— И ты это делаешь?
— Что?
— Думаешь над этим?
— Больше, чем ты представляешь.
— И?
— И нам надо поужинать. У меня есть восхитительная курица. Молодой картофель. Стручковая фасоль. И ко всему этому «Пино».
— Ты приготовила ужин? — Вот это новость. Сладкое видение домашнего рая, подумал он.
— Я? — Хелен рассмеялась. — Боже, Томми, я ничего этого не готовила. О, я тщательно проштудировала книгу у Саймона. Дебора даже отметила пару рецептов, которые не потребовали бы чрезмерного напряжения моих ограниченных кулинарных талантов. Но все это показалось таким сложным.
— Это же всего лишь курица.
— Ты разочарован. Я тебя разочаровала. Прости меня, милый. Я совершенно ни на что не годна. Не умею готовить. Шить. Не играю на пианино. Не обладаю талантом к рисованию. На ухо мне наступил медведь.
— Ты же не на роль героини Джейн Остин претендуешь.
— Сплю на симфонических концертах. Не могу сказать ничего умного по поводу Шекспира, Пинтера или Шоу. Думала, что Симона де Бовуар
[5]
— это какой-то коктейль. Как ты меня терпишь?
Хороший вопрос. Ответа у него не было.
— Мы — пара, Хелен, — тихо проговорил он сейчас, стараясь не разбудить ее. — Мы — альфа и омега. Мы плюс и минус. Мы брак, который совершился на небесах.
Из кармана смокинга он достал маленькую коробочку из ювелирного магазина и положил на книгу на столике. Потому что, в конце-то концов, сегодня был именно тот самый вечер. Сделай этот момент незабываемым, подумал Линли. Пусть он будет проникнут романтикой. Прибегни к помощи роз, свечей, икры, шампанского на фоне негромкой музыки. Скрепи это поцелуем.
Из всего вышеозначенного в его распоряжении было только последнее. Линли присел на край кровати и губами коснулся щеки Хелен. Нахмурившись, она пошевелилась и повернулась на спину. Линли поцеловал ее в губы.
— Ляжешь? — пробормотала она с закрытыми глазами.
— Откуда ты знаешь, что это я? Или ты предлагаешь это любому, кто появляется в твоей спальне в два часа ночи?
Она улыбнулась.
— Только подающему большие надежды.
— Понятно.
Хелен открыла глаза. Темные, как и ее волосы, по контрасту с кожей они делали ее царицей ночи. Она вся состояла из теней и лунного света.
— Как там у тебя? — мягко спросила она.
— Трудный случай, — ответил Линли. — Игрок в крикет. Из национальной сборной.
— Крикет, — пробормотала она. — Кошмарная игра. В жизни в ней не разобраться.
— По счастью, для данного дела мне этого и не требуется.
Она смежила веки.
— Тогда ложись. Мне не хватает твоего храпа над ухом.
— Я храплю?
— Тебе никто раньше не жаловался?
— Нет. И я думал… — Он заметил ловушку, когда ее губы медленно изогнулись в улыбке. — Ты же как будто спала, Хелен?
— Спала. Спала. Как должен и ты. Ложись в постель, дорогой.
— Несмотря…
— На твое пестрое прошлое. Да. Я тебя люблю. Иди в постель и согрей меня.
— Сейчас не холодно.
— Мы притворимся.
Он взял ее руку, поцеловал, пальцы Хелен ответили слабым пожатием — она снова проваливалась в сон.
— Не могу, — сказал Линли. — Мне нужно рано встать.
— Ну и что, — пробормотала она, — поставишь будильник.
— Я не захочу, — сказал он. — Ты слишком меня отвлекаешь.
— Тогда это не сулит ничего хорошего нашему будущему, да?
— А у нас есть будущее?
— Ты знаешь, что есть.
Он поцеловал пальцы Хелен и убрал ее руку под одеяло. Хелен рефлекторно снова повернулась на бок.
— Приятных сновидений, — проговорил он.
— М-м-м. Да. Спасибо.
Он поцеловал ее в висок, встал и пошел к двери.
— Томми? — невнятно позвала Хелен.
— Да?
— Зачем ты заезжал?
— Оставил тебе кое-что.
— На завтрак? Он улыбнулся.
— Нет, не на завтрак. С этим ты сама разбирайся.
— Тогда что?
— Увидишь.
— Для чего это?
Хороший вопрос. Он дал самый разумный ответ.
— Наверное, для любви. — И для жизни, подумал он, и всех ее хитросплетений.
— Как мило, — сказала Хелен. — Какой ты внимательный, дорогой.
Она завозилась под одеялом, ища самую удобную позу. Линли постоял в дверях, дожидаясь, пока не выровняется дыхание Хелен. Услышал ее вздох.
— Хелен? — прошептал он. В ответ — дыхание.
— Я тебя люблю, — сказал он. В ответ — дыхание.
— Выходи за меня замуж, — сказал он. В ответ — дыхание.
Умудрившись выполнить взятые на себя на эти выходные обязательства, Линли запер квартиру, оставив Хелен досматривать ее сны.
Глава 7
Мириам Уайтлоу молчала, пока они не пересекли реку, проехав через Элефант и Касл и свернув на Новую Кентскую дорогу. Тогда она пошевелилась, только чтобы произнести слабым голосом:
— Из Кенсингтона до Кента никогда не было удобной дороги, правда? — словно извинялась за причиняемые ему неудобства.
Линли глянул на нее в зеркало заднего обзора, но не ответил. Рядом с ним сержант Хейверс, прильнув к установленному в машине телефону, передавала описание автомобиля Кеннета Флеминга в Нью-Скотленд-Ярд детективу-констеблю Уинстону Нкате. Закончив, она откинулась на сиденье и, обозрев забитую улицу, вздохнула:
— И куда, скажите на милость, все едут?
— Отдохнуть на выходные, — проговорил Линли. — Погода хорошая.
Первый час своего рабочего дня они потратили, разбирая бумаги Кеннета Флеминга. Часть их была перемешана с документами миссис Уайтлоу, напихана в ящики изящного письменного стола в маленькой гостиной на первом этаже. Другие бумаги, аккуратно свернутые, лежали в его прикроватном столике. Еще часть находилась в кожаном держателе на стойке в кухне. Среди них Линли и Хейверс обнаружили действующий контракт с командой Мидлсекса, прошлые контракты, зафиксировавшие его крикетную карьеру в Кенте, с полдюжины заявлений о приеме на работу в типографию Уайтлоу, морской путеводитель по Греческим островам, письмо трехнедельной давности, подтверждающее встречу с адвокатом в Мейда-Вейл — его Хейверс прикарманила, — и документы на машину, которые они искали. Линли бросил второй взгляд в зеркало. Сколько она еще продержится без медицинской помощи? Прижимая к губам носовой платок — как и ее одежда, он, похоже, не менялся со вчерашнего вечера — и опираясь на подлокотник, миссис Уайтлоу подолгу застывала с закрытыми глазами. Она немедленно согласилась на просьбу Линли съездить в Кент. Но теперь, глядя на нее, он начал думать, что это была не самая удачная из его идей.
