— Ты хотя бы зверей покормила? Вывела собак? — бросил он через плечо, а потом: — О, черт. Ладно. — И уже гораздо тише, мягко: — Вот. Все хорошо. Все будет хорошо. Тебе нечего бояться.
Мы смотрели вслед Крису.
— Ну я исчезаю, — сказал Брайан.
— Ладно, — отозвалась я, не отрывая взгляда от двери. Натянула футболку. Услышала, как поднялся по ступенькам Брайан и закрылась за ним дверь. Я пошла на кухню к Крису.
Он наклонился над длинным рабочим столом в уголке для животных. Лампу он не включил. Слабый свет утреннего солнца просачивался в окна. Крис ласково приговаривал:
— Все хорошо. Хорошо. Хорошо. Нелегкая выдалась ночь, да? Но все позади.
— Что тут у тебя? — спросила я и заглянула через его плечо на стол. — О, господи боже, — произнесла я, и у меня свело желудок. — Что случилось? Ты был пьян? Откуда он? Ты сбил его машиной?
Это было первое, что пришло мне в голову, когда я увидела бигля, хотя если бы мозги у меня не были одурманены алкоголем, я бы сообразила, что швы, шедшие от собачьего лба до затылка, были недостаточно свежими для первого утра после операции. Бигль лежал на боку и медленно, редко дышал. Когда Крис дотронулся костяшками пальцев до челюсти пса, тот слабо шевельнул хвостом. Я схватила Криса за руку.
— Ну у него и вид! Что ты с ним сделал?
Он посмотрел на меня, и в первый раз я увидела, как он бледен.
— Я его украл, — ответил он. — Вот что я сделал.
— Украл? Этого?.. Откуда?.. Ты что, сдурел? Залез к ветеринару?
— Он был не у ветеринара.
— Тогда где же…
— Ему сняли часть черепа, чтобы добраться до мозга. Для этого они любят использовать биглей, потому что это добрые собаки. Легко завоевать их доверие. Что, разумеется, им и нужно, прежде чем…
— Они? Кто эти «они»? О чем ты.говоришь? — Мне стало страшно, как и в тот вечер, когда я впервые его увидела.
Крис взял пузырек и вату, чем-то смазал швы. Пес посмотрел на него печальными, затуманенными глазами, его обвислые уши словно прилипли к изуродованному черепу. Двумя пальцами Крис осторожно оттянул кожу бигля. Когда же он убрал пальцы, кожа не разгладилась.
— Обезвожен, — сказал Крис. — Нужно внутривенное.
— У нас нет…
— Знаю. Присмотри за ним. Не дай ему встать. — Он ушел на кухню. Включил воду. Пес на столе закрыл глаза. Дыхание замедлилось. Лапы начали подергиваться. Глазные яблоки под веками задвигались взад-вперед.
— Крис! — крикнула я. — Скорей!
Тост стоял рядом, тычась мне в руку. Джем удалился в угол, где что-то жевал.
— Крис! — И тут он вошел с миской воды. — Он умирает. Мне кажется, он умирает.
Крис поставил воду и наклонился над псом. Понаблюдал, положив ему на бок ладонь.
— Он спит, — сказал он.
— А лапы? А его глаза?
— Он видит сон, Ливи. Животные, между прочим, видят сны, как мы. — Он окунул пальцы в воду, поднес их к носу бигля. Нос шевельнулся. Пес приоткрыл глаза. Слизнул капли с пальцев Криса. Язык у него был почти белым.
— Да, — сказал Крис. — Именно так. Медленно. Понемножку.
Он поил бигля, казалось, целую вечность. Закончив, осторожно перенес его на пол, на устроенную из одеял лежанку. Тост, приковыляв, обнюхал край лежанки. Джем оставался на своем месте, жуя найденный где-то кусок сыромятной кожи.
Когда я спросила Криса, где он был и что случилось, с другого конца баржи донесся мужской голос.
— Крис? Где ты? Я только сейчас получил сообщение. Извини.
— Сюда, Макс, — позвал Крис.
К нам присоединился не очень молодой мужчина. Лысый, один глаз прикрыт повязкой. Одет он был безупречно: темно-синий костюм, белая рубашка, галстук в крапинку. Он нес черный чемоданчик, какие обычно носят врачи. Посмотрел на меня, потом на Криса. Он явно сомневался.
—При ней можно, — сказал Крис. — Это Ливи. Мужчина кивнул мне и, тут же забыв о моем существовании, обратился к Крису:
— Что вам удалось?
— Я забрал вот этого, — ответил Крис. — Роберт взял двух других. Его мать — четвертого. Самый тяжелый этот.
— Что еще?
— Десять хорьков. Восемь кроликов.
— Где?
— У Сары и у Майка.
— А этот? — Он присел, чтобы разглядеть пса. — Ничего. Я вижу. — Он открыл чемоданчик. — Уведите остальных, — попросил он, кивнув на Тоста и Джема.
—Вы же не собираетесь усыплять его, Макс? Я могу его выходить. Только дайте мне все, что нужно. Я о нем позабочусь.
Макс поднял глаза.
— Уведи собак, Крис.
Я сняла с гвоздей поводки.
— Идем, — позвала я Криса.
Ушли мы не дальше пешеходной дорожки и стали наблюдать, как собаки носятся по ней до моста. Обнюхивают стену, часто останавливаются, чтобы пометить. Подбегают к воде и лают на уток. Громко хлопая ушами, Джем отряхнулся, словно после купания. Тост сделал то же самое, потерял равновесие, тяжело плюхнулся на культю, снова вскочил. Крис свистнул, и они помчались к нам.
Вышел Макс.
— Ну что? — спросил Крис.
— Даю ему сорок восемь часов. — Макс захлопнул чемоданчик. — Я оставил вам таблетки. Кормить вареным рисом и молотой ягнятиной. По полмиски. Посмотрим, как будет.
— Спасибо, — сказал Крис. — Я назову его Винз.
— Я бы назвал его необыкновенным везунчиком.
Макс потрепал Тоста по голове, когда тот подбежал к нам, а Джема ласково потянул за уши. — Этот готов для переселения, — сказал он Крису. — В Холланд-парке есть одна семья.
— Не знаю. Посмотрим.
— Ты не можешь держать их всех у себя.
— Я это понимаю.
Макс посмотрел на часы.
— Ну хорошо, — заключил он и дал собакам по печеньицу. — Тебе нужно выспаться, — сказал он Крису. — Молодцы. — Кивнул мне второй раз и пошел по направлению к мосту.
Крис разложил свою постель в собачьем уголке. Остаток утра он проспал рядом с Бинзом. Тоста и Джема я увела в мастерскую и, пока они забавлялись с какой-то пищащей игрушкой, попыталась расставить коробки, прибрать инструменты и доски. То и дело я принимала по телефону сообщения. Все они были какими-то загадочными, например: «Передайте Крису „да“ по псарне Вейл-оф-Марч», «Ждем на Лондри-Фарм», «Пятьдесят голубей в Ланкаширской ПАЛ», «По Бутсу пока ничего, ждем вестей от Сони». К тому моменту, когда в четверть первого Крис встал, я поняла то, чего раньше по своей тупости не видела.
Мне помогли новости на радио Би-би-си, в которых сообщили, что именно совершило прошедшей ночью Движение по спасению животных. Когда Крис вошел в мастерскую, кто-то из интервьюируемых как раз гневно вещал:
