Прочтя отчет о смерти Мейден, Сент-Джеймс пришел к заключению, что этот документ охватывал все подробности, начиная от времени, причины и орудия убийства до следов борьбы с убийцей, а вернее, отсутствия оных. Отчет сопровождался безупречно сделанными рентгеновскими снимками и фотографиями, а обследование тела было проведено со скрупулезной тщательностью. Все органы и части тела подверглись изучению и анализу с последующими комментариями и выводами. Образцы физиологических жидкостей были отправлены на токсикологическую экспертизу. Завершался отчет четким и ясным заключением: смерть женщины последовала в результате удара по голове.
Сент-Джеймс еще раз просмотрел данные и выводы, чтобы убедиться в наличии всей необходимой информации. Затем он взялся за второй отчет и погрузился в изучение обстоятельств смерти Теренса Коула.
По телефону Линли сообщил ему, что одну из колющих ран нанесли не тем швейцарским армейским ножом, который стал причиной остальных повреждений, включая смертельную рану в области бедренной артерии. Ознакомившись с основными фактами, приведенными в отчете, Сент-Джеймс тщательно изучил все, что касалось ранения, нанесенного неизвестным оружием. Он проверил его размеры, направление и оставленный на кости срез. После этого он встал и задумчиво прошел к окну лаборатории, где понаблюдал за блаженствующим Пичем — маленькая такса развалилась на солнечной лужайке, подставив свой шерстистый животик под лучи полуденного солнца.
Сент-Джеймс знал, что швейцарский армейский нож был найден в ящике с песком. Почему же и второе орудие убийства не бросили в том же месте? Почему там спрятали только одно орудие? Эти вопросы, разумеется, относились к области работы следователей, а не ученых, но тем не менее Саймон невольно озадачивался ими в процессе исследований.
И на такие вопросы могло быть только два вероятных ответа: либо второе орудие убийца забрал с собой, потому что оно могло выдать его, либо второе орудие осталось на месте преступления, но полиция не догадалась, что оно собой представляет.
Если верно первое предположение, то Сент-Джеймс ничем не сумеет помочь. Если верно второе, то ему следовало бы более подробно ознакомиться с вещественными доказательствами, найденными на месте преступления. Такими уликами он пока не располагал и понимал, что его интерес к ним полиция Дербишира воспримет без особой радости. Поэтому он вновь углубился в изучение патологоанатомического отчета, выискивая в нем возможный ключ к решению этой загадки.
Доктор Сью Майлз не упустила ни малейшей подробности, начиная от описания насекомых, успевших обосноваться на телах до момента обнаружения трупов, и кончая списком листьев, цветов и веток, обнаруженных в волосах девушки и ранах парня.
Последний номер в этом списке — щепочка длиной около двух сантиметров, найденная на теле Терри Коула, — всерьез заинтересовал Сент-Джеймса. Щепка эта была послана в лабораторию на анализ, и кто-то сделал карандашом приписку о результатах анализа прямо на полях отчета. Видимо, сообщение было принято по телефону. Когда время расследования поджимает, полицейские обычно не дожидаются официального отчета из лаборатории.
«Кедр», — аккуратно написал кто-то на полях. А рядом в круглых скобках слова: «Порт Орфорд». Сент-Джеймс не был силен в ботанике, поэтому слова «Порт Орфорд» ничего ему не сказали. Он понимал, что вряд ли найдет в воскресенье судебного ботаника, знающего об этом дереве, поэтому он захватил документы и спустился по лестнице в свой кабинет.
Там сидела Дебора, погруженная в журнал «Санди таймс».
— Какие-то сложности, милый? — спросила она, поднимая голову.
Сент-Джеймс ответил:
— Невежество. Оно доставляет массу сложностей.
Порывшись на полках запыленных томов, он нашел нужную книгу. Когда он начал листать ее, к нему присоединилась Дебора.
— Что ты ищешь?
— Не знаю, — сказал он. — Кедр. И Порт Орфорд. Тебе это о чем-нибудь говорит?
— Похоже на географическое название. А в чем дело?
— Кедровую щепку обнаружили на теле Терри Коула. Парня, убитого в Дербишире.
— Дело Томми?
— Хм. — Сент-Джеймс открыл алфавитный указатель в конце книги и пробежал пальцем по строчкам, остановившись на слове «кедр». — Атласский, ливанский, гималайский… Ты знала, милая, что существует множество видов кедровых деревьев?
— А это важно?
— Я начинаю думать, что может оказаться важным.
Его взгляд переместился в конец страницы. И там Сент-Джеймс увидел интересующие его слова: «порт-орфордский кедр». Он обратился к указанной странице, где прежде всего обратил внимание на иллюстрацию с изображением хвойного дерева. Он прочел посвященную этому растению статью и сказал жене:
— Это любопытно.
— Что именно? — спросила она, взяв его под руку.
Он рассказал ей об имевшемся в отчете описании найденной в ранах Теренса Коула щепки, которую судебные ученые отнесли к виду, известному как порт-орфордский кедр.
Дебора с задумчивым видом откинула назад прядь густых волос.
— И что же тут интересного? Их ведь убили в горах, в лесистой местности. — Но вдруг ее глаза расширились. — О, я, кажется, сообразила.
— Вот то-то и оно, — сказал Сент-Джеймс. — Могут ли кедровые деревья расти на торфяниках? Это меня и насторожило. Но есть еще кое-что даже более любопытное, моя милая. Данный вид… Кстати, порт-орфордский кедр — название не совсем правильное, ботаники именуют его кипарисовиком Лавсона… Так вот, данный вид произрастает в Америке, в Штатах. Как тут сказано, в Орегоне и Северной Калифорнии.
— Но разве его не могли привезти сюда? — резонно спросила Дебора. — Для украшения парка или сада. Или даже для оранжереи или теплицы. Ты же понимаешь, о чем я говорю: многие любители выращивают пальмы и кактусы. — Она улыбнулась, забавно сморщив нос. — А может, это такой кактус?
Подойдя к письменному столу, Сент-Джеймс положил книгу. Он медленно опустился на стул, размышляя вслух:
— Ладно. Предположим, кто-то заказал его для сада или парка.
— Конечно, — подхватила Дебора, развивая его мысль. — Тогда возникает новый вопрос: как могла кедровая щепка из какого-то сада или парка попасть в дикую глушь?
— А главное, в такую глушь, где поблизости нет ни парков, ни садов.
— Может быть, какой-то религиозный фанатик посадил там одно такое культовое дерево?
— Вероятнее всего, что его вообще не сажали.
— Но ты же сам сказал… — Дебора озадаченно нахмурилась. — Ах да. Понятно. Наверное, судебный ботаник допустил ошибку.
— Нет, я так не думаю.
— Но, Саймон, ведь ему выдали какую-то маленькую щепку…
— Для хорошего специалиста этого вполне достаточно.
Сент-Джеймс пустился в объяснения. Даже в мельчайшем кусочке древесины, сказал он, содержатся все типичные виды тканей и протоков, по которым подается питание от корней к кроне дерева. Мягкие породы дерева — а все хвойные относятся к таковым — более устойчивы к эволюционным процессам, и поэтому их легче идентифицировать. Любая щепка, изученная под микроскопом, дает множество важных сведений, которые отличают эту породу дерева от всех прочих видов деревьев. Судебный ботаник записывает эти особенности, сверяет их со справочными данными — или запускает компьютерную программу распознавания — и определяет, к какому виду дерева относится изучаемый образец. Это безошибочно точный процесс, по крайней мере не менее точный, чем любой другой опознавательный процесс, сделанный на основе микроскопического, логического и компьютерного анализов.
