Поэтому Бенджамин отправился в Брайанбэрроу пораньше. Паб «Ива и колодец», чьи окна были так удобны для наблюдения за фермой Брайан-Бек, ещё не открылся, так что Зеду пришлось ждать в машине, поставив её на краю деревенского луга. Это было для него чистым несчастьем из-за его роста, но деваться было некуда. Мурашки в ногах и угроза заработать тромбоз были не слишком высокой ценой за интервью, которое могло принести победу.
И, конечно же, пошёл дождь. Зед просто удивлялся, почему весь Край Озёр не превратился давным-давно в болото, учитывая здешнюю погоду. Бесконечные осадки вместе с холодом приводили к тому, что ветровое окно машины постоянно запотевало, пока Зед ожидал появления Даниэля Коули. Он протирал стекло тыльной стороной ладони, но от этого только намок рукав, а конденсат начал стекать по его руке.
Наконец мальчик вышел из дома. Зед решил, что тот направляется в школу в Уиндермир. А значит, либо его должен был отвезти туда отец, либо мальчик собирался сесть по дороге в школьный автобус. Зеду это было всё равно, потому что он собирался в любом случае поговорить с парнишкой. То есть нужно было либо подстеречь его возле школы, то ли предложить подвезти его, если тот будет ждать автобуса на остановке; хотя откуда бы тут взяться автобусу?
Похоже, Даниэль действительно не слишком рассчитывал на транспорт. Он просто пересёк луг, завернул за угол и пошёл вон из деревни, опустив голову; его брюки и ботинки быстро начали покрываться грязью. Зед выждал минут десять, полагая, что парнишка должен выйти на шоссе, идущее через Лит-Вэлли. Это была неблизкая дорога.
К тому времени, когда Зед притормозил рядом с Даниэлем, мальчишка уже промок насквозь, но, конечно же, как и все люди его возраста, он бы скорее удавился, чем взял зонтик. Это было бы для него социальным самоубийством. И Зед, которому в течение всех школьных лет приходилось терпеть подобные социальные самоубийства, прекрасно его понимал.
Он опустил стекло.
— Подвезти куда-то?
Даниэль оглянулся. И сдвинул брови. Оглянулся направо, налево, оценивая вопрос, в то время как дождь продолжал колотить его. Наконец сказал:
— Я вас помню. Вы что, извращенец или что-то в этом роде? Если вы до меня дотронетесь…
— Расслабься, — перебил его Зед. — Тебе повезло. Сегодня меня интересуют девочки. Правда, насчёт завтрашнего дня ничего обещать не могу… Давай садись.
В ответ на не слишком остроумную шутку Даниэль вытаращил глаза, потом подчинился. Он хлопнулся на пассажирское сиденье, и с него закапала вода. Даниэль, заметив это, пробормотал: «Извините».
— Ничего страшного.
Зед тронул машину с места. Он был намерен умаслить мальчишку, а потому ехал не спеша и не отрывал глаз от дороги, тем самым как бы объясняя невысокую скорость: ненормальный лондонец вроде бы боялся сбить то ли овцу, то ли снежного человека.
Даниэль заговорил первым.
— А что вы вообще тут делаете, в наших краях?
Зед воспользовался подсказкой, которую невольно дал ему сам мальчик.
— А ты, похоже, сильно беспокоишься из-за местных разноцветных, а?
— Чего? — Мальчик наморщил лоб.
— Ну, ты говорил об извращенцах.
— Да кто угодно может таким оказаться, — пожал плечами Даниэль. — Их тут пруд пруди.
— Ну, здесь и овец до черта, в этом проклятом местечке, так? — подмигнул ему Зед. — Никакой безопасности!
Мальчик посмотрел на журналиста с тем выражением, с каким подростки смотрят на взрослых, когда хотят сказать: «И откуда только берутся такие идиоты?» Слова тут были совершенно не нужны.
Зед улыбнулся.
— Это просто шутка. Но, пожалуй, сейчас ещё слишком рано, чтобы шутить. Куда тебя отвезти?
— В Лит-Вэлли. Я там сяду на школьный автобус.
— И куда он идёт?
— В Уиндермир.
— Если хочешь, могу отвезти тебя прямо туда. Никаких проблем. Я всё равно в ту сторону еду.
Парнишка осторожно отодвинулся. Похоже, снова испугался. И спросил:
— Да чего вам вообще надо? Вы не сказали, зачем опять приехали в деревню. В чём дело-то?
Зед подумал, что мальчишка слишком умён для своих лет.
— Чёрт побери, да расслабься ты! — сказал он. — Я тебя высажу, где захочешь. Хочешь выйти прямо сейчас?
Даниэль посмотрел на дождь. И сказал:
— Но ты и не пытайся что-нибудь такое сделать. Я тебя ткну прямо в кадык, даже не сомневайся. Я знаю, как это сделать. Мне папа показал, и уж поверь, это здорово действует. Лучше, чем бить по яйцам. В сто раз лучше.
— Отличное умение, — признал Зед.
Ему нужно было как-то вовлечь мальчика в разговор в нужном ему направлении до того, как они доедут до Лит-Вэлли, и чтобы при этом парнишка не ударился в панику. Поэтому сказал:
— Похоже, он о тебе заботится, твой папа.
— Верно. Точно. У нас прямо под носом живут извращенцы, вот как. Делают вид, что они просто соседи, но мы-то знаем правду. Папа говорит, никакая осторожность не помешает, когда рядом такие ребята, а теперь дело ещё хуже стало.
— Почему? — спросил Зед, обрадовавшись повороту в необходимую сторону.
— Да потому что один из них умер, а другой теперь примется искать что-нибудь новенькое.
Это прозвучало как уверенное утверждение.
— Понятно, — кивнул Зед. — А может, тот, второй, просто куда-нибудь переедет, ты не думаешь?
— Папа как раз этого и ждёт, — ответил Даниэль. — Он эту ферму купит, как только её станут продавать.
— Что, ту ферму, на которой вы живёте?
«Ту самую», — ответил Даниэль. Он смахнул со лба мокрые волосы и теперь уже болтал без опаски. Похоже, тема разговора его успокоила, потому что не имела отношения к извращенцам, как он это называл; мальчик включил обогреватель машины на уровень тропической жары и, порывшись в своём рюкзаке, достал банан, который тут же и принялся жевать. Он сообщил Зеду, что его отец хотел купить ферму прежде всего для того, чтобы было что оставить Даниэлю. А это, продолжил он, чертовски глупо, потому что чёрта с два он останется на этой овечьей ферме. Даниэль хотел вообще уехать из Края Озёр. Он стремился служить в воздушных войсках. Военные самолёты постоянно летают над Озёрами, известно это Зеду? Реактивные самолёты, которые проносятся на высоте в триста футов над землёй… ну ладно, может быть, в пятьсот футов, — и могут вдруг промчаться прямо над головой, когда человек просто спокойно идёт куда-то, и они так ревут, что оглохнуть можно, чертовски здорово!
— Я папе сто раз об этом говорил, — продолжал Даниэль. — А он всё равно думает, что сможет удержать меня дома. Ему только и нужно, что заполучить эту ферму.
Он любит папу, говорил Даниэль, но не хочет жить так же, как он. В конце концов, не зря же их бросила мама. Она просто хотела другой жизни, а папа так ничего и не понял.
