-за стола.
– Андрей, согласись, в ее словах есть здравое
зерно. – Юрий Альбертович перехватил его за полу пиджака.
В эту секунду дверь медленно открылась, и собравшиеся узрели
за ней собственного начальника Игоря Сергеевича Кошелева, а рядом – собранную и
спокойную Наталью Ивановну Гольц.
Катя ойкнула, тихо поздоровалась и шагнула в сторону.
Шаньский выпустил пиджак Капитошина. Алла Прохоровна, раздув ноздри,
устремилась было к Кошелеву, но тот взглянул на нее по-бульдожьи, исподлобья, и
Шалимова на полпути передумала и замерла.
– Капитошин, ко мне в кабинет, – прорычал
Кошелев. – Остальные – по рабочим местам. Живо!
Сотрудники разбежались быстрой рысцой. Снежана привычно
нырнула в туалет, и Катя, поколебавшись секунду, забежала следом.
– Что сейчас было? – спросила она, хватая Кочетову
за руку.
Девушка посмотрела на Катю покрасневшими глазами, достала
платок и высморкалась.
– Снежан, ты чего? У тебя что-то случилось?
– У меня – ничего. А вот у тебя случилось, – с
неожиданной враждебностью в голосе ответила Снежана, глядя на Катю сверху вниз.
– Почему?! Объясни по-человечески!
Кочетова вздохнула и объяснила.
Объяснение оказалось настолько простым, что Катя не сразу
поняла, что же в нем плохого, тем более для нее. Одна из фирм, участвовавших в
тендере, предложила те же условия, что и „Эврика“, но чуть меньшую сумму.
– Ну и что? – спросила Катя.
– Господи, Викулова, не притворяйся такой глупой! Как
ты думаешь, почему информация держалась в секрете? Представь, что есть четыре
фирмы, которые готовы поставлять компьютеры в Министерство образования. Кому
отдадут тендер? Той, которая попросит за свои услуги меньше остальных! Это
называется кон-ку-рен-ция!
– Это я понимаю. – Катя пожала плечами. – Я
только не понимаю, из-за чего Шалимова устроила…
И замолчала.
– Ага, дошло… – удовлетворенно протянула
Снежана. – Кошелев не зря столько сил вбухал в подготовку к этому тендеру!
И один из членов комиссии у Гольц, кажется, прикормленный. У нас была самая
низкая цена, поэтому мы и должны были выиграть. А в последний момент стало известно,
что фирма с таким же предложением, как и у нас, понизила сумму. Совсем на
немного.
– Чуть ниже нашей, – кивнула Катя, прозрев.
– Верно мыслишь, Викулова. А о чем это говорит?
– О том, что они знали, сколько мы предложим.
– Вот ты сама и ответила на свой вопрос, почему
Шалимова накинулась на тебя. Все понятно? Один из нас положил себе в карман
хорошую денежку за то, что продал информацию фирме-конкуренту.
– И Алла Прохоровна, конечно, убеждена, что это именно
я! – с горечью сказала Катя.
Снежана молчала, и Катя подозрительно посмотрела на нее:
– Ты что, тоже так думаешь? Снежан, я даже не знаю, о
каких суммах идет речь! Я офис-менеджер, ты не забыла? Игорь Сергеевич не
делится со мной подробностями продажи компьютеров!
– Все документы через тебя проходили, – пожала
плечами Кочетова. – Так что при необходимости ты вполне могла их
посмотреть.
– При необходимости любой из нас мог их посмотреть!
– Вот-вот.
Обе замолчали.
– У тебя глаза заплаканные, – примирительно
проговорила Катя после паузы. – Может, скажешь, что произошло? Я могу
чем-нибудь помочь?
– Потом расскажу: – Кочетова шмыгнула носом. –
Ладно, Кать, не обижайся, что я так на тебя… наехала. Я сама вся на нервах,
переживаю. Пойдем, работать надо.
– Вот о чем я говорил! – Игорь Сергеевич мотнул
бульдожьей головой в сторону кабинета, из которого только что разогнал
собственных сотрудников. – Первая ск??ока уже началась. Скоро у меня будет
осиное гнездо, а не коллектив.
Кошелев плюхнулся в кресло и сурово воззрился на Капитошина.
Тот молчал.
– И ты тоже хорош! – рыкнул на него Игорь
Сергеевич, потому что на Наталью Ивановну рыкать было нельзя, а злость
требовала выхода. – Я говорил!..
Что именно он говорил, Кошелев не стал уточнять.
– Неприятно, – констатировала Наталья
Ивановна. – Давайте подумаем, что делать дальше. Тендер вы проиграли,
несмотря на мое содействие, – это обидно, но будут и другие. Куда хуже, на
мой взгляд, утечка информации. Если есть дырка, ее надо заткнуть, иначе из нее
все время будет что-нибудь вытекать.
