– Любит и умеет, – съязвила Марти. – Верно,
Геральт? Я только что видела, как ты прикидывался, будто у тебя скверный слух и
ты не знаешь Старшей Речи.
– У него уйма недостатков, – холодно бросила
Йеннифэр, подходя и властно беря ведьмака за руку. – Практически он вообще
состоит из одних недостатков. Вы напрасно теряете время, девочки.
– Похоже на то, – согласилась Марти Содергрен, не
переставая ехидно ухмыляться. – Ну что ж, желаем приятных утех. Пошли,
Кейра, выпьем чуточку… безалкогольного. Может, и я решусь на что-нибудь сегодня
ночью?
– Ф-фу, – выдохнул Геральт, когда они
отошли. – Ты подоспела в самое время, Йен. Благодарю.
– Благодаришь? Ох, притвора! Я тут насчитала
одиннадцать баб, щеголяющих сиськами под прозрачными блузками. Стоило оставить тебя
на полчаса, и ты тут же занялся трепом с двумя из них… – Йеннифэр
осеклась, глянула на блюдо в форме рыбы и добавила: – …И поглощением иллюзий.
Ох, Геральт, Геральт! Пошли. Выпал случай свести тебя с несколькими достойными
знакомства особами.
– Одна из них – Вильгефорц?
– Интересно, – прищурилась чародейка, – что
ты спрашиваешь именно о нем. Да, Вильгефорц хочет познакомиться с тобой и
побеседовать. Предупреждаю, беседа может показаться банальной и поверхностной,
но не обманись. Вильгефорц – опытный, невероятно ловкий и тонкий игрок. Не
знаю, чего ему от тебя нужно, но будь внимателен.
– Буду внимателен, – вздохнул Геральт, – но
не думаю, чтобы твой опытный игрок сумел застать меня врасплох. Во всяком
случае, после того, что я тут испытал. На меня накинулись шпионы, посыпались
вымирающие гады и горностаи. Меня кормили несуществующей икрой. Не любящие
мужчин нимфоманки подвергали сомнению мою мужескость, грозили изнасилованием на
еже, пугали беременностью, Господи, даже оргазмом, к тому же таким, который не
требует ритуальных телодвижений. Бррр…
– Ты пил?
– Немного белого из Цидариса. Но скорее всего в нем
были афродизии… Йен? После разговора с твоим Вильгефорцем мы вернемся в Локсию?
– Мы не вернемся в Локсию.
– Не понял.
– Я хочу провести эту ночь в Аретузе. С тобой. Так,
говоришь, афродизии? В вине? Любопытно…
– О-хо-хо, – вздохнула Йеннифэр, потягиваясь и
закидывая ногу ведьмаку на бедро. – О-хо-хонюшки-хо-хо! Как же давно я не
занималась любовью… Ужасно давно.
Геральт выпростал пальцы из ее локонов и ничего не ответил.
Во-первых, замечание Йен могло быть провокацией, он опасался скрытого в
приманке крючка. Во-вторых, не хотел словами смазать вкус блаженства, которое
все еще чувствовал на губах.
– Ужасно давно не занималась любовью с мужчиной,
который признался мне в любви и которому в любви призналась я, –
замурлыкала она минуту спустя, когда уже стало ясно, что ведьмак на приманку не
позарится. – Даже забыла, как это бывает. О-хо-хо-хо-хо!
Она ухватилась руками за уголки подушки, напряглась, и ее
залитые лунным светом груди приобрели такую форму, которая отозвалась у
ведьмака мурашками пониже спины. Он обнял Йеннифэр, они лежали неподвижно,
угасали, остывали.
За окном стрекотали цикады, слышались отдаленные тихие
голоса и смех – банкет все еще продолжался, хотя было уже довольно поздно.
– Геральт?
– Да, Йен?
– Расскажи.
– О разговоре с Вильгефорцем? Сейчас? Давай лучше
утром.
– Нет, сейчас. Прошу тебя.
Он посмотрел на секретерчик в углу комнатки. Там лежали
книги, альбомы и другие предметы, которые временно переведенная в Локсию
воспитанница не прихватила с собой. Сидела там, опершись о книги, полненькая
тряпичная куколка в оборчатом платьице, помятом от частого прижимания. «Девочка
не забрала куколку, – подумал он, – чтобы в Локсии, в общей спальне,
не подвергаться насмешкам товарок. Она не забрала свою куколку и теперь,
наверно, не может без нее уснуть».
Кукла смотрела на него глазками-пуговками. Он отвернулся.
Когда Йеннифэр представляла Геральта Капитулу, он
внимательно наблюдал за чародейской элитой. Хен Гедымгейт удостоил его лишь
кратким, утомленным взглядом – было видно, что банкет надоел старику. Артауд
Терранова поклонился, двусмысленно улыбнувшись и переводя взгляд с него на
Йеннифэр, но тут же посерьезнел под взглядами коллег. Голубые эльфьи глаза
Францески Финдабаир были непроницаемы и жестки как стекло. Когда Геральта ей
представляли, Маргаритка из Долин улыбнулась. Улыбка, хоть и сногсшибательно
красивая, заставила ведьмака внутренне содрогнуться. Тиссая де Врие, которая,
казалось, была целиком поглощена тем, что непрерывно поправляла манжеты и
бижутерию, улыбнулась ему не столь сногсшибательно красиво, зато гораздо
искреннее! И именно Тиссая тут же завела с ним разговор, напомнив одно из его
благородных ведьмачьих деяний, которое он, надо сказать, запамятовал и
подозревал, что таковое высосано из пальца.
И тогда в беседу включился Вильгефорц. Вильгефорц из
Роггевеена, чародей с импозантной внешностью, благородными, правильными чертами
лица, искренним и уважительным голосом. Геральт знал, что от таких типов можно
ждать чего угодно.
Они беседовали долго, чувствуя на себе настороженные
взгляды. На ведьмака смотрела Йеннифэр. На Вильгефорца – молодая чародейка с
приятными глазами, все время прячущая нижнюю часть лица за веером. Они
обменялись несколькими необязательными фразами, затем Вильгефорц предложил
продолжить беседу в более узком кругу. Геральту показалось, что Тиссая де Врие
была единственной, кого это предложение удивило.
– Ты уснул, Геральт? – Ворчание Йеннифэр вырвало
его из задумчивости. – Ты же собирался рассказать о вашем разговоре.
Куколка с секретера глядела на него пуговками глаз. Он не
выдержал ее взгляда.
– Как только мы вышли на галерею, – начал он,
немного помолчав, – девица со странным лицом…
– Лидия ван Бредевоорт. Ассистентка Вильгефорца.
– Да, верно, ты говорила. Ничего не значащая особа. Так
вот, когда мы вышли на галерею, эта ничего не значащая особа остановилась,
взглянула на него и о чем-то спросила. Телепатически.
– Это была не бестактность. Лидия не может пользоваться
голосом.
– Я догадался. Потому что Вильгефорц ответил ей не
телепатически.
