Я была с двумя парнями, которых подцепила на Кинг-стрит в пабе под названием то ли «Баран», то ли «Бык». Нанюхавшись в мужском туалете кокаина, мы направлялись на вечеринку в Брикстон. Парням не терпелось поиметь меня одновременно с двух сторон, о чем они мне и сообщили, клянясь, что мне очень понравится, и в красках расписав, какие они жеребцы, а мне не терпелось получить еще кокаина. Строго говоря, проблема заключалась в следующем: когда, кто, что и от кого получит первым, и я достаточно соображала, чтобы понимать — едва я им уступлю, как мне уже не на что будет надеяться.
Вам неприятно это читать, да? Отложите блокнот в сторону и посмотрите в окно, пока тот или иной красивый пейзаж не придаст вам сил продолжить.
Парни были болванами, несмотря на их выговор выпускников закрытых школ и престижную работу в Сити. Они полагали, что трахнут меня, когда захотят, пригрозив, что не дадут наркоты.
Но они ошибались. Я велела им отвалить, и этого оказалось достаточно, чтобы они малость осадили, лишь бы их жалкие грязные мечты сбылись. Мы остановились, чтобы нюхнуть кокаина с багажника какой-то машины, а потом под руки отправились к метро. Не знаю, как они, но я чувствовала себя великаншей восьмидесяти футов ростом.
Кларк распевал «Удовлетворение» с чувством, воспрявшим в ожидании новых сексуальных радостей. Барри то засовывал средний палец мне в рот, то терся об меня, таким образом поддерживая форму. Словно горячий нож масло, мы рассекали толпу пешеходов, постоянно слоняющихся вокруг Ковент-Гардена, Один взгляд в нашу сторону — и люди просто сходили с тротуара. Пока мы не налетели на моих родителей.
Я до сих пор не понимаю, что они делали в тот вечер у станции метро. Если мать не могла вести машину, она неизменно вызывала такси, принадлежа к числу тех женщин, которые всем своим видом говорят: скорее я соглашусь, чтобы у меня один за другим вырвали все ногти, чем спущусь в недра лондонского метро. Папа никогда не возражал против подземки. Для него поездка на метро была всего лишь поездкой на метро, удобной, недорогой и сравнительно спокойной. С понедельника по субботу он ездил на работу на метро и вряд ли хоть раз на мгновение задумался, кто сидит рядом с ним или как может быть расценено прибытие в типографию на чем-нибудь менее престижном, чем «феррари».
Возможно, в тот вечер он убедил мать поехать его видом транспорта. Возможно, не было свободных такси когда они вышли из театра. А может, папа предложил сэкономить несколько фунтов ввиду предстоящего летнего отдыха на Джерси, прокатившись по линии «Пиккадилли». Во всяком случае, я меньше всего ожидала их здесь увидеть.
Мать молчала. Папа сначала меня не узнал. Ничего удивительного: я коротко остригла волосы и выкрасила их в вишневый цвет с пурпурными «перьями». И моя одежда была для него непривычной — раньше он видел меня только в джинсах, — и серьги я сменила. Кроме того, их у меня стало больше.
Я была достаточно накачена, чтобы устроить сцену. Вскинув руки, как певица, собравшаяся взять верхнее «до», я сказала:
— Господи помилуй! Ребята, вот чресла, произведшие меня на свет.
— Чьи чресла? — спросил Барри. Положив подбородок мне на плечо, он сжал мою промежность. — Разве у девочек есть чресла? Ты об этом знаешь, Кларк?
К тому моменту Кларк уже не слишком соображал. Он покачивался слева от меня. Я захихикала и стала тереться о руку Барри в моей промежности. Прислонившись к нему, я сказала:
— Хватит, Барри. А то мамочке станет завидно.
— Почему? Ей тоже хочется? — Он оттолкнул меня и, пошатываясь, двинулся к ней. — Что, нерегулярно живешь? — спросил Барри, положив руку матери на плечо. — Не дает тебе, как подобает хорошему мальчику?
— Он хороший мальчик, — сказала я. — Он знает, что к чему. — Я похлопала папу по лацкану. Он дернулся.
Мать сняла руку Барри со своего плеча и посмотрела на меня.
— Ты еще недостаточно глубоко пала? — спросила она.
И только тогда папа сообразил, что перед ним не три хулигана, намеревающиеся оскорбить его и унизить его жену. Перед ним стояла его дочь.
—Боже милостивый,—проговорил он. — Это Ливи?
Мать взяла его за руку и сказала;
— Гордон.
— Нет, — ответил он. — Довольно. Ты идешь домой, Ливи.
Я ухмыльнулась во весь рот.
— Не могу, — сказала я. — Должна отсосать сегодня вечером. — Подошедший сзади Кларк со знанием дела принялся орудовать рукой у меня между ног. — О-ох. Классная вещь, — заметила я. — Но настоящего секса не заменит. Тебе нравится трахаться, папа?
Едва шевеля губами, мать сказала:
— Гордон. Пойдем.
Я увернулась от руки Кларка и подошла к отцу. Похлопала его по груди и прислонилась к нему лбом. Он был как деревянный. Я посмотрела на мать.
— Ну так что, нравится? — спросила я.
— Гордон, — повторила она.
— Он не ответил. Почему он не хочет отвечать? — Я обняла отца за талию и слегка отклонилась, чтобы видеть его лицо. — Тебе нравится трахаться, папа?
— Гордон, нам не о чем с ней говорить, когда она в таком состоянии.
— Я? В состоянии? — переспросила я. Прижалась к отцу и принялась тереться об него бедрами. — Ладно. Поставим вопрос по-другому. Хочешь трахнуться со мной? Барри и Кларк хотят. Они бы сделали это прямо посреди улицы, если бы могли. А ты? Если я соглашусь? Потому что я, между прочим, могу.
— Заметано . — Кларк встал позади меня, так что наше трио образовало на тротуаре волнообразно двигающийся сексуальный сэндвич.
Барри засмеялся и приказал:
Сделай это.
И я запела:
— Папа хочет, хочет, хочет, папа меня хочет.
Люди обходили нас стороной.
Откуда-то с другой планеты донесся голос матери:
— Гордон, ради всего святого… Кто-то произнес:
— Сделай это.
Кто-то выкрикнул:
— О-о-о-х!
Кто-то приказал:
— Седлай ее.
А затем чьи-то руки железной хваткой сомкнулись у меня на запястьях.
Я не подозревала, что папа такой сильный. Когда он расцепил мои руки и оттолкнул меня, боль отдалась в плечах.
— Эй! — обиделась я.
Он отступил. Достал платок и прижал к губам.
— Требуется помощь, сэр? — услышала я и краем глаза уловила серебристую вспышку. Шлем полицейского.
— Спасен местным констеблем, — фыркнула я. — Повезло тебе, папа.
— Спасибо, — сказала мать. — Эти трое…
— Ничего страшного, — сказал папа.
— Гордон. — В голосе матери зазвучало предостережение. Им предоставлялся шанс как следует проучить свое дьявольское отродье.
