– Нет. – Ведьмак вошел в просторные мрачные сени,
в которых, как всегда, слегка отдавало кошкой. – Не к тебе. К Фэнну.
Кодрингер расхохотался, утверждая ведьмака в подозрении, что
Фэнн – фигура стопроцентно мифическая, служившая лишь тому, чтобы вводить в
заблуждение судебных приставов, прево, сборщиков налогов и прочих ненавистных
Кодрингеру личностей.
Они вошли в контору, в которой было посветлее: комната
располагалась на втором этаже, и в солидно зарешеченные окна большую часть дня
светило солнце. Геральт занял стул, предназначенный для клиентов. Напротив за
дубовым столом раскинулся в мягком кресле Кодрингер, велевший именовать себя
«юристом», человек, для которого не существовало ничего невозможного. Если у
кого-то возникали затруднения, заботы, проблемы – он шел к Кодрингеру. И тут же
получал на руки доказательства непорядочности и злоупотреблений компаньонов или
банковский кредит без обеспечения и гарантий. Единственный в длинном списке
кредиторов взыскивал наличность с фирмы, объявившей себя банкротом. Получал
наследство, несмотря на то, что богатый дядюшка грозился не оставить ему ни
медяка. Выигрывал процесс о наследстве, потому что даже самые близкие
родственники неожиданно снимали претензии. Сын клиента выходил из тюрьмы либо
освобожденный от обвинений на основании неопровержимых доказательств, либо
ввиду отсутствия таковых, ибо, если даже доказательства в свое время и
существовали, они таинственным образом исчезали, а свидетели наперебой
отказывались от прежних показаний. Охотник за приданым, пытающийся заарканить
дочку, неожиданно обращал свои интересы на другую. Любовник жены или
соблазнитель дочери в результате несчастного случая получал переломы трех
конечностей, в том числе по меньшей мере одной верхней. Заклятый враг или иной
столь же неудобный тип переставал вредить – как правило, он пропадал без следа.
Да, если у кого-то были проблемы, он ехал в Дорьян, быстренько бежал в фирму
«Кодрингер и Фэнн» и стучался в двери красного дерева. В дверях возникал
«юрист» Кодрингер, невысокий, щуплый, седовласый, с нездоровой кожей, какая
бывает у человека, редко выходящего на свежий воздух. Кодрингер приглашал в
контору, усаживался в кресло, брал на колени большущего черно-белого кота и
поглаживал его. Оба – Кодрингер и котяра – осматривали клиента неприятным,
вызывающим беспокойство взглядом желто-зеленых глаз.
– Я получил твое письмо. – Кодрингер и кот бросили
на ведьмака желто-зеленые взгляды. – Посетил меня также и Лютик. Он
проезжал через Дорьян несколько недель назад. Рассказал кое-что о твоих заботах
и горестях. Но очень мало. Слишком мало.
– Правда? Ты меня удивляешь. Это первый известный мне
случай, когда Лютик не сказал слишком много.
– Лютик, – Кодрингер не улыбнулся, – мало
сказал, потому что и знал мало. А сказал меньше, чем знал, потому что попросту
кое о чем ты ему говорить запретил. Откуда такое недоверие? Причем к коллеге?
Геральт едва заметно вздохнул. Кодрингер собирался сделать
вид, будто не заметил, но не смог, потому что заметил кот. Широко раскрыв
глаза, кот обнажил белые клыки и почти беззвучно зашипел.
– Не раздражай кота, – сказал «юрист», успокаивая
животное. – Тебе не понравилось слово «коллега»? Но это же правда. Я тоже
своего рода ведьмак. Я тоже освобождаю людей от чудовищ и чудовищных забот. И
тоже делаю это за деньги.
– Есть некоторая разница, – проворчал Геральт под
все еще недружелюбным взглядом кота.
– Есть, – согласился Кодрингер. – Ты –
ведьмак анахроничный, а я ведьмак – современный, идущий в ногу со временем.
Поэтому вскоре ты останешься без работы, а я буду процветать. Выворотней,
стрыг, эндриаг и вурдалаков в мире не останется. А сукины дети будут всегда.
– Но ты-то в основном избавляешь от хлопот именно
сукиных детей, Кодрингер. Запутавшиеся в несчастьях бедняки не в состоянии
оплатить твои услуги.
– Твои – тоже. Бедняки никогда ничего оплатить не в
состоянии. Это им не по силам. Потому они и остаются бедняками.
– Удивительная логика! А уж новая – дух захватывает.
– Таково свойство истины – захватывать дух. А истина-то
именно в том, что базу и опору нашей с тобой профессии составляют сукины дети.
С той только разницей, что твои уже почти реликт, а мои – реальны и набирают
силу.
– Хорошо, хорошо. Давай ближе к делу.
– Давно пора, – кивнул Кодрингер, поглаживая кота,
который напрягся и громко замурлыкал, впиваясь когтями ему в колено. – И
покончим с делами в порядке их значимости. Первое: мой гонорар, коллега
ведьмак, составляет двести пятьдесят новиградских крон. Ты располагаешь такой
суммой? Или тоже относишься к запутавшимся в заботах и хлопотах беднякам?
– Сначала проверим, заработал ли ты столько.
– Проверку, – холодно сказал «юрист», –
ограничь исключительно собственной персоной и поспеши. А когда уже проверишь,
выкладывай деньги на стол. Вот тогда и перейдем к следующим, менее важным
вопросам.
Геральт отвязал от пояса мешочек и со звоном бросил на стол.
Кот мгновенно спрыгнул с колен хозяина и сбежал. «Юрист» спрятал мешочек в ящик
стола, не проверяя содержимого.
– Ты спугнул кота, – сказал он с явным укором.
– Прости. Думал, звон монет – последнее, что может его
спугнуть. Говори, что удалось узнать.
– Риенс, – начал Кодрингер, – который тебя
так интересует, фигура довольно таинственная. Мне удалось установить лишь, что
два года он провел в школе чародеев в Бан Арде. Его вытурили оттуда, прихватив
на мелких кражах. У школы, как обычно, ожидали вербовщики из каэдвенской
разведки. Риенс дал себя завербовать. Что он делал для разведки Каэдвена, мне
установить не удалось. Но выкидышей из школы чародеев обычно натаскивают на
убийц. Сходится?
– Тютелька в тютельку. Продолжай.
– Следующая информация из Цинтры. Господин Риенс сидел
там в кутузке. Во времена правления королевы Калантэ.
– За что?
– Представь себе, за долги. Сидел недолго, кто-то его
выкупил, выплатив долги вместе с процентами. Операция была осуществлена через
банк анонимным доброхотом. Я пытался проследить, от кого шли деньги, но после
четырех банков сдался. Риенса выкупил профессионал. И ему очень важна была
анонимность.
Кодрингер замолчал, тяжело раскашлялся, приложив платочек ко
рту.
