— Великий боже, и вы еще считаете, что фортуна была к вам благосклонна!
— Представьте себе, считаю, и не без основания! Дорогой сэр, если вы вынудите меня признаться, какие огромные деньги мне платят, то ушам своим не поверите!
— Не могу отрицать, что плохо разбираюсь в делах подобного рода, но мне кажется, любой дворецкий вправе потребовать для себя большую зарплату, чем ту, на которую может претендовать гувернантка.
— Ну, гувернантка гувернантке рознь. Я, например, прохожу по высшему разряду, — сообщила Анкилла, напуская на себя соответствующий вид. — Только вообразите, помимо обязательных предметов, я еще обучаю моих подопечных музыке, игре на фортепьяно и арфе; еще могу говорить и читать на французском, итальянском…
— Ничуть не сомневаюсь, что вы до последнего пенса честно отрабатываете свое жалованье, — заявил сэр Вэлдо.
Она засмеялась:
— В том-то и беда, что нет! Моя совесть частенько не дает мне покоя, упрекая в том, что я даром получаю деньги. У Шарлотты нет ни способностей, ни желания учиться. Тиффани не продвинулась дальше того, что запомнила слова одной итальянской песенки. Мне удалось убедить ее, что некоторое умение играть на фортепьяно — обязательное условие для леди, претендующей на положение в обществе, но я так и не смогла заставить ее поучиться игре на арфе. Она пожаловалась, что может обломать ногти, и заявила, что лучше иметь хорошенькие ноготочки, чем бренчать на этом коварном инструменте.
— И все же я по-прежнему настаиваю — вы в поте лица отрабатываете свои деньги.
Сэр Вэлдо как раз думал об этом разговоре с ней, когда мисс Трент присоединилась к нему на террасе со словами «Еще как невыносимы!». К этому времени он уже твердо пришел к выводу, что она занимает в доме скорее место опекунши, нежели гувернантки, и не сомневался, что Анкилла достаточно умна, чтобы не понимать, чем он рискует, на виду у всех отвечая на заигрывания Тиффани, так как каждый день был вынужден пребывать в мучительном ожидании, что его призовут к ответу. Ему казалось, будто бы миссис Андерхилл взирает на слепую страсть Джулиана снисходительно. Далекая от того, чтобы испытывать недовольство от их участившихся визитов, она неизменно просила высокопоставленных гостей чувствовать себя в Стаплсе как дома и не церемониться.
— Должно быть, сейчас в Брум-Холле не слишком-то уютно, раз там работают строители и пыль стоит столбом. Мне ли не знать, что такое ремонт! — приветствовала она Идеального Мужчину и молодого лорда. — Так что милости просим к нам, сэр Вэлдо, всегда, когда пожелаете. Чем богаты, тем и рады!
А сейчас Идеальный Мужчина, подводя мисс Трент к стулу на террасе, поинтересовался:
— Вы не считаете, что вашей обольстительной подопечной пойдут на пользу несколько болезненных шлепков по ее чрезмерному самомнению?
— Хотелось бы верить, — спокойно ответила она. — Только боюсь, на нее они не подействуют. Но как бы то ни было, ваша цель далека от того, чтобы научить Тиффани уму-разуму, не так ли?
Он задержал ее в тот момент, когда она уже собиралась сесть.
— Минуточку! Так вам солнце будет светить прямо в глаза. Сейчас я немного поверну стул.
Она позволила ему это сделать, но заметила, слегка улыбнувшись:
— Стараетесь сменить тему разговора, сэр?
— Нет, нет! Просто держу нос по ветру, мэм.
— По-моему, наша беседа смахивает на ужасное состязание по боксу — сплошные увертки, — усаживаясь, отозвалась она. — Однако льщу себя надеждой, что вы не считаете меня такой пустышкой, чтобы не видеть, какую цель вы преследуете?
Он сел с ней рядом:
— Нет, не считаю. Должен признаться, я разрываюсь между надеждой, что вы все отлично видите, и ужасом, что разоблачите меня при всем честном народе.
Если она и покраснела, то так, что он этого не заметил. Игнорируя первую половину его признания, Анкилла ответила:
— О, я даже не поморщусь! И уж конечно, не выступлю в роли обличительницы.
— Вот теперь вы меня по-настоящему удивили, — заметил сэр Вэлдо.
— Допускаю, при определенных обстоятельствах могла бы на вас и обрушиться, — произнесла она в раздумье. — Но мое положение весьма затруднительное. Видите ли, миссис Андерхилл желает не больше вас, чтобы Тиффани вышла замуж за вашего кузена.
— В таком случае непонятно — почему же она поощряет, чтобы Джулиан все время, как баран на привязи, крутился здесь? — скептически осведомился он.
— Не могу не согласиться, что в ваших глазах это выглядит действительно странным, но если бы вы знали Тиффани так же хорошо, как я, то есть как все мы, то увидели бы все в другом свете. Могу вас заверить, если этой девочке что-то взбредет в голову, то малейшая попытка убедить ее в обратном заставляет ее пуститься во все тяжкие и добиваться своего любым способом, каким бы предосудительным и возмутительным он ни был. Не спорю, вы вправе нас осуждать, благо есть за что, — искренне призналась она. — Однако, согласитесь, откровенный флирт на глазах у меня или ее тети гораздо менее опасен, чем тайные свидания без свидетелей. Во-первых, на виду у всех встречи не столь романтичны, во-вторых, не столь часты и продолжительны. Все это заставит ее скоро охладеть к лорду Линдету. Он просто станет ей в тягость.
Сэр Вэлдо не мог не улыбнуться, выслушав столь вольную трактовку ситуации.
— Да, со многим вынужден согласиться, — заметил он. — Даже готов признать, что девушка скоро охладеет к Линдету, раз он не пытается переступить за рамки дозволенного. Но когда вы говорите, что он станет ей в тягость, имея при этом в виду, что расстанется с ним, то смею думать: а не принимаете ли вы желаемое за действительное? Охладеет мисс Вилл к нему или нет, кто знает? Но в покое она его не оставит — лорд Линдет для нее слишком лакомый кусочек.
Анкилла насупила брови:
— Нет ничего удивительного, что вы так думаете, только у Тиффани другие планы. Она твердо намерена выйти замуж за маркиза.
— За какого еще маркиза?
— Да за любого! — объяснила Анкилла.
— Из всех абсурдов…
— Можете не договаривать! Когда вы уясните в полной мере, что, помимо красоты, Тиффани обладает еще огромным состоянием, то поверите, что при таком стечении обстоятельств возможен любой самый блестящий брак. Как бы то ни было, прошу вас, не давите на нее, не пытайтесь разубедить. Кстати, маркиз — это моя выдумка. Это я внушила ей мысль, еще когда она была школьницей, что с ее данными только безмозглая курица может выйти замуж всего лишь за барона.
Он весело глянул на нее:
— Вот как, значит? Ваших рук дело? Вы весьма странная гувернантка, мэм, вам так не кажется?
— Да, но не от хорошей жизни. Теперь-то вы вполне можете представить, каково мне было решить, что делать в столь взрывоопасной ситуации, — серьезно ответила она. — А сейчас думаю, Бафорды будут только приветствовать эту пробу сил нашей молодежи, но вот миссис Андерхилл, это уж точно, настроена резко отрицательно. По ее мнению, Тиффани слишком молода, чтобы ее принимать в расчет.
