– Все… – повторила Катя, словно эхо, и Капитошин
обеспокоенно посмотрел на нее. – Со мной все в порядке, – ответила
она на его невысказанный вопрос. – Сергей, это совершенно точно – то, что
вы рассказали?
– Абсолютно.
– А про бандитов, у которых он занял денег для меня…
– Уверен, что это выдумка. Так же, как и все остальное,
что он тебе рассказывал.
В памяти Кати всплыло воспоминание о том, как совещались
Артур с Дианой Арутюновной в тот субботний вечер, как свекровь поговорила с
ней, убедила немедленно уезжать, и все мелкие несуразицы, натяжки в ее
рассказе, на которые прежде Катя не обращала внимания, теперь улеглись в
простую и понятную картину.
– Господи, какая же я…
– Катюша, ты не виновата. – Маша торопливо встала
и подошла к ней. Девушка смотрела на нее огромными сухими глазами. –
Милая, не ругай себя. У тебя привычка во всем в первую очередь винить себя, а
это несправедливо.
– Я должна была проверить! – Катя сжала
кулаки. – Должна была позвонить подругам, попросить их разузнать!
– Ты сама рассказывала мне, что свекровь запретила
звонить подругам! Ты бы ничего не узнала.
В комнате наступило молчание.
– Я хочу поговорить с Артуром, – наконец
решительно сказала Катя. – Черт возьми, я хочу посмотреть ему в лицо! Всем
им!
– Напрасно, – сказал молчавший до этого
Макар. – Это опрометчивый шаг, который ничего не даст.
– Вы не понимаете… Я хочу услышать, что мне скажет мой
собственный муж!
Она с таким отчаянием произнесла последние слова, что Илюшин
покачал головой и не стал возражать.
– И про русалку, – добавила Катя уже тише. –
Я хочу узнать у него про русалку.
Глава 13
В квартиру позвонили несколько раз – требовательно,
настойчиво. Диана Арутюновна испуганно переглянулась с сыном и пошла к двери.
Артур, увидев Катю в прихожей, не поверил собственным
глазам.
– Котенок! Девочка моя, малышка! Вернулась!
Он бросился к жене, обнял ее, начал снимать пуховик, но Катя
извернулась, и пуховик остался в руках Артура.
Седа, стоявшая поодаль, брезгливо изогнула губы. Она
понимала, что мать права и вернуть Катьку необходимо. Но все равно не могла
смириться с тем, что снова придется плясать вокруг этой заносчивой стервы.
– Ах, Катюша, мы так переживали за тебя! – От
избытка чувств свекровь промокнула глаза рукавом халата. – Отчего же ты
убежала тогда, Катенька? Где ты была?
– Котенок мой, пойдем скорее, согреешься. – Артур
растерянно посмотрел на Катин пуховик, словно не понимая, что с ним делать, а
затем всучил его сестре.
– Конечно, Катеньке нужно согреться! Такой мороз
ударил, да? У нас в кухне пришлось щель затыкать газетами, мы весь вчерашний
день возились. Ничего, теперь с Катюшей дело быстро пойдет на лад. Правда,
Седа?
Диана Арутюновна, щебеча, провела Катю в большую комнату,
положив пухлую руку на ее плечо, а сама чувствовала, что все идет неправильно.
Невестка смотрела на нее со странным выражением на лице и не говорила ни слова.
– Что же ты молчишь, девочка?
– Котенок! – сунулся Артур. – Я так скучал по
тебе.
Пощечина прозвучала в комнате, как хлопок. Артур отшатнулся,
схватился за щеку. Свекровь ахнула.
– Ты по мне скучал? – прошипела Катя, надвигаясь
на мужа. – Жалкий лгун! Может, ты еще скажешь, что мы сидели в этой дыре
три месяца, потому что ты занял денег на мою операцию и теперь тебя хотят убить
бандиты?!
– Катя, я и правда занял… – пробормотал Артур,
отступая назад.
Его слова оборвала вторая пощечина.
– Ты трусливая сволочь, – процедила Катя. –
Наконец-то я могу сказать тебе это в лицо!
– Как ты посмела?! – Диана Арутюновна в ярости
пошла на невестку, но та не сдвинулась с места.
– А вы… – Она повернулась к свекрови. – Вы
отлично все придумали! Артур никогда бы не догадался рассказать мне историю о
бандитах. У него фантазии маловато.
Диана Арутюновна остановилась. Ах, как некстати, как
некстати… „Получается, Катерина и в самом деле все узнала, а не просто
закатывает истерику“. Она чуть не прищелкнула языком с досады. Конечно, Артур
не сообразил бы обмануть жену, он, бедняжка, после возвращения домой только
трясся и говорил, что его посадят. И посадили бы, точно. Она вспомнила, как
кинулась звонить Тиграну, который всегда мог решить любые их проблемы, и тот
сухо сказал ей, что теперь ничем помочь не может. Твой сын, сказал он, не
только себя, он и меня подставил. Или ты, Диана, с закрытыми глазами живешь?
Забыла, что в городе происходит? Волки вокруг – им только кусок мяса брось, они
из тебя самого куски рвать начнут. Пусть Артур идет с повинной, готовится к
худшему.
Готовить сына к худшему Диана Арутюновна не могла. Она
умолила Тиграна дать ей возможность сбежать, и тот, хоть и назвал ее и Артура
бранным словом, согласился. Не смог отказать жене покойного брата. Но
предупредил, чтобы сидели тихо, как мыши, а летом он поможет им переправиться
на юг, к родственникам. „Если к лету жив буду“, – добавил он, и Диана поняла,
что свояченник не шутит.
Вот тогда и родилась у нее мысль увезти с собой Катерину.
Раз уж она согласилась на этот брак – неправильный брак, с какой стороны ни
взгляни, – значит, надо это использовать. Им нужен человек, который станет
обеспечивать семью всем необходимым, а кто, кроме невестки, сможет с этим
справиться? Им нельзя будет выходить из дома, чтобы не наткнуться на
милиционеров – Артура объявят в розыск, может попасться дотошный мент, от
которого не отделаешься деньгами. А главное – девчонке можно навешать любую
лапшу на уши: она доверчива, не разбирается в жизни и очень благодарна Артуру.
История с занятыми у бандитов деньгами была придумана за десять секунд, и Диана
Арутюновна почти физически ощущала, что крючок глубоко вошел в рыбку. Про себя
она так и называла невестку – „рыбка моя“.
– Артура объявили в розыск, правда? – спросила
„рыбка“, глядя на свекровь ненавидящими глазами. – Потому вы и боялись
выходить из дома, а вовсе не из-за выдуманных вами бандитов.
– Откуда ты узнала? – Диана Арутюновна перестала
притворяться и заговорила жестко, напористо.
– Какая вам разница? Вы все время говорите не о том.
Ты! – она перевела взгляд на мужа. – Ты человека насмерть сбил,
помнишь об этом?! Или уже забыл?
– Я случайно это сделал, клянусь матерью!
Катя еле удержалась, чтобы от отвращения не сплюнуть на пол
– такое презрение вызывал у нее этот красивый парень с карими глазами, который
на беду стал ее мужем. „Господи, как я могла так обмануться в нем?!“
