Барбара поискала взглядом полотенце. Бесформенный кусок махровой ткани, висевший на крючке у двери, казался единственно подходящим для этой цели. Но он был до ужаса затертым и пах плесенью. Барбара не представляла, как подать кому-нибудь такую тряпку, надеясь на ее использование.
Черт побери, думала Барбара. Она не принадлежала к разряду женщин, имеющих при себе надушенные льняные носовые платки на случай подобных ситуаций, и вряд ли стоит предлагать ему для завершения омовения мятые бумажные салфетки, комком сунутые в карман ее куртки. Барбара оценивала впитывающую способность бумаги для принтера — надорванная пачка подпирала дверь, не давая ей закрыться, — когда Роберт Пейн поднял голову, провел влажными руками по волосам, разрешив затруднения Барбары. Потом вытащил из брюк рубашку и вытерся ее полами.
— Извините, — произнесла Барбара, пока он промокал лицо. Перед ней мелькнула его грудь. А ничего, подумала она, как раз достаточно волосатая, чтобы быть привлекательной, не заставляя вспоминать о наших предках обезьянах. — Я увидела вас в своей машине и отреагировала автоматически.
— Хорошая у вас подготовка, — отозвался он, опуская полы рубашки и засовывая ее назад в брюки. — Она говорит о вашем опыте. — Он удрученно улыбнулся. — И о недостатке опыта у меня. Что и объясняет, почему вы в Скотленд-Ярде, а я нет. А кстати, сколько вам лет? Я ожидал кого-то лет пятидесяти, в возрасте моего сержанта,
— Тридцать три.
— Ничего себе. Вы, должно быть, спец.
Спецом Барбара бы себя никак не назвала. Только на протяжении последних двух с половиной лет, работая с Линли, она начала считать себя сносным подмастерьем.
Пейн забрал у нее свой свитер, несколько раз резко встряхнул, очищая от грязи автостоянки, надел его, снова пригладил руками волосы и сказал:
— Так. Теперь поищем аптечку с комплектом для оказания первой помощи, которая должна быть где-то… — Он шарил по заваленной барахлом полке под единственным в комнате окном. На пол упала зубная щетка с примятой щетиной. — А. Вот, — произнес Пейн и вытащил покрытую пылью голубую жестянку, из которой достал пластырь и налепил его на щеку. Улыбнулся Барбаре.
— Как давно вы там? — спросил он.
— Где?
— В Нью-Скотленд-Ярде.
— Шесть лет.
Он тихо присвистнул.
— Впечатляет. Вы сказали, вам тридцать три?
— Да.
— И когда вы стали констеблем-детективом?
— Когда мне было двадцать четыре.
Он поднял брови. Отряхнул пыль с брюк.
— А я стал им три недели назад. Когда закончил курсы. Но, наверное, вы и сами видите, да? В смысле, что я еще зеленый. — Он расправил свитер на плечах. Тоже красивые, отметила Барбара. — Двадцать четыре, — восхищенно повторил он и потом сказал Барбаре: — А мне двадцать девять. Вы думаете, слишком поздно?
— Для чего именно?
— Стремиться туда, где вы. В Скотленд-Ярд. В конце концов я хочу попасть туда. — Он, как мальчишка, ковырял носком ботинка оторвавшийся край линолеума. — Я имею в виду, когда наберусь опыта, чего на данный момент мне явно не хватает.
Барбара не знала, как намекнуть ему, что у нее в работе не так много звездных минут. Поэтому проговорила:
— Вы сказали, что стали констеблем-детективом три недели назад. Это ваше первое дело? — И получила ответ — носок ботинка сильнее поддел отошедший край линолеума.
— Сержант Стенли немного расстроен, что на ведение дела назначили человека из Лондона, — сказал он. — Он ждал здесь со мной до половины девятого, а потом ушел. Велел передать, что вы найдете его дома, если сегодня вечером он вам зачем-нибудь понадобится.
— Я попала в пробку, — объяснила Барбара.
— Я ждал до четверти десятого, потом подумал, что вы поехали прямиком в Амсфорд. Тут вы и подкатили. Я увидел, что кто-то трется у здания, и решил, это грабитель.
— А где же были вы? Внутри?
Он почесал в затылке и рассмеялся, от смущения опустив голову.
— Честно говоря, я отошел по нужде, — сказал Пейн. — За тот сарай позади автостоянки. Я вышел на улицу с мыслью ехать в Амсфорд и подумал, что проще отлить в кустах, чем снова отпирать и запирать контору. Я даже не слышал шума вашей машины. Ну и дела. Идемте. Нам сюда.
Он провел Барбару в переднюю часть здания, в скудно обставленный кабинет — письменный стол, картотечные ящики — с военно-геодезическими картами на стенах. В углу стоял пыльный филодендрон, на горшке красовалась от руки написанная табличка: «Кофе не выливать, окурки не бросать. Я не искусственный».
Кто бы сомневался, усмехнулась про себя Барбара. Растение выглядело таким же печальным, как большинство ее собственных питомцев.
— Почему встреча назначена здесь, а не в Амсфорде? — спросила Барбара.
— Сержант Стенли подумал, что вы, возможно, захотите сначала осмотреть место обнаружения тела, — объяснил Робин. — Утром, я имею в виду. Чтобы сориентироваться. Отсюда это всего пятнадцать минут на машине. До Амсфорда еще восемнадцать миль на юг.
Барбара знала, что такое «еще восемнадцать миль» по сельской дороге: добрых полчаса езды. Она бы порадовалась проницательности сержанта Стенли, если бы не сомневалась в его искренности. Демонстрируя решимость, которой отнюдь не чувствовала, она сказала:
— Я собираюсь присутствовать и при вскрытии. Когда оно планируется?
—Завтра утром. Поэтому мы должны встать с петухами, чтобы сначала съездить на место обнаружения тела. Кстати, у нас уже есть кое-что. — Он подал Барбаре небольшую стопку коричневых конвертов.
Барбара ознакомилась с материалами. Они состояли из комплекта первоначальных фотографий, копии свидетельских показаний пары, нашедшей труп, детальных фотографий, сделанных в морге, тщательного описания жертвы — рост, вес, родимые пятна, шрамы и тому подобное — и нескольких рентгеновских снимков. В отчете также говорилось, что была взята проба крови для токсикологического анализа.
— Наш врач уже сделал бы вскрытие, — сказал Пейн, — да Министерство внутренних дел приказало ему отложить до вашего приезда.
— Одежды с трупа не нашли? — спросила Барбара. — Я так поняла, что ваши сотрудники прочесали район.
— Ни единой ниточки, — ответил Робин. — В воскресенье вечером ее мать дала нам подробное описание того, в чем была девочка, когда ее видела в последний раз. Мы разослали описание, но пока ничего не обнаружилось. Мать сказала… — Тут он подошел к Барбаре и, присев на край стола, перелистал несколько страниц отчета. — Мать сказала, что в момент похищения девочка была в очках и с учебниками, внутри которых оттиснута эмблема школы святой Бернадетты. Еще при ней была флейта. Эту информацию, вместе с остальной, мы передали в другие подразделения. И нашли вот что. — Он перелистал еще несколько страниц до нужного места. — Мы знаем, что тело пробыло в воде двенадцать часов. И знаем, что незадолго до смерти девочка находилась рядом с каким-то механическим оборудованием.
