Кто-то, чья фигура была почти неразличима в слабом лунном свете, стоял, глядя на них.
— Ну-ну-ну! — приглушенно сказал чей-то голос.
Пламя карманной зажигалки осветило грубоватые черты лица и густые усы человека по фамилии Минноч; на голове у него была полотняная шляпа.
— Ну-ну-ну! — повторил он. — Вот уж не собирался мешать вам или пугать вас. Чистая случайность. Но…
Пенни убежала. Почти вслепую, не произнеся ни слова, она пересекла палубу и повернула за угол, направляясь к каюте номер 339 по другому борту. Хлопнула дверь. Джефф скрипнул зубами и застыл в ожидании.
— Говорю, что не собирался мешать вам и тем более пугать, — хриплым голосом повторил человек, появившийся на палубе. — Прощу прощения, я от всей души извиняюсь. Наверно, мне лучше представиться.
— Да, без сомнения, стоит. Не помешали бы и кое-какие объяснения ваших действий.
— Вы так считаете? Конечно, определенное объяснение вы получите. Меня зовут Минноч, Гарри Минноч, лейтенант Минноч. Полиция Нового Орлеана. Я коп.
— Коп?
— Совершенно верно, к вашим услугам. А вы, как мне рассказали, племянник мистера Джилберта Бетьюна. Да, я коп, и, когда вам доведется узнать меня, вы убедитесь, что я неплохой парень.
— Большинство из нас предпочли бы отказаться от такого удовольствия. То объяснение, о котором вы упоминали?..
Лейтенант Минноч опустил зажигалку и пригляделся к чему-то, что лежало у ног, затем задул пламя и выпрямился.
— Кто бы мог подумать, — охотно сказал он, — что прекрасная трубка вишневого дерева может разлететься на куски всего лишь от падения на пол? Хотя опасности поджога не существует, с ней покончено. Вот что я и говорю…
— Если вы ждете сочувствия по поводу сломавшейся трубки, то обратились не по адресу. Но могли бы объяснить, почему вы следите за нами?
— Ну ей-богу, я бы не назвал это слежкой!
— В таком случае как бы вы это назвали?
— Ну-ну, молодой человек, не стоит сердиться! Никто вас не обидел. Неужели я позволю себе оскорбить любимого племянника окружного прокурора? Я и Фред Булл — точнее, сержант Булл — были в Цинциннати в связи с профессиональными заботами. У меня осталось еще несколько дней от отпуска. У Фреда тоже. Вот поэтому мы здесь. Нам пришлось применить кое-какую полицейскую тактику, чтобы попасть на борт этого судна, обычно закрытого для копов. Может, мы превысили наши полномочия. Да, пожалуй, так оно и есть. Если вы считаете, что я досаждал вам, вы можете обеспечить мне кучу неприятностей, просто пожаловавшись вашему дяде.
— Любые жалобы, лейтенант Минноч, будут адресованы непосредственно вам. И они не будут иметь отношения к вашей слежке за мной. Но когда вы сегодня вечером досаждали мисс Хобарт и ее брату, не говоря уж о мисс Линн…
— Ради сладчайшего Иисуса, мистер Колдуэлл, — хрипло взмолился лейтенант Минноч, — не хотите ли обуздать свои эмоции и расслабиться? Разве мы не можем рассудительно поговорить на эту тему?
— Похоже, мы вообще не можем разговаривать. Тем не менее, если вы настаиваете на перемирии…
— Вот это лучше. Гораздо лучше!
— Вы подозреваете одного из нас или всех нас в том, что мы имеем отношение к какому-то преступлению?
— Разве я сказал, что кого-то подозреваю? По крайней мере, в преступлении, из-за которого идут под суд? Ответ таков — не подозреваю, и это факт.
Лейтенант Минноч подошел к перилам, утвердил на них локти и уставился на водное пространство. Джефф сделал то же самое.
— Как бы там ни было, — продолжил Минноч, — я прикидывал, не стоит ли поговорить с вами. Я немало слышал о вас от вашего дяди, вы человек, который пишет книги, и он часто думает о вас. Мистер Бетьюн говорит, что мне не хватает тонкости ума. Значит, тонкости? Если я правильно его понимаю, тонкость ума — это последнее, что нужно любому копу. Для меня идеальным офицером полиции всегда был старый Зак Троубридж. Когда он ушел в отставку, меня поставили на его место. Как только Зак исчез из виду, он стал спокоен и уравновешен, у него все наладилось. И, кроме того, он заядлый читатель, хотя я кончил высшую школу, а он — нет. И именно пишущий парень помог Заку справиться с самым важным делом из всех, которые ему доставались. Он сам это признает. Вот я и думаю, что вы мне можете помочь; помощник вашего дяди вынужден заниматься какими-то странными делами. Вот я и прикидывал…
— Вы прикидывали, — напомнил ему Джефф, — не стоит ли поговорить со мной… о чем?
— Вот в этом-то и дело. Я не могу много распространяться на эту тему. Пусть уж это сделает мистер Бетьюн. Но кое-что я вам могу сообщить. У нас есть информация, которая может вызвать самый большой скандал и шум после того дела Эксмана в конце войны. Некто хочет от нас, чтобы мы заново открыли расследование того, что, по заверениям нашего информатора, является так и не раскрытым делом об убийстве.
Глава 7
В пятницу, 22 апреля, после шести вечера большая машина из Делис-Холл, промчавшись по Ривер-роуд, покинула пределы Нового Орлеана. За рулем сидел чернокожий водитель, а на заднем сиденье — три пассажира.
Сидя между Сереной и Дэйвом, Джефф поймал себя на том, что в разговорах снова и снова вспоминает то, что осталось за спиной.
— Большую часть нашего путешествия, — предавался он воспоминаниям, — мы шли так близко к левому берегу или посередине фарватера, что я не сомневался — смогу бросить взгляд на Холл, когда будем проходить мимо.
— Никому не удалось увидеть Холл с реки, — напомнила ему Серена, — пусть даже кто-то очень старался. Надо ли вдаваться в подробности? Этот дождь…
Да, действительно, дождь начался в пятницу, во время завтрака, и продолжал лить почти без перерыва — то слегка моросил, а то превращался в сплошной поток воды, из-за которого ничего не было видно. Когда до прибытия в Новый Орлеан оставалось менее получаса, капризный климат этих мест дал о себе знать — дождь прекратился. Под безмятежным синим небом, уже дышавшим вечерней прохладой, каллиопа сначала исполнила «В ожидании Роберта Э. Ли», а затем «Вечером в старом городе будет жарковато», и под эти звуки пароход торжественно пришвартовался к пирсу «Гранд Байу-лайн» на дамбе.
Дэйв Хобарт, который сидел в «паккарде» по левую руку от Джеффа, когда они ехали по Ривер-роуд, вернулся к затронутой теме.
— Скоро ты увидишь Холл, — сказал он. — И я рад, что ты согласился воспользоваться нашим гостеприимством, а не отправляться куда-то еще. Вплоть до сегодняшнего утра я никак не мог получить от тебя конкретного ответа.
— Если только я не доставлю вам излишнего беспокойства…
— Никакого беспокойства вообще не будет. Интересно, Джефф, когда мы швартовались, увидел ли ты то же, что и я?
— То есть?
— Первым человеком, который сошел на берег, едва только они накинули свои канаты… как ты их там называешь, была твоя маленькая подружка Пенни. Ты обратил на это внимание?
