– Вот так встреча, мисс Уичвуд! – жизнерадостно произнес он. – Должен ли я выразить вам свое сочувствие? Вы тоже – жертва ревматизма?
– Нет, конечно нет! Это для моей невестки, не для меня! А что привело вас сюда сегодня утром, сэр?
– Надежда увидеть вас, конечно. Я хотел бы кое-что вам сказать.
Сердце ее упало, но она ответила довольно спокойно:
– Ну, вы, конечно, сделаете это, но сначала я должна отнести этот ужасный напиток своей невестке. И кроме того, я бы хотела познакомить вас с ней.
Сделав несколько шагов, она оказалась рядом с леди Уичвуд и протянула ей стакан со словами:
– Пожалуйста, моя дорогая! Мне кажется, это нужно пить теплым, поэтому соберись с духом и выпей все залпом!
Леди Уичвуд оглядела с сомнением стакан, который она держала в руке, но все же послушно отхлебнула немного. Затем она отпила еще немного и заявила, что вода и наполовину не так отвратительна, как она ожидала, наслушавшись рассказов Эннис.
– Из чего я делаю вывод, что она не так ужасна, как, судя по рассказам, хэрроутейтская вода! Позволь мне представить тебе мистера Карлтонна: это дядя Люсиллы!
Мистер Карлтонн, который обменялся коротким приветствием с миссис Стинчкоумб, поклонился и сказал, что счастлив познакомиться с леди Уичвуд. Голос его при этом звучал скорее равнодушно, чем счастливо, и леди Уичвуд, несколько холодно ответив на его приветствие, заподозрила, что ее дорогой Джоффри сильно ошибался, полагая, что Эннис может поддаться очарованию «этого распутника». По мнению леди Уичвуд, он вообще не обладал никаким очарованием: его даже нельзя было назвать симпатичным! Вспоминая прошлых поклонников Эннис, которые все как один блистали красотой и утонченными манерами, она подумала даже, что Эннис нарочно поддразнивает своего брата, что (к сожалению) она слишком часто делала. Леди Уичвуд не видела в мистере Карлтонне ничего, что могло бы привлечь внимание женщины столь утонченной и разборчивой, как Эннис. В итоге она смягчилась по отношению к нему и даже сказала ему несколько комплиментов по поводу его очаровательной племянницы, заявив, что Люсилла ей очень понравилась.
Он еще раз поклонился:
– Вы очень добры, мэм. Имеете ли вы намерение задержаться в Бате надолго?
– О нет! То есть я еще не знаю, но думаю, не больше, чем на неделю-другую. А вы?
– Я, как и вы, еще не знаю точно. Это тоже зависит от кое-каких обстоятельств. – Он обернулся и сказал Эннис: – Уделите мне несколько минут, мисс Уичвуд! Я хотел бы посоветоваться с вами… о Люсилле.
– Конечно! Я в вашем распоряжении, – ответила Эннис.
Мистер Карлтонн вежливо, но без улыбки попрощался с дамами и отошел в сторону вместе с мисс Уичвуд. Как только они отошли на безопасное расстояние, он резко спросил:
– Как это случилось, что вы позволили вчера Килбрайду сопровождать Люсиллу по городу, мэм? Я думал, что достаточно ясно выразил вам свои пожелания по этому поводу!
– Моего разрешения никто не спрашивал, – холодно ответила мисс Уичвуд. – Мистер Кил-брайд встретил Люсиллу и ее горничную, когда они направлялись в «Лора-Плейс», и решил проводить Люсиллу до места.
– Вряд ли можно считать горничную подходящим сопровождением.
– Не знаю, чего бы вы от нее хотели, – раздраженно ответила Эннис. – Килбрайд не какой-нибудь незнакомец! Люсилла приветствовала Килбрайда, будучи уверенной, что это мой друг, и я не сомневаюсь, что и Брайем восприняла его именно так.
– И в этом она была совершенно права!
Мисс Эннис шумно вздохнула:
– Хорошо! Он – мой друг, но я, так же как и вы, мистер Карлтонн, сознаю, что он – неподходящее знакомство для юной, впечатлительной и неопытной девушки, и я сделаю все возможное, чтобы удержать его на приличествующем расстоянии. В будущем, если я не смогу сама сопровождать Люсиллу, я буду отправлять ее в экипаже! А когда она начнет возражать против этого, а она, безусловно, будет возражать, я скажу ей, что я всего лишь подчиняюсь вашим указаниям!
– Но ведь я не давал такого неразумного указания! – возразил он. – По правде говоря, я вообще не давал никаких указаний.
– Нет, вы сказали, что выразили свои пожелания достаточно ясно, и вполне могли бы употребить слово «указания» вместо «пожелания», потому что вы именно это имели в виду! Вы так отвратительно высокомерны, так уверены в том, что я должна подчиняться вашим пожеланиям, словно у меня нет ни собственной воли, ни собственного ума!
– В том, что касается Люсиллы, я действительно считаю, что вы должны подчиняться моим пожеланиям, – заметил мистер Карлтонн. – Вспомните, что вы сами решили взять на себя миссию опекать ее, не согласуясь при этом с моими пожеланиями. Я сказал вам тогда, и повторяю это сейчас: я не считаю вас человеком, подходящим для того, чтобы опекать Люсиллу.
– Тогда я предлагаю вам, сэр, взяться за это самому! – резко ответила ему мисс Уичвуд.
– Мне следовало бы помнить, что вы не упустите возможности загнать меня в угол, – пробормотал он.
Эннис невольно рассмеялась:
– Я полагаю, что это какой-то боксерский термин, и даже догадываюсь, что он означает! Хотелось бы мне, чтобы это было правдой! Полагаю, что вам бесполезно напоминать, что не следует употреблять жаргонные слова и выражения в разговоре с дамой!
– О, безусловно! – любезно согласился он.
– Вы просто кошмарны! – воскликнула она. – И вы гораздо меньше, чем я, подходите для того, чтобы заботиться о Люсилле!
– Вы даже не можете себе представить, насколько я рад, что вы наконец поняли это! – сказал мистер Карлтонн.
Мисс Уичвуд в отчаянии закатила глаза.
– Когда я пытаюсь выйти победителем из словесной дуэли с вами, я понимаю, что могла бы с тем же успехом пытаться сбить луну с неба!
– Вы ошибаетесь. Вы нанесли мне сокрушительный удар еще при первой нашей встрече, моя дорогая!
– Разве? – спросила она, нахмурившись. – Даже не представляю, как мне это удалось.
– К сожалению, я понимаю, – ответил он, грустно улыбнувшись. – И здесь не место говорить вам, что я имею в виду!
Мисс Уичвуд тут же почувствовала, что ее щеки запылали, потому что, услышав эти слова, она сразу поняла, о чем он хотел сказать ей. Она торопливо заметила:
– Похоже, мы отклонились слишком далеко от темы, сэр. Мы обсуждали нежелательную встречу Люсиллы с Денисом Килбрайдом. Не буду пытаться уверять вас, что я не сожалею о ней, но неужели тот факт имеет такое большое значение? Что, собственно, в этом плохого?
– Больше, чем вы думаете! – ответил мистер Карлтонн. – Я нахожусь в Бате не так давно, но даже за это время я успел оценить, сколько сплетен распространяется в Бате досужими языками! Репутация Килбрайда всем прекрасно известна, и я считаю чрезвычайно важным, чтобы Люсилла нигде не появлялась в его обществе. Разговоры уже идут, и кто может сказать, нет ли у местных сплетников родственников или друзей в Лондоне, которых они развлекают в письмах пересказами местных слухов? Не подумайте, что это кто-то из батских сплетников предупредил меня! Мне сказала миссис Мандевилль, с которой я вчера обедал!
