– Двойной размер подушного налога и налога на зимний
постой, а также налога, который берут непосредственно армейские власти. Все
купцы и предприниматели должны дополнительно платить в королевскую казну
«десятый грош», совершенно новый налог, один грош от каждого нобеля оборота.
Краснолюды, гномы, эльфы и низушки, кроме того, платят повышенную подушную и
подымную пошлины, а ежели ведут торговую либо производственную деятельность, то
сверх того еще облагаются обязательной нелюдской «дарственной» податью,
составляющей десять со ста. Таким образом, я отчисляю в казну больше
шестидесяти процентов дохода. Мой банк, включая филиалы, дает Четырем
Королевствам шестьсот гривен в год. К твоему сведению, это почти в три раза
больше, чем богатый герцог или граф платит кварты в королевскую казну.
– А люди дарственной на армию не облагаются?
– Нет. Платят только подушные и постойные.
– Получается, – покачала головой чародейка, –
что краснолюды и другие нелюди финансируют проводящуюся в лесах кампанию против
скоя’таэлей. Я ожидала чего-нибудь подобного. Но, прости, что общего у налогов
со Сбором на Танедде?
– После ваших сборов всегда что-то происходит, –
буркнул банкир. – Впрочем, надеюсь, на этот раз ничего страшного не
случится, а наоборот – вдруг да прекратятся эти странные скачки цен. Был бы
очень рад.
– Поясни.
Джианкарди раскинулся в кресле и сплел руки на прикрытом
бородой животе.
– Я занимаюсь своим ремеслом немало лет. Достаточно
долго, чтобы научиться увязывать некоторые движения цен с определенными
фактами. Последнее время сильно подскочили цены на драгоценные камни. На них
повысился спрос.
– Обменивают наличные на драгоценности, чтобы избежать
потерь на колебаниях курса и паритета монет?
– И это тоже. Кроме того, у камней еще одно огромное
преимущество: лежащий в кармане кошелек с несколькими унциями бриллиантов
равняется по стоимости примерно пятидесяти гривнам, а такая сумма в монетах
весит двадцать пять фунтов и требует солидного мешка. С кошельком в кармане
можно бежать гораздо быстрее, чем с мешком на плечах. Да и обе руки свободны,
что тоже немаловажно. Одной рукой можно держать жену, а второй, если
потребуется, – кое-кому и тумака отвесить.
Цири негромко фыркнула, но Йеннифэр тут же успокоила ее
грозным взглядом.
– Значит, – подняла она голову, – есть такие,
кто уже заранее готовится к бегству. Интересно куда?
– Больше всего ценится дальний Север. Хенгфорс, Ковир,
Повисс. Во-первых, потому что это действительно далеко, во-вторых, эти
государства нейтральны и у них хорошие отношения с Нильфгаардом.
– Понимаю. – Ехидная ухмылка не сходила с уст чародейки. –
Итак, бриллианты в карман, жену за руку – и на Север… Не рановато ли? Впрочем,
Бог с ними. Что еще дорожает, Мольнар?
– Лодки.
– Что-что?
– Лодки, – осклабившись, повторил банкир. –
Все корабелы с побережья строят лодки, заказанные квартирмейстерством короля
Фольтеста. Квартирмейстеры платят хорошо и постоянно делают заказы. Если у тебя
есть свободный капитал, Йеннифэр, вложи в лодки. Золотое дело. Изготовляешь
челн из камыша и коры, выставляешь счет на баркас из первосортной сосны,
выручкой делишься с квартирмейстером…
– Не дури, Джианкарди! Говори, в чем дело.
– Лодки, – неохотно сказал банкир, глядя в
бревенчатый потолок, – транспортируют на юг, к Яруге, в Содден и Бругге.
Но, насколько мне известно, их используют не для ловли рыбы, а прячут в лесах
вдоль правого берега. Солдаты вроде бы часами тренируются садиться в них и
вылезать. Пока – на суше.
– Ага. – Йеннифэр закусила губу. – Но почему
некоторые так спешат на север? Яруга-то на юге.
– Существует обоснованное опасение, – буркнул
банкир, поглядывая на Цири, – что император Эмгыр вар Эмрейс не будет в
восторге, узнав, что упомянутые лодки спущены на воду. Некоторые полагают, что
такое действие может Эмгыра разозлить, и тогда лучше быть как можно дальше от
нильфгаардских границ… Черт, хотя бы до жатвы. Ежели жатва будет позади,
вздохну с облегчением. Если чему быть, это случится до жатвы.
– Урожай будет в амбарах, – медленно проговорила
Йеннифэр.
– Верно. Коней трудно пасти на стерне, а крепости с
полными амбарами придется осаждать долго… Погода благоприятствует землепашцам,
и урожай обещает быть недурным… Да, погода исключительно хороша. Солнышко
припекает, ждет не дождется дождя… А Яруга в Доль Ангре очень мелка… Ее легко
перейти. В обе стороны.
– Почему Доль Ангра?
– Надеюсь, – банкир погладил бороду, сверля
чародейку острым взглядом, – тебе можно доверять?
– Как всегда, Джианкарди. Ничего не изменилось.
– Доль Ангра, – медленно проговорил банкир, –
это Лирия и Аэдирн, у которых военный союз с Темерией. Уж не думаешь ли ты, что
Фольтест покупает лодки для себя?
– Нет, – протянула чародейка. – Не думаю.
Благодарю за информацию, Мольнар. Как знать, возможно, ты и прав. Может, на
Сборе нам удастся повлиять на судьбы мира и населяющих его людей?
– Не забудьте о краснолюдах, – сказал
Джианкарди, – и их банках.
– Постараемся. Кстати, коли уж мы об этом заговорили…
– Внимательно слушаю.
– У меня были расходы, Мольнар. А если я сниму со счета
у Вивальди, опять кто-нибудь попробует утопиться, так что…
– Йеннифэр, – прервал краснолюд, – ты у меня
пользуешься неограниченным кредитом. Погром в Венгерберге случился очень давно.
Возможно, ты забыла, но я не забуду никогда. Никто из семейства Джианкарди не
забудет. Сколько тебе нужно?
– Тысячу пятьсот темерских оренов с переводом на филиал
Чианфанелли в Элландере на адрес храма Мелитэле.
– Принято. Приятный перевод – взносы в пользу храмов не
облагаются налогами. Что еще?
– Сколько сейчас платят за обучение в школе в Аретузе?
Цири прислушалась.
– Тысячу двести новиградских крон, – сказал
Джианкарди. – Для учениц не жалеют ничего, живут в Аретузе как принцессы.
А ими кормится половина города – портные, сапожники, кондитеры, поставщики…
– Знаю. Внеси две тысячи на счет школы. Анонимно. С
указанием, что это за зачисление и задаток за обучение. Одной ученицы.
Джианкарди отложил перо, взглянул на Цири, понимающе
улыбнулся. Цири, сделав вид, будто изучает книгу, внимательно слушала.
