– О нет, любовь моя, ничего бы ты не услышала! – покачала головой мисс Бекклс, осторожно привязывая компресс бинтом. – Меня удивляет, что ты не заметила, как я смазала петли мылом. Помнишь, как они ужасно скрипели. Скрипящие петли лучше всего смазывать мылом, это всем известно.
– Никто не догадался проверить, может, из дома пропало что-нибудь ценное? – спросил Фрэнсис Чевиот. – Не хочу выставлять себя, но мне кажется… Однако, если вам это показалось несущественным, прошу, не забивайте себе голову моими идеями!
Так как никто и не собирался забивать себе голову идеями мистера Чевиота, то эта просьба оказалась совершенно излишней. Ники с важным видом хмурился собственным мыслям, мисс Бекклс была занята тем, что завязывала бинт узлом, страдалица лежала с закрытыми глазами, а Эдуард Карлион стоял около дивана и смотрел на нее.
Молчание нарушил юный мистер Карлион.
– Никак не пойму, как это могло произойти! – внезапно заявил юноша.
– Наверное, мне все почудилось, – прошептала Элинор.
– Ну, я не могу понять, зачем кому-то понадобилось бить вас по голове, кузина? Что вы делали?
– Ничего особенного, – осторожно ответила миссис Чевиот. – Написала письмо, потом отложила его, чтобы дождаться лорда Карлиона. Я хотела попросить милорда отправить его.
– Конечно же, я отправлю ваше письмо, только не надо сейчас думать о такой мелочи, миссис Чевиот.
– Да, но это же бессмысленно! – стоял на своем Ники. Его взгляд остановился на списке белья, который по-прежнему лежал на камине, и он немедленно бросился к нему. – Что это такое?.. «Шесть пар льняных простыней с монограммами в хорошем состоянии. Четыре льняных простыни, слегка штопанных…»
– Это всего лишь список домашнего белья, который мне полчаса назад принесла Беки. Наверное, он находился тогда у меня в руке, но точно не помню. Я подошла к камину посмотреть, не удастся ли завести часы, но крышка оказалась заперта, и я думаю… да, я уверена… я вновь взяла список. В этот момент меня и ударили.
Глаза Ники засверкали от волнения. Юноша открыл было рот, чтобы что-то сказать, но поймав предостерегающий взгляд брата, промолчал и покраснел до корней волос, словно испытывал угрызения совести. Правда, его смущение продлилось недолго, поскольку в библиотеку заглянул Барроу. Дворецкий вошел, как всегда, без церемоний и сообщил, что приехала двуколка доктора.
Лорд Карлион вопросительно приподнял брови, но больше ничем не выразил своего удивления.
– Гринло очень вам нужен, – кивнул он. – Проведите его в библиотеку, Барроу!
– Ну да, конечно! – сказал Фрэнсис. – Я буду только рад уступить доктора миссис Чевиот, но вы должны знать, что он приехал осмотреть меня, дорогой Карлион. На похоронах бедного Эустаза я, как всегда, простыл, и сейчас у меня болит горло. Я очень боялся простыть, поскольку дул сильный ветер. Не удивлюсь, если простыл, когда стоял на сырой земле около печальной могилы. Всю ночь я так и не сомкнул глаз, уверяю вас, и теперь у меня обязательно начнется тик. Знаете ли, за последние несколько дней пришлось столько пережить! А сейчас еще и это ужасное потрясение. И это после печальных новостей о моем бедном Луи! Но я не хочу, чтобы меня считали эгоистом. Конечно, уважаемый доктор… полагаю, он старомодный человек, но, надеюсь, сумеет сделать мне камфорную настойку опия, если и отравит меня, то не смертельно… Однако, вне всяких сомнений, первой он должен осмотреть миссис Чевиот.
К тому времени, когда Фрэнсис Чевиот торжественно объявил о своей готовности принести жертву и, наконец, приблизился к концу длинной речи, доктор Гринло уже вошел в библиотеку и поклонился лорду Карлиону.
Фрэнсис вяло махнул рукой в направлении дивана и сказал: – Пожалуйста, осмотрите сначала миссис Чевиот, сэр, прежде чем подняться в мою комнату. Сейчас же я вас покину, мадам, в надежде скоро найти вас полностью пришедшей в себя и выздоровевшей. Ах, Барроу, пожалуйста, пришлите ко мне Кроули. Мне понадобится его помощь, чтобы подняться наверх. Никак не могу понять, почему этого типа постоянно нет поблизости. Как жестоко с его стороны так себя вести! Его возмутительное поведение переходит всякие границы!
Доктор изумленно посмотрел вслед мистеру Чевиоту, потом перевел вопросительный взгляд на Ники.
– Да, из-за этого типа вам и пришлось выйти из дому и приехать в Хайнунс, – откровенно признался юноша.
В этот момент в их разговор вмешался Эдуард Карлион.
– Вы приехали очень вовремя, Гринло, – спокойно сказал его светлость. – Миссис Чевиот упала и сильно ударилась головой. Сделайте, я вас прошу, все, чтобы облегчить ее страдания! Я на время оставлю вас, мадам.
Услышав эти слова, Элинор открыла глаза.
– Лорд Карлион, если вы уедете из Хайнунса, прежде чем у меня появится возможность поговорить с вами, то совершите самый чудовищный поступок, который только можно придумать. Даже вы не можете не понимать этого! – сердито заявила девушка.
– Я не намереваюсь уезжать из Хайнунса, миссис Чевиот. Я вернусь в библиотеку после того, как Гринло осмотрит вас и сделает все, что может. Пошли, Ники!
Николас послушно вышел из комнаты. Юношу так и распирало от желания сообщить брату что-то очень интересное. Он затащил Эдуарда в гостиную, плотно закрыл дверь и воскликнул:
– Нед, я все понял! Ты был прав!
– Вот как? И в чем же я был прав?
– Ты был прав, когда сказал, будто Фрэнсис Чевиот опасный человек! Нет ничего проще и яснее! Сначала я никак не мог понять, зачем кузену Фрэнсису понадобилось нападать на миссис Чевиот, но как только узнал о списке, до меня сразу дошло! Господи, ты в самый последний момент остановил меня… я уже собирался выболтать свои подозрения! Меня страшно поразило это открытие, и я не очень понимал в тот момент, что делаю! Но мне кажется, раз я промолчал, то, значит, все в порядке!
– Все в порядке. Даже… Но продолжай, Ники, прошу тебя!
– Я совершенно уверен в том, что кузину Элинор ударил Фрэнсис. Не знаю, как этому сморчку удалось нанести такой сильный удар, но…
– Чевиот мог использовать пресс-папье, которое лежало на столе.
– Что? Так ты тоже догадался?
– Нет, но я не мог найти никакого другого подходящего предмета, который оказался бы у него под рукой, когда он вошел в библиотеку.
– Боже милостивый! Значит, ты догадался посмотреть на стол? Мне даже в голову не могло прийти, что он ударил кузину Элинор пресс-папье, но полагаю, со временем и я бы догадался… Но ты только послушай, Нед! Ты еще не знаешь всего!
– Слушаю. Конечно, я уже знаю, как от тебя избавились, послав за доктором.
– Да, так оно и было… только я сам вызвался ехать за, Гринло. Однако не сомневаюсь, что Чевиот придумал бы какой-нибудь другой способ избавиться от меня, если бы я послал конюха. Скорее всего, он попросил послать за доктором в надежде, что поеду я сам. Дело в том, Нед, что Фрэнсис притворялся, что сильно болен и не может выйти из своей комнаты. Кузен Фрэнсис попросил миссис Барроу сделать ему джем из аррорута и согласился съесть на завтрак только овсяной каши… А потом, не успел я уехать за Гринло, а Баунсер убежать из дома… хотя сейчас, когда я поразмыслил над этим, то вижу, что с Баунсером ему просто здорово подфартило… женщины скорее всего занимались по хозяйству, как всегда в такой час (ума не приложу, как им удается постоянно находить себе занятие в доме)… так вот в этот момент вниз спускается мистер Фрэнсис в надежде, что никто не попадется ему на пути. Он потихоньку направляется в библиотеку, и что он там видит?
