В центре зала спиной к ней сидел Симон и что-то писал. Тишину нарушал только скрип пера по пергаменту. Его спина была легкой мишенью для кинжала убийцы, поскольку он был без панциря.
Леди Маргарет остановилась на нижней ступеньке, не осмеливаясь дышать. Осторожно сделала еще один шаг. Ее маленькие ножки в мягких туфлях бесшумно ступали по каменному полу. Сантиметр за сантиметром она продвигалась вперед, не отводя глаз от белокурой головы и держа кинжал наготове. Графиня намеревалась подкрасться и нанести удар в сердце, прежде чем он успеет защититься. От волнения она слегка приоткрыла рот, но рука была тверда, несмотря на бешеный стук сердца. Графиня приближалась все ближе и ближе, пока до кресла Бовалле не осталось всего три шага.
Рука Симона бегала по пергаменту, он писал, не поднимая головы. В зале было невыносимо тихо – леди Маргарет подкрадывалась совершенно бесшумно. И вдруг Бовалле, не переставая писать, глубоким, спокойным голосом посоветовал:
– Наносите удар между шеей и плечом, миледи.
Графиня отпрянула назад, отпустив юбки. Она подняла дрожащую руку к щеке и побледнела. Ее тело похолодело, колени подгибались, глаза расширились.
Симон аккуратно подписал документ, посыпал пергамент песком. Только после этого повернулся лицом к Маргарет и поднялся.
– Ну, что же вы? – ухмыльнулся он. – Я без кольчуги, и даже подсказал, куда лучше ударить. Неужели испугались? – Не дождавшись ответа, он подошел ближе к окаменевшей женщине и сложил на груди руки. – Ну, бейте, Маргарет Белреми!
Стиснув зубы, собрав с большим трудом все силы, не сводя с него глаз, она подняла кинжал, но так и не смогла ударить.
– У вас рука дрожит, – поддразнил Симон и схватил ее кисть. – Вот сюда, – направил он ее руку к своей шее, так что кинжал коснулся туники. – Осталось только нажать, миледи.
– Отпустите меня! – прошептала она. – Отпустите!
Бовалле рассмеялся, освобождая ее руку от захвата. Она быстро сделала шаг назад, наступив на шлейф. Кинжал со звоном упал на пол.
– Я… я… Когда-нибудь я убью вас!
– Ничего не выйдет, миледи. Время упущено, ваше мужество покинуло вас.
– Нет!
– Тогда в чем же дело?
– Вы дьявол, вы просто дьявол! Как вам удалось услышать мое приближение? Он снова рассмеялся:
– Я ничего не слышал.
Прижав руки к груди, она не сводила с него глаз.
Симон оглядел ее:
– Неужели вы думаете, что я сидел бы здесь один, без охраны, если бы не был уверен, что почувствую опасность? Я уже знаю, какова ваша честность, мадам, и поэтому ие склонен рисковать.
Она вздрогнула:
– Моя честность? А какова ваша честность, Симон Бовалле? Как она позволяет вам угрожать женщине?
– Никаких угроз, мадам. Шрам на вашей груди подтвердит, лгу я или нет.
– Вы еще десятикратно заплатите за это! – воскликнула графиня. – Я у вас в плену, но вы меня плохо знаете! Вы еще горько пожалеете о том дне, когда решили помериться со мной силами!
Симон тронул кинжал ногой:
– Вот орудие, мадам. Возьмите эту игрушку и вспомните свои мстительные намерения.
– Нет, я буду сражаться с вами на равных, милорд! Во главе моей армии!
– Да, я слышал, что вы вели своих воинов в бой. Для вас было бы лучше заняться вышиванием, мадам.
Она рассмеялась и подошла к нему на шаг ближе:
– Вы так думаете, милорд? И все-таки мне удалось разбить Умфравилля. Я бы и вас победила, если бы вы не захватили Белреми с помощью своего трюка!
– Это была битва умов, мадам, и я ее выиграл.
– Это был просто трусливый трюк!
– Хитрость, мадам, и она сработала. Я мог бы принудить вас сдаться голодом, но, как всегда, выбрал быстрейший способ.
Она откинула голову назад:
– Я еще не сдалась, лорд Бовалле!
– Вам придется сдаться.
– Вы еще не знаете меня! Делайте что хотите, вам придется убить меня, прежде чем я склонюсь перед вами!
– Посмотрим, мадам. Есть много способов заставить вас сдаться, но, кажется, вы этого не стоите.
Ее щеки вспыхнули.
– Вы наглец! Прочь с дороги!
Она подхватила шлейф и хотела подняться по лестнице, но путь ей преградил Алан, неторопливо спускавшийся вниз. Его рука все еще была перевязана, но повязку с головы он уже снял. Чтобы скрыть шрам на виске, Алан отпустил длинные волосы.
– Прошу прощения, мадам. – Спустившись по лестнице, он поклонился миледи.
Ее глаза на секунду остановились на его повязке, потом на его виске.
– У моих воинов тяжелая рука, не так ли, сэр Алан? Их работа оставляет следы. Если бы шрам, портящий вашу красоту, оказался чуть глубже, вы бы уже были на том свете!
Позади нее послышался звук быстрых шагов. Симон схватил графиню за плечо и развернул лицом к себе:
– Клянусь Богом, мадам, вы просто вынуждаете меня выбить из вас кнутом вашу гордость! Отправляйтесь в свою комнату, и чтобы сегодня я вас больше не видел!
– Симон, Симон! – запротестовал Алан. Его реакция вызвала насмешку Маргарет:
– Кажется, вежливый рыцарь пытается защитить меня от английского грубияна? Мне не нужна ваша защита, сэр Алан! Будь у меня кинжал, вам бы не избежать смерти, лорд Бовалле! Уберите руку с моего плеча! И запомните, я иду когда и куда хочу!
– Вы уйдете сейчас, – грубо оборвал ее Симон. – Убирайтесь, или я позову моих людей, чтобы они отнесли вас в вашу комнату!
– Ах вы… вы!..
Маргарет яростно ударила его по губам и, вырвавшись, быстро взбежала вверх по лестнице в свою комнату.
Алан, глядя на друга, глубоко вздохнул:
– Вот мегера! Что же с ней делать, Симон?
– Усмирить, – отрезал тот и подвел его к креслу. – Садись, дружок. Эта ведьма специально дразнила тебя!
Алан улыбнулся:
– Я бы не остался с ней наедине ни за какие сокровища. Вчера она так разозлила Джеффри, что он пришел ко мне весь дрожащий от ярости. Сказал, что она могла бы убить его, если бы у нее оказалось под рукой оружие. Мадам свирепа, как тигрица.
– Просто она еще не побывала в руках укротителя, но я этим займусь, – пообещал Бовалле.
Алан посмотрел на него через полуприкрытые веки и промолчал, но его улыбка стала шире.
А наверху Маргарет упала на руки Жанны, отчаянно рыдая:
– Я так и не смогла убить его! Он дьявол, настоящий дьявол! Каким-то образом догадался о моем приближении, хотя ничего не слышал! О, если бы у меня хватило сил убить его! Схватить меня за руку! Как можно так обращаться с женщиной?
