По лестнице они спускались неглубоко, всего на два этажа,
шахта была гораздо глубже, Ступени скрывались в черном мраке, из которого
долетал плеск воды. Естественная пещера, история которой терялась в глубине
веков, достигала уровня Влтавы. Кто и когда обнаружил пещеру, кто и для чего ее
использовал, чьей собственностью было стоящее здесь на протяжении веков
маскирующее вход строение — не знал никто. Многое указывало на кельтов — стены
пещеры были покрыты полустершимися, заросшими мхом рельефами и изображениями,
среди которых преобладали характерные мистерии, перепутавшиеся орнаменты и
заполненные извивающимися линиями круги. Тут и там появлялись не менее
характерные кабаны, олени, кони и рогатые человеческие фигуры.
Эдлингер Брем толкнул массивную дверь. Они вошли.
В подземной комнате, именуемой «нижняя», за накрытым столом
сидели остальные маги «Архангела» — Сватоплук Фраундинст, Радим Тврдик, Йошт
Дун, Вальтер фон Теггендорф. А также Ян Бездеховский из Бездехова.
Йошт Дун, по прозвищу Телесма, был, как и Щепан из Драготуш,
некогда монахом — это выдавали волосы, торчащие после того, как тонзура
отросла, бестолково, прядями над ушами, из-за чего обладатель прически немного
напоминал филина. Из того, что Рейневан знал о нем, Телесма с юных лет
Занимался тем, что oraetlabora
[60]
в монастыре бенедиктинцев в
Опатовицах, там же вступил в первые контакты с тайными науками. Потом учился в
Гейдельберге, где совершенствовал магические знания. Он был абсолютным
авторитетом, когда речь шла о талисманах, как в области теоретических знаний
предмета, так и в практическом изготовлении амулетов. Он составлял также вполне
удачные гороскопы, которые продавал различным лжепророкам, псевдоастрологам и
какбыворожеям, неплохо на этом зарабатывая. Наряду с поступлениями от аптеки
заработки Йошта Дуна составляли основной источник доходов конгрегации.
Немолодой уже Вальтер фон Теггендорф проходил курс наук в
Вене, Болонье, Коимбре и Саламанке, имел facultasdocendi
[61]
во
всех этих учебных заведениях. Его отличало огромное, прямо-таки благоговейное
отношение к медицине, алхимии и арабской магии, особенно к Геберу и Алькинди
или, как говорил он сам, к Мусе Зафару эль Суфи Аль Джабиру и Йа'кубу ибн
Саббаху аль Кинди. Увлечения Теггендорфа нашли выход в его подходе в проблеме
Самсона. По его мнению, всему виной были джинны. Самсон в его теперешнем
обличье, утверждал он, является маджуном, то есть человеком, в тело которого
более могущественный джинн заключил — в качестве наказания — побежденного
меньшего джинна. Против таких «заключений», заявил немецкий чародей, способов
не существует. Единственное, что можно сделать, это «культурно» вести себя и
ожидать высвобождения.
Reverendissimus doctor
[62]
Ян Бездеховский
из Бездехова был самым старшим, самым опытным и самым решительным из
чернокнижников «Архангела». Мало кто знал о нем что-нибудь ближе, сам он о себе
говорить не любил и не говорил. Лет ему было — что уже само по себе граничило с
чудом и свидетельствовало о весьма недюжинных магических силах — не меньше
семидесяти, поскольку было известно, что он преподавал в Сорбонне во время
правления Карла V Мудрого, умершего в 1380 году, а в соответствии с положением
университетский преподаватель не мог быть моложе двадцати одного года. Среди
заведений, в которых он обучался и в которых обучал, наверняка были Париж,
Падуя, Монпелье и Прага — и этими четырьмя список скорее всего не исчерпывался.
Ходил слух, что в Праге Бездеховский ввязался в серьезный спор и резкую частную
перепалку с ректором, знаменитым Яном Шинделем. Истоки конфликта, о котором
Рейневан слышал уже во время учебы в академии, известны не были, однако это
стало причиной ухода Бездеховского из университета и разрыва всех контактов с
ним. После 1427 года Бездеховский просто исчез. Все ломали себе головы, пытаясь
узнать, куда он подевался. Рейневан ломал тоже. А теперь уже знал.
— Привет, юноша, — сказал Бездеховский. Один он из всего
общества не называл Рейневана по имени. — Приветствую и тебя, пан Шарлей, слава
твоя тебя опередила. Дошло до нас, что ты уже второй год сидишь у таборитов.
Как там, на войне? Что слышно?
Ян Бездеховский единственный из сообщества не интересовался
политикой. Военные события, которыми жила вся Прага, тоже были старику
безразличны. Спрашивал он исключительно из вежливости.
— Ну что ж, на войне все хорошо, — вежливо ответил Шарлей. —
Наши бьют ненаших. Я хотел сказать: хорошие бьют плохих. Иначе говоря, Порядок
побеждает Хаос. А бог, стало быть, ликует.
— Ах, ах, — обрадовался пожилой чародей. — Это воистину
прекрасно! Садись со мной, пан Шарлей, расскажи...
Рейневан подсел к остальным магам. Радик Тврдик налил ему
вина, судя по букету — испанского алиготе.
— Как дела? — спросил Щепан из Драготуш, движением головы
указывая на закрытую дверь, ведущую в Occultum, залы дивинаций
[63]
и конъюраций. — Есть результаты? Или хотя бы знаки на небе и земле?
Сватоплук Фраундинст фыркнул. Телесма тоже, причем не
оторвал глаз от тщательно полируемого пастой талисмана.
— HerrMeister Акслебен, — сказал Теггендорф, — предпочитает
работать в одиночестве. Он не любит, когда к нему заглядывают через плечо. Он
тщательно оберегает свои таинственные методы.
— Даже от тех, у кого гостит, — кисло прокомментировал
Фраундинст. — Тем самым показывая, кем их считает. Ворюгами, угрожающими его
секретам. Не иначе как перед сном прячет под подушку кошель и туфли, чтобы мы
их не сперли.
— Он начал на восходе солнца, — заметил Радим Тврдик, видя,
что Рейневана больше интересует Самсон Медок, чем мнение собравшихся о
Акслебене. — Действительно, он — один на один с объектом, то бишь с Самсоном.
Он не хотел помощи, хоть мы предлагали. Не просил ни о чем, ни об инструментах,
ни о кадиле, ни об aspergillum
[64]
. Вероятно, у него есть
какой-то могучий артефакт.
— Или правда то, — добавил Брем, — что говорят о Manusfortis
[65].
— Мы его не недооцениваем, — заверил Телесма. — Ведь,
несмотря ни на что, это Винцент Акслебен, magnusexperimentatoretnigromanticus
[66]
. В знаниях магии у него недостатка наверняка нет. Это
гроссмейстер. Так что он вправе быть несколько экстравагантным.
