— По одежде, наверное, И по возрасту, хотя, может быть, она из Люси-Кэвендиш-Колледжа
[32]
.
— Что с одеждой?
Розалин показала на свой разрозненный костюм:
— Обычно спортсмены из университета надевают какую-нибудь одежду цвета колледжа или хотя бы футболку с его эмблемой.
— На ней не было спортивного костюма? — резко спросила Хейверс, глядя в свой блокнот.
— Был, теплый, но не из колледжа. То есть я не увидела на нем эмблемы. Хотя постойте, сейчас подумала, что касается цвета, то костюм мог быть цвета Тринити-Колледжа.
— Костюм был черным, — сказал Линли. Розалин тут же улыбнулась, подтверждая его слова.
— Вы разбираетесь в цветах колледжей?
— Нет, просто догадался.
Линли подошел к пешеходному мостику. Кованые железные ворота в южной части острова были приоткрыты. Полицейскую ленту уже убрали, и на остров мог зайти любой, если захотелось посидеть у воды, тайком с кем-то встретиться или, как Саре Гордон, порисовать.
— Женщина тебя видела?
Хейверс и Розалин остались на дорожке.
— Да, конечно.
— Ты уверена?
— Я чуть на нее не налетела. Она не могла меня не заметить.
— На тебе была та же одежда, что и сейчас? Розалин кивнула и засунула руки в карманы куртки, которую надела, отправляясь на остров.
— Только без нее, разумеется, — добавила Розалин, пожав плечами в знак того, что имеет в виду куртку, — при беге разогреваешься. И еще, — лицо Розалин прояснилось, — на ней не было ни пальто, ни пиджака, наверное, поэтому я и подумала, что она бегунья. Хотя… — Розалин осеклась, глядя в туман, — кажется, она несла что-то в руке. Не могу вспомнить. Но она несла что-то… По-моему.
— Как выглядела женщина?
— Выглядела? — Розалин, нахмурившись, глядела на свои кроссовки. — Стройная. Волосы стянуты на затылке.
— Какого цвета?
— О господи. Кажется, светлые. Да, светлые.
— Не заметила чего-то необычного? Черты лица, например? Шрамы на коже? Форма носа? Большой лоб? Острый подбородок?
— Не помню. Мне ужасно жаль. Я не слишком помогла вам, да? Видите ли, уже три дня прошло, я же не знала, что мне придется вспоминать ее внешность. Ведь человек не станет разглядывать каждого встречного. Он же не собирается их всех потом описывать.
Розалин разочарованно вздохнула и серьезным тоном продолжала:
— А может, вы загипнотизируете меня, так иногда свидетелю помогают вспомнить детали преступления…
— Нет, это не понадобится, — ответил Линли и вернулся на тропинку. — Как ты думаешь, она хорошо разглядела твою футболку?
— Да, хорошо.
— А название увидела?
— Название «Куинз-Колледж» ? Да. Не могла не разглядеть.
Розалин посмотрела в сторону своего колледжа, но даже при ясной погоде не увидела бы его отсюда. Она с мрачным видом повернулась к ним снова, но молчала, пока молодой человек, громко отсчитав башмаками десять металлических ступенек, не прошел, сопя, мимо них через мостик.
— Мелинда была права, — тихо произнесла Розалин, — Джорджину убили вместо меня.
В таком возрасте девушка не должна задумываться, что ее жизни грозит опасность, подумал Линли.
— Это еще неизвестно, — сказал он, хотя в глубине души был с ней согласен.
Розалин вытащила из волос один из черепаховых гребней и зажала его в руке.
— Волосы, — сказала она, расстегнула молнию на куртке и ткнула пальцем в эмблему колледжа на груди, — название. Мы с ней одного роста, одного телосложения, цвет волос одинаковый. Мы обе из Куинз. Человек, который преследовал Джорджину вчера утром, думал, что преследует меня. Потому что я видела. Потому что я знала. Потому что я могла рассказать. И я могла, я должна была… И если бы я сразу рассказала, как и должна была сделать, я себя не оправдываю, то Джорджина была бы сейчас жива.
Розалин резко отвернулась и часто заморгала, глядя в туман.
Сложно было подобрать слова, чтобы снять с девушки груз вины.
С тех пор прошел уже час, и, неподвижно глядя на вывеску при входе в управление, Линли глубоко вдохнул и выдохнул. Паркерс-Пис под тюфяком тумана не было видно совсем, словно его и не существовало вовсе. Где-то далеко то и дело мигал огонек, служа маяком для тех, кто мог в дороге заблудиться.
—Значит, беременность Елены тут ни при чем, — сказала Хейверс и, помедлив, спросила: — Что теперь?
— Ждите Сент-Джеймса. Посмотрим, что он решит насчет орудия убийства. И покажите ему боксерские перчатки.
— А вы?
— Я поеду к Уиверам.
—Ладно. — Хейверс все еще не шелохнулась, и Линли чувствовал на себе ее взгляд. — Все проигрывают, правда,инспектор?
— В случаях с убийствами по-другому не бывает.
Подъехав к Уиверам, Линли не увидел ни одной, ни второй машины. Но гараж был закрыт, и, решив, что их убрали от влаги, Линли позвонил в дверь. В задней части дома послышался радостный лай собаки. В ответ на лай через пару мгновений женский голос приказал собаке молчать. Дверь открылась.
Линли приходил сюда уже два раза, поэтому, когда бесшумно открылись массивные дубовые двери, ожидал увидеть Джастин. И он очень удивился, когда вместо Джастин дверь ему открыла высокая, плотная женщина средних лет с тарелкой сэндвичей, от которых попахивало тунцом. Рядом на тарелке лежала внушительная кучка чипсов.
Линли вспомнил свою первую беседу с Уиверами и слова Энтони Уивера насчет бывшей жены. Должно быть, это и есть Глин.
Он достал удостоверение и представился. Глин не спеша изучила удостоверение, а Линли тем временем рассмотрел ее. С Джастин Уивер сходство было только в росте. В остальном Глин была полной ей противоположностью. Линли смотрел на ее тяжелую широкую юбку из твида, морщинистое лицо со вторым подбородком, жесткие волосы, обильно тронутые сединой и стянутые в растрепанный узел, и вспомнил, как Виктор Карптон описывал свою немолодую жену. Линли вдруг стало досадно за свою оценку и неприязнь к женщине, которую не пощадило время.
Внимательно рассмотрев удостоверение, Глин взглянула на Линли и распахнула дверь:
— Входите. Я как раз собиралась пообедать. Хотите что-нибудь? — протянула она тарелку. — Я надеялась в здешних закромах найти что-нибудь посущественней тунца, но Джастин у нас следит за фигурой.
— Она дома? — спросил Линли. — А доктор Уивер?
Глин провела его в столовую и махнула рукой в ответ:
— Никого нет. Неужели вы думаете, что целых два дня Джастин будет торчать дома только потому, что один из членов семьи, видите ли, умер. Что до Энтони, то я не знаю, где он. Ушел совсем недавно.
