Книга Верь в мою ложь, страница 167. Автор книги Элизабет Джордж

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Верь в мою ложь»

Cтраница 167

Дебора сидела на деревянной скамье напротив стойки. Томас сел рядом и обнял её за плечи. Дебора прислонилась к нему, и он поцеловал её в висок. Она взяла его за свободную руку, и Линли почувствовал, как их тела словно обменялись энергией, и они начали дышать в едином ритме.

Он сказал:

— Не думай о том, о чём ты думаешь.

— Разве я могу?

— Не знаю. Но знаю, что ты не должна об этом думать.

— Томми, она бы ни за что не пошла в залив, если бы я не начала преследовать её с этим делом о суррогатной беременности. И это ведь не имело никакого отношения к смерти Яна Крессуэлла. Всё это моя вина.

— Деб, милая, причина всему — тайны и молчание. Причина всему — ложь. Не ты.

— Ты слишком добр.

— Я всего лишь говорю правду. То, что Алатея не смогла рассказать мужу о себе, погнало её в пески. И именно из-за этого она поехала в Ланкастер. Не ты создала её тайны, и в её смерти нет твоей вины, просто так уж всё сложилось.

Дебора некоторое время молчала. Она склонила голову и как будто рассматривала носки своих чёрных кожаных ботинок. Наконец негромко произнесла:

— Но ведь есть вещи, о которых человек просто должен помалкивать, разве не так?

Линли подумал об этом, подумал обо всём том, что оставалось и должно было навсегда остаться невысказанным между ними. И ответил так:

— Да, и кто знает это лучше, чем мы с тобой?

Когда он убрал руку с её плеча, Дебора посмотрела на него. Он ласково улыбнулся.

— В Лондон?

— В Лондон, — кивнула Дебора.

Камбрия, Арнсайд

Невзирая на то, что Николас искал уединения, Валери настояла на том, чтобы они с мужем остались в Арнсайд-хаусе до утра. Она позвонила Манетт, чтобы сообщить ей новости и попросить держаться в стороне. И ещё она позвонила Миньон, но всего лишь из лёгкого опасения, что Миньон может отправиться в Арнсайд, хотя Миньон отсиживалась в своей башне с того самого мгновения, как поняла, что родители больше не намерены быть источником её снабжения. Но Миньон мало волновала Валери. Она тревожилась только из-за Николаса. Из-за того, что он мог сделать, поддавшись отчаянию.

Его сообщение, переданное через детектива из Нового Скотленд-Ярда, было кратким, но простым и понятным. Николас не желал кого-либо видеть. Вот и всё.

Валери сказала инспектору:

— У Алатеи родные в Аргентине. Мы должны им сообщить. Надо как-то устроить…

Линли ответил, что Скотленд-Ярд даст знать родным Алатеи, потому что один из офицеров уже отыскал их. Что касается остального, то им, наверное, нужно подождать, не найдётся ли тело.

Валери об этом не подумала: что тела может и не быть. Раз случилась смерть, значит, должно быть и тело, хотелось ей сказать, В конце концов, именно оно является неким знаком конца. А без него как горевать?

Когда Линли ушёл вместе с женщиной, которую он представил как Дебору Сент-Джеймс (неизвестную Валери, да и не имевшую значения в данный момент, а просто представлявшую собой некую фигуру, присутствовавшую в момент исчезновения Алатеи), Валери поднялась наверх и подошла к комнате Николаса. Остановившись перед дверью, она сказала:

— Мы здесь, милый. Твой отец и я. Мы будем внизу.

И оставила сына одного.

Всю эту долгую ночь они с Бернардом сидели в гостиной, и в камине горел огонь. Около трёх часов Валери показалось, что она слышит какой-то шум наверху, на втором этаже дома, но оказалось, что это просто ветер. Он унёс туман и нагнал дождь. Капли принялись равномерно колотить в оконные стёкла, и Валери смутно вспомнила какие-то слова о том, что ночная тоска проходит, а утро приносит радость. Вроде бы из молитвенника… Но эти слова никак не подходили к их случаю.

Они с Бернардом не разговаривали. Он четырежды пытался вовлечь её в беседу, по Валери лишь качала головой и вскидывала руку, заставляя его замолчать. Когда же Бернард наконец сказал: «Бога ради, Валери, должна же ты хоть немного поговорить со мной», она поняла, что, несмотря на всё то, что случилось в последние двенадцать или около того часов, Бернард действительно хотел поговорить о них самих. Да что такое происходит с этим человеком, устало спросила она себя. Но разве она не знала ответа на этот вопрос?

Лишь после наступления рассвета Николас вошёл в гостиную. Он двигался так тихо, что Валери не слышала его шагов, и лишь когда сын очутился прямо перед ней, она осознала, что это не Бернард вошёл в комнату. Потому что Бернард никуда не выходил, хотя она бы и этого не заметила.

Валери хотела встать. Николас сказал:

— Не надо.

Валери тихо произнесла: «Милый…», но сразу умолкла, когда Николас покачал головой. Он закрыл один глаз, как будто ему было больно от горевшего в гостиной света, и склонил голову набок, словно это могло помочь ему сфокусировать зрение.

— Я просто хотел… — сказал он. — Я не намерен.

— Что? — спросил Бернард. — Ник, я…

— Я не намерен снова за них браться.

— Мы не поэтому здесь, — возразила Валери.

— Так вы остались из-за того, что…

Губы у Николаса так пересохли, что казалось, ему трудно ими шевелить. Под глазами залегли глубокие тени. Волосы прилипли к голове. Очки были грязными.

— Мы здесь потому, что мы твои родители, — сказал Бернард. — Бога ради, Ник…

— Это я виновата, — сказала Валери. — Если бы я не пригласила этих людей из Скотленд-Ярда, не расстроила тебя, не расстроила её…

— Если кто-то и виноват, так только я, — заговорил Бернард. — Твоя мать тут ни при чём, Ник. Если бы я её не послушался и не затеял расследование, тем более что и причин-то никаких не было…

— Прекратите! — Николас вскинул руку, но тут же утомлённо уронил её. — Да, это ваша вина. Вы оба виноваты. Но теперь это не имеет значения.

Николас повернулся и вышел из гостиной. Они слышали, как он, тяжело шаркая, прошёл по коридору. А через мгновение начал медленно подниматься по лестнице.

Возвращаясь домой, они молчали. И, как будто зная, что они уже повернули на подъездную дорогу (может быть, она наблюдала с крыши башни, куда, как то знала Валери, она поднималась год за годом, чтобы шпионить за всеми), их ожидала Миньон. Она вполне разумно оставила в башне ходунки, понимая, без сомнения, что с фокусами покончено, и просто закуталась в шерстяное пальто, спасаясь от холода. Утро было ясным, как случается иногда после хорошего ливня, и солнце было ярким, как искренняя надежда, и оно бросало золотой осенний свет на лужайки и на оленя, щипавшего травку вдали.

Миньон подошла к машине, когда Валери выходила из неё, и спросила:

— Мама, что случилось? Почему вы не ночевали дома? Я просто извелась от тревоги. Спать не могла. Чуть ли не собралась звонить в полицию.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация