— Вы считаете, что Дейви Бентона убил мой клиент, а я с этим не согласен. И — да, я ожидаю от него повторного заказа — сказал Миншолл. — Обычно так и бывает. А затем третий и четвертый, если только мальчик и мужчина не приходят к взаимному соглашению за моей спиной.
— Что за соглашение? — спросил Линли.
Отвечать на этот вопрос Миншолл не торопился. Он глянул на Джеймса Барти, по-видимому силясь припомнить, какие факты адвокат рекомендовал открыть, а от каких признаний воздержаться.
— МИМ превыше всего ставит любовь, — осторожно сказал он. — Любовь между мужчинами и мальчиками. Большинство детей к этому и стремятся — к любви. Да к этому стремится большинство людей. Так что совращение здесь вовсе ни при чем.
— Только сутенерство, — сказала Хейверс, очевидно больше не в силах сдерживаться.
— Ни один мальчик, — упрямо продолжал Миншолл, — не почувствовал, будто его использовали или даже изнасиловали в ходе встреч, которые я организую через МИМ. Мы хотим их любить. И действительно любим.
— А что вы говорите себе, когда они вдруг оказываются мертвы? — спросила Хейверс — Что вы залюбили их до смерти?
Миншолл адресовал свой ответ Линли, как будто молчание суперинтенданта означало, что он тайно одобряет деятельность фокусника.
— У вас нет доказательств, что клиент… — Он вдруг решил сменить тактику: — Никто не хотел смерти Дейви Бентона. Он был готов к…
— Дейви Бентон сопротивлялся, — перебил его Линли. — Вопреки вашим представлениям о характере мальчика, мистер Миншолл, он не имел склонности к гомосексуальности, он не был готов, не хотел и не стремился. Поэтому я сомневаюсь, что он остался после представления наедине с убийцей по собственной воле.
— Он был жив, когда я оставил их одних в тот вечер, — глухо произнес Миншолл. — Я клянусь. Я в жизни не обидел ни одного ребенка. И ни один клиент не тронул и волоса на голове мальчика.
Линли предостаточно наслушался о клиентах Барри Миншолла, о МИМе и о великом проекте любви, в который так верил, по-видимому, фокусник.
— Как он выглядит? — спросил Линли. — Как вы поддерживали связь друг с другом?
— Он не…
— Мистер Миншолл, в данный момент меня не волнует, убийца он или нет. Я хочу найти и допросить его. Так как вы связывались друг с другом?
— Он мне звонил.
— По городскому телефону? По мобильному?
— По мобильному. Он позвонил мне, когда был готов. Его номера я не знаю, он его никогда не давал.
— Тогда как он узнал, что вы подготовили все для представления?
— Я знаю, сколько понадобится времени. И сказал, когда ему можно снова позвонить мне. Так мы и поддерживали связь. Закончив с подготовкой, я просто стал ждать его звонка, а когда дождался, сказал, где и когда встретимся. Он приехал в гостиницу первым, заплатил за номер наличными, и потом подъехали мы с Дейви. Все остальное было так, как я уже рассказывал. Мы выступили, и я оставил Дейви с клиентом.
— И Дейви не задавал никаких вопросов? Спокойно остался в номере с незнакомцем?
«Такое поведение не соответствует тому, что рассказывал о Дейви Бентоне его отец, — подумал Линли. — В том, как описывает историю Миншолл, какой-то детали определенно не хватает».
— Вы заставили мальчика принять наркотики? — спросил он.
— Я никогда не даю мальчикам наркотики, — сказал Миншолл.
Линли уже привык к манере фокусника отвечать на прямые вопросы уклончиво, поэтому спокойно продолжал:
— А ваши клиенты?
— Я не даю мальчикам…
— Хватит, Барри, — прервала Барбара. — Вы отлично понимаете, о чем спрашивает суперинтендант.
Миншолл глянул на то, что осталось от пластикового стакана, который он так старательно и долго терзал.
— В номере мы обычно предлагали напитки. Мальчики могли либо принять предложение, либо отказаться.
— Что за напитки?
— Алкоголь.
— Но не наркотики? Конопля, кокаин, экстези и тому подобное?
В ответ на этот вопрос Миншолл прямо-таки вскинулся в негодовании:
— Разумеется, нет! Мы не наркоманы, суперинтендант Линли.
— Всего лишь растлители детей, — сказала Хейверс. Затем бросила извиняющийся взгляд на Линли: «Простите, сэр».
— Так как же выглядит ваш клиент, мистер Миншолл? — повторил вопрос Линли.
— «Двадцать один шестьдесят»? — Миншолл задумался над ответом. — Обыкновенно, — сказал он наконец. — У него были усы и бородка. На голове кепка, деревенская какая-то. И еще очки.
— И вам ни разу не пришла в голову мысль, что все это маскировка? — спросил Линли. — Все эти волосы на лице, очки, кепка?
— Ну, сначала я не думал о… Видите ли, к тому моменту, когда человек готов перейти от фантазий к действиям, не нужна никакая маскировка.
— Если только он не планирует кого-то убить, — заметила Хейверс.
— Какого он возраста? — спросил Линли.
— Не знаю. Среднего? Точно не молодой, потому что состояние здоровья у него было не очень. Выглядел он как человек, далекий от физической активности.
— Как вы думаете, могут ли у него быть проблемы с дыханием? Например, вы не замечали, что ему трудно дышать, когда он поднимается по лестнице?
— Возможно. Но послушайте, он не маскировался. Да, признаю, некоторые члены МИМа, когда они только начинали ходить на собрания, пытались изменить внешность — париками, бородами, тюрбанами, чем угодно, — но когда наконец… Мы строим доверительные отношения. И нельзя быть одним из нас, не чувствуя доверия. Потому что я, например, мог оказаться полицейским. Я мог быть кем угодно.
— И они тоже, — вставила Хейверс — Но в отношении клиента вам такая мысль не приходила в голову, а, Барри? Вы просто передали Дейви Бентона серийному убийце, помахали на прощание ручкой и уехали с деньгами в кармане. — Она повернулась к Линли: — Кажется, на сегодня хватит, сэр?
Линли быт полностью с ней согласен. Они получили от Миншолла достаточно сведений. Теперь нужно составить список входящих звонков на его мобильный телефон, нужно наведаться в гостиницу «Кентербери», составить фоторобот и показать его в спортзале «Сквер фор Джим» — не признают ли в описанном Миншоллом человеке того подозрительного посетителя. Хотя из устного описания клиента «двадцать один шестьдесят» следовало, что фоторобот совпадет не с человеком, замеченным в спортзале, а с тем мужчиной, который купил фургон у Муваффака Масуда. Правда, в последнем случае борода и усы отсутствовали. Но возраст совпал, плохая физическая форма совпала, и лысина, которую запомнил Масуд, вполне могла быть скрыта знакомой Миншоллу кепкой.
Впервые за время следствия Линли пришла в голову совершенно новая идея.
— Хейверс, — обратился он к констеблю, когда они покинули комнату для допросов, — можно ведь взглянуть на дело совсем по-иному.
