— Они, как я понимаю, знают, что их отец умер?
— Они не вчера родились, сержант. Что вы себе вообразили?
— А знают ли они, что их отец недавно попросил вас о разводе? Ведь он просил, верно?
Джин осматривала порванный угол альбома. Поглаживала пальцем дырку в искусственной коже переплета.
— Скажи ей, Джи. — На пороге кухни показался Деррик, в одной руке — коробка с чаем в пакетиках, в другой — кружка с Элвисом Пресли, улыбающимся своей знаменитой иронической улыбкой, — Какая разница? Скажи ей. Он тебе не нужен. И никогда не был нужен.
— Тем более, что теперь он умер. — Она подняла бледное лицо. — Да, — сказала она Барбаре. — Но вы ведь уже знали ответ? Потому что он сказал этой старой вороне, что уведомил меня, а вороне только и надо было разнести эту новость по всему Лондону, особенно если это могло очернить меня, над чем она трудилась последние шестнадцать лет.
— Миссис Уайтлоу?
— Она, а кто же еще?
— Пыталась очернить вас? Зачем?
— Я никогда не была достаточно хороша, чтобы стать женой ее Кенни. — Джин фыркнула. — Можно подумать, Габриэлла была.
— Значит, вы знали, что он собирался жениться на Габриэлле Пэттен?
Она сунула альбом в один из мешков. Оглянулась в поисках какого-нибудь занятия, но ничего как будто не нашлось. Тогда она сказала:
— Дер, мешок нужно завязать. Где ты оставил бечевку? Наверху?
И не отрывая глаз смотрела, как он поднимается по лестнице.
— Ваш муж сказал детям о разводе? — спросила Барбара. — А все же, где они?
— Не трогайте их, — сказала Джинни. — Оставьте, черт возьми, в покое. Им и так уже досталось. Четырех лет с них хватит, больше этого не будет.
— Насколько я знаю, у вашего сына был запланирован отдых вместе с его отцом. Плавание на яхте по греческим островам. Они должны были улететь вечером в среду. Почему они не поехали?
Джин подошла к окну в гостиной. Там она достала из кармана «Эмбессис» и закурила. Вернувшийся с мотком бечевки Деррик бросил его на мешок со словами:
— Давно нужно было избавиться от этого дерьма. — Да, — отозвалась его сестра. — Правильно. Но сейчас не самый подходящий момент. Ты, кажется, чай готовил? Я слышала, чайник отключился.
Деррик с недовольной миной исчез на кухне. Полилась вода, бойко зазвенела в кружке ложка. Он вернулся с чаем, поставил его на подоконник и сел на диван, скрещенные ноги пристроил на кофейном столике, дав понять, что намерен остаться на время разговора. Пусть, подумала Барбара и вернулась на подготовленную почву.
— Ваш муж сказал вам, что хочет развода? Сообщил о своем желании снова жениться? Сказал, что женится на Габриэлле Пэттен? Об этом обо всем он сказал детям? Вы им сказали?
Она покачала головой.
— Почему?
—Люди меняют решения. Кенни был как и все люди. Ее брат застонал.
—Нелюдем он был, этот кусок дерьма! Звезда гребаная. Сочинял о себе сказки, а вы все здесь были для него лишь перевернутой страницей. Почему ты никогда этого не видела? Почему не бросила его?
Джин метнула на брата взгляд.
— К этому времени ты уже могла кого-нибудь себе найти. Дать детям настоящего отца. Ты могла…
— Заткнись, Дер.
— Эй, думай, с кем говоришь.
— Нет, это ты думай. Можешь оставаться, если хочешь, но сиди молча. Помалкивай — про меня, Кенни, про все. Понял?
Деррик поднялся и ушел на кухню, открылась и закрылась дверь, минуту спустя скрипнула ржавыми петлями задняя калитка. Докурив и осторожно, словно драгоценность, затушив окурок, Джин села на диван и обхватила кружку ладонями. Барбара тоже села — в одно из кресел гарнитура, сняла с плеча сумку, поставила ее на пол и, достав из нее сигареты, с наслаждением закурила.
— Вы вообще разговаривали с вашим мужем в среду?
— Зачем мне?
— Он должен был забрать вашего сына. Они должны были улететь в среду вечером. Планы изменились. Он позвонил, чтобы предупредить?
— Это был подарок Джимми ко дню рождения. Он ведь обещал. Кто знает, собирался ли он вообще ехать?
—Собирался, — сказала Барбара. Джин быстро вскинула на нее глаза. — В кармане его пиджака в Кенсингтоне мы нашли билеты на самолет. И миссис Уайтлоу сообщила, что помогала ему собирать вещи и видела, как он кладет их в машину. Но тут в какой-то момент планы изменились. Он не сказал вам, почему?
Джинни покачала головой и сделала глоток.
— А Джимми он сказал?
Джин сомкнула пальцы вокруг кружки. Элвис скрылся под ними. Наклонив голову, она наблюдала, как болтается жидкость в кружке, когда она покачивала ее. Наконец Джин ответила:
— Да. Он разговаривал с Джимми.
— Когда это было?
— Времени я не знаю.
— Мне не нужна точность. Утром? Днем? Перед предполагаемым отъездом? Ведь он собирался заехать сюда за мальчиком, верно? Он предварительно позвонил?
Она еще ниже опустила голову, пристальнее разглядывая свой чай.
— Мысленно воскресите в памяти тот день, — попросила Барбара. — Вы встали, оделись, возможно, помогли детям собраться в школу. Что еще? Поехали на работу. Приехали домой. Джимми уложил вещи в дорогу. Не уложил. Был готов. Возбужден. Разочарован. Что?
Чай полностью поглощал внимание Джин. Хотя ее голова была опущена, по движениям подбородка Ьарбара могла догадаться, что женщина кусает нижнюю губу. У Барбары шевельнулся интерес к Джимми Куперу. Что скажут в местном отделении полиции, когда услышат это имя?
— Так где же Джимми? — спросила она. — Если вы не можете ничего рассказать о путешествии по Греции и его отце..,
— В среду днем, — произнесла Джинни. Она подняла голову, и Барбара стряхнула пепел в жестяную раковину-пепельницу. — В среду днем.
— Он позвонил в это время?
— Я повела Стэна и Шэр в видеомагазин, чтобы они выбрали по фильму на время отъезда Джимми. Тогда им не будет так обидно, что их не взяли.
— Значит, это было после школы.
— Когда мы пришли домой, путешествие уже отменилось. Примерно в половине пятого.
— Джимми вам сказал?
— Ему не нужно было говорить. Он разобрал вещи. Его одежда валялась по всей комнате.
— Что он сказал?
— Что не едет в Грецию.
— Почему?
— Не знаю.
— Но он знал. Джимми знал. Она отхлебнула чая и сказала;
— Я думаю, что-то изменилось в его расписании, и Кенни пришлось заняться какими-то крикетными делами. Он надеялся, что его снова выберут в английскую сборную.
