Со времени провала на рынке Лиденхолл Он был подавлен и зол, однако теперь Его настрой изменился. На Него снизошло вдохновение, и Он ухватился за него, корректируя планы без чьего-либо вмешательства. В результате — избежал потока издевок от червя. А все потому, что в один прекрасный момент Он осознал, что перед Ним открылся совершенно новый путь. И о пути этом кричали все до единой газеты в газетных киосках на каждом углу, который Он миновал.
В сквере Он подошел к фонтану. По странной причуде архитектора фонтан поместили не в центре сквера, что было бы логично, а в южном углу. Туда Он и направился. Постоял молча, глядя на женщину, вазу и струйку воды, изливаемую в идеальный овал фонтана. Хотя неподалеку росли деревья, в воде не было ни опавших листьев, ни обломанных веток. Весь мусор своевременно убирался и вывозился, и поэтому журчание падающей воды было таким звонким, без хлюпанья, которое подразумевало бы разложение. В этой части города такое было просто немыслимо: смерть, разложение, гниение. Именно поэтому Его выбор столь безупречен.
Он отошел от фонтана и осмотрел остальной сквер. В целом это будет неимоверно рискованное предприятие, сделал Он вывод. Позади аллеи, ведущей к мемориалу времен войны, стояли в ряд такси, ждущие пассажиров, чуть дальше станция подземки изрыгала на поверхность пешеходов. Они расходились по банкам, магазинам, пабам. Они рассаживались за столиками кафе или вставали в очередь в билетную кассу театра.
Это вам не рынок Лиденхолл, где оживленно утром, в полдень и в конце рабочего дня, но в остальное время суток, да еще посреди зимы, пустынно. Здесь же людская толпа кипела начиная с самого раннего утра. Но все когда-нибудь заканчивается. Паб закроется, вход в подземку перегородит решетка, водители такси поедут домой спать, а автобусы станут ходить реже. К половине четвертого утра площадь останется в Его полном распоряжении. И Ему остается, по сути дела, только ждать.
Да и ждать Ему долго не придется: подготовка к тому, что Он планирует для данного места, не займет много времени. Конечно, жаль, что не удалось использовать крюки для дичи, которые Он приметил на рынке Лиденхолл, но нашелся еще более эффектный способ сделать следующее заявление. Вдоль аллеи, ведущей от фонтана к мемориалу, стоят скамьи — из дерева и кованого железа, поблескивающего в молочных лучах зимнего солнца, — и Он уже видел, как все будет.
Он видел их тела на этой площади: один из них прощен и освобожден, а второй нет. Один наблюдатель, а второй — тот, за кем наблюдают. Один будет уложен, а второй усажен в позу… заботливого внимания. Но при этом оба они будут восхитительно, бесповоротно мертвы.
В голове план прокручивался снова и снова, и Он, как всегда в такие моменты, чувствовал всю полноту жизни. Он чувствовал себя свободным. Сейчас никакой червь не мог вторгнуться в Его мир. Он пятился, скукоживался, прятался как от сияния солнца, каковым представлялись ему Его присутствие и Его планы. «Вот видишь, видишь?» — хотелось воскликнуть Ему. Но с этим придется подождать, подождать до тех пор, пока в кругу Его власти не окажутся эти двое — наблюдатель и наблюдаемый.
Теперь Ему остается только ждать. Ждать, когда наступит идеальный момент для нанесения удара.
Линли изучал новый фоторобот, полученный на основе воспоминаний Муваффака Масуда о человеке, который летом купил у него фургон. Он разглядывал изображение уже добрые десять минут, пытаясь найти сходство с наброском человека, которого видел один из завсегдатаев спортзала «Сквер фор Джим» в дни, предшествующие смерти Шона Лейвери. Наконец, придя к какому-то решению, он оторвал от портрета взгляд, снял телефонную трубку и попросил произвести в обоих рисунках изменения — добавить кепку, очки и бородку. Он хотел посмотреть, как это повлияет на внешность двух мужчин. Линли понимал, что это как пальцем в небо, но иной раз даже такие пальцы попадали в цель.
Завершив разговор, Линли не спешил приступать к другому делу. Он улучил момент, чтобы позвонить Хелен. Он много думал о разговоре с серийным убийцей. Повинуясь импульсу, он сначала хотел было послать за Хелен двух вооруженных констеблей, чтобы они положили конец походу по магазинам и эскортировали ее домой. Но он хорошо знал жену: маловероятно, что она благосклонно отнесется к такому повороту событий. А кроме того, Линли знал, что излишняя горячность в действиях послужит на руку убийце. В настоящий момент преступник пока не знает, где на самом деле находится дом Линли Гораздо правильнее будет установить за Итон-террас наблюдение — с соседних крыш, из паба напротив — в надежде, что убийца попадет в раскинутую таким образом сеть. Однако на организацию потребуется несколько часов. Так что сейчас Линли мог лишь убедиться, что разъезжающая по всему городу Хелен проявляет должную бдительность.
Он дозвонился, когда она находилась в каком-то шумном месте — в трубке слышался перезвон посуды, стук столовых приборов, женские голоса.
— Где ты? — спросил он.
— В универмаге «Питер Джонс», — ответила она. — Мы сделали перерыв — подкрепиться. Я не думала, что поиски крестильного костюма могут быть столь утомительны.
— «Питер Джонс»? Похоже, вы продвинулись не слишком далеко.
— Дорогой, ты глубоко заблуждаешься. — Хелен, обращаясь, вероятно, к Деборе, пояснила: — Это Томми, интересуется нашими успехами… Да, скажу. — И потом обратилась уже к Линли: — Дебора говорит, что ты мог бы с большим оптимизмом оценивать наши способности. Мы уже побывали в трех магазинах и планируем заехать еще в Найтсбридж, Мейфэр, Мэрилебон и в один миленький магазинчик в Южном Кенсингтоне, который отыскала Дебора. Там торгуют дизайнерской одеждой для младенцев. Если уж там мы не найдем ничего подходящего, значит, того, что нам нужно, просто не существует.
— У вас планы на целый день.
— А когда закончим, мы хотим выпить чаю в «Кларидже». И это предложение Деборы, а не мое. Она считает, что я недостаточно часто выхожу в свет. И, дорогой, мы ведь уже нашли один костюмчик, чуть не забыла сказать.
— Рад слышать.
— Он такой хорошенький. Хотя… есть вероятность, что твою тетю Августу хватит удар, когда увидит, как ее двоюродный внук — или кем ей приходится наш Джаспер Феликс? — вступает в христианство в миниатюрном фраке. Зато штанишки просто неотразимые, Томми. Разве они могут кому-то не понравиться?
— Разумеется, не могут, — согласился Линли. — Но ты же знаешь тетю Августу.
— М-да… Ну что ж, будем искать дальше. Но я все равно хочу показать тебе этот крохотный фрак. Мы сейчас покупаем все, что выглядит более-менее подходящим, чтобы ты потом помог нам сделать окончательный выбор.
— Отлично, дорогая. Я бы хотел сказать пару слов Деборе. Передай ей телефон, пожалуйста.
— Томми, ты ведь не собираешься попросить ее меня сдерживать?
— Как такое возможно? Конечно нет, дорогая. А теперь дай мне поговорить с Деборой.
— Мы хорошо себя ведем… почти.
Это сказала Дебора, когда Хелен передала ей мобильный телефон.
