Книга Божьи воины, страница 69. Автор книги Анджей Сапковский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Божьи воины»

Cтраница 69

Вновь прибывшие остановили коней, слезли, небрежно бросив вожжи задыхающимся слугам, подошли к хозяину замка, поклонились. Уважительно, но гордо. В седле, кроме кнехтов и стрелков, остался только молодой паж в большом берете с тремя страусовыми перьями. Паж крутил коня, заставляя его плясать и выделывать танцевальные движения. Подковы цокали по брусчатке.

— Пан де Бергов. Приветствуем, желаем здравствовать!

— Пан фон Биберштайн, пан фон Кёкериц. Гость в дом — Бог в дом.

— Позвольте представить пана Кёкерица и моих рыцарей и заказчиков: пан Микулаш Дахс, пан Генрик Зебанд, пан Вильрих фон Либенталь, Петр Нимпч, Ян Вальдау, Райнгольд Темриц. Мы успели к ужину?

— И к ужину, и к делам.

— Вижу, вижу. — Ульрик фон Биберштайн, хозяин Фридланда, окинул взглядом стоящих у стены пленников. — Однако картинка весьма убогая. Вероятно, это остатки, и Шесть Городов уже отобрали самый лучший товар. Приветствую, пан Герсдорф. Пан Клюкс. Пан Шафф. Ну как? Уже сговорились?

— Еще нет.

— Ну, значит, давайте договариваться, — потер руки Биберштайн. — И на ужин! Во имя святого Дионисия! Пить хочется, как незнамо что!

— Этому, — кивнул пажам Отто де Бергов, — мы легко поможем.

Прибывший с хозяином Фридланда Микулаш Дахс — Рейневан помнил по докладам гуситских гейтманов, что это был клиент Биберштайнов, — вернулся, осмотрев поставленных у стены пленников. Его мина говорила о многом. А о том, о чем не говорила, досказывали покачивания головы.

— Я гляжу, все хуже, — прокомментировал Биберштайн, принимая из рук слуги большой кубок. — Ты, ваша милость, предлагаешь все более жалкий товар, пан Отто, все самого скверного качества. Видимо, это знак времени, signum temporis, как говорит мой капеллан. Ну что ж, какова работа, такова и плата, так что поговорим о ценах. В 1419-м за пойманного и предназначенного на казнь гусита платили в Кутной Горе копу грошей, за еретического проповедника — пять коп...

— Но тогда спрос был больше, — прервал его де Бергов. — В девятнадцатом году было нетрудно поймать гусита, тогда побеждали католики. Сейчас верх у гуситов, а католиков бьют, так что гуситский пленник — вещь редкая, истинный раритет. Потому и дорогой. А господа из ландфридов завышают цены, создают прецеденты. Ольджих из Рожмберка платит по сто пятьдесят коп грошей выкупа. После таковской битвы баварцы и саксы платили за своих даже больше. И по двести коп за голову бывало.

— Я прислушиваюсь, — подошел и гордо задрал голову Лотар Герсдорф, — и никак не пойму, то ли я поглупел, то ли вы. Хозяин из Рожмберка и немцы платили за господ, за дворян, за рыцарей. А кого вы нам на торг выставили? Каких-то нищих старцев! А ну ловите и предложите мне Рогача из Дубе, давайте Амброжа, Краловца, братьев Змрзликов, Яна Черника, Колюха, Чапека из Сана. На них я серебра не пожалею. На этих обоссанцев его расходовать и не подумаю. Какой мне толк от обоссанцев?

— Эти обоссанцы, — не опустил глаз де Бергов, — на кострах будут по-чешски вопить и молить о пощаде. А вас это интересует, разве не так?

— Это, — холодно подтвердил Биберштайн. — В городах у нас люди от страха перед чехами трясутся, паникуют. Помнят, что было в мае.

— Как сейчас, — угрюмо подтвердил Лютпольд Кёкериц. — Насмотрелись на гуситов со стен жители Фридланда, Жутавы, Згожельца и Львовка. И хоть отстояли эти города, героически отразили штурм, люди умолкают от ужаса всякий раз, когда кто-нибудь упоминает о страшной судьбе Острица, Бернштадта, Любаня, Злоторын. Надобно показать этим людям что-то такое, что поднимет их дух. Лучше всего, когда чеха-гусита на эшафоте обрабатывают. Ну, пан Отто, называйте цену. Если будет разумной, подумаю... Эй-эй! Держи кобылу-то за вожжи, Дуца.

Паж, тот паренек в берете с перьями, который похвалялся конем, подлетел к группе так резко, что чуть не повалил рыцарей. На такое ни один паж, оруженосец или юнкер не решился бы, понимая, к каким последствиям это может привести, в том числе к взбучке.

Пажик, о котором идет речь, явно не опасался последствий. Скорее всего потому, что пажиком не был.

Из-под задорно сидящего набекрень берета на рыцарей поглядывали смелые до наглости глаза цвета вод горного озера, окаймленные длинными, пожалуй, в полдюйма ресницами. Хищно задранный нос немного не соответствовал светлым локонам, румяным щечкам и губкам ангелочка, но целое все равно вызывало какое-то удивительное ощущение в том районе, который поэты переносно именовали circa pectora [148].

Девушке было никак не больше пятнадцати лет. Одета она была в белую блузку в мережку и жилетку из пурпурного атласа. Мужскую курточку с соболиным воротником она носила по новейшей моде, просунув руки сквозь открытые боковые швы так, чтобы рукава свободно свисали на спину, а при езде галопом живописно развевались.

— Разрешите, милостивые государи, — представил ее с легкой усмешкой Лютпольд Кёкериц, — этот фокусничающий на коне шут — моя племянница, благородная панна Дуца фон Пак.

Рыцари — все, не исключая пожилых и горделивых, — молчали, вытаращив глаза. Дуца фон Пак развернула лошадь, стройную гнедую кобылу.

— Ты обещал, дядя, — сказала она громко. Голос был не очень приятный, сводящий на нет — не у всех — красоту и вызванный первым взглядом эффект.

— Раз обещал — выполню, — насупил брови Кёкериц. — Потерпи. Не подобает...

— Обещал, обещал. Я хочу сейчас, сразу. Ну же. Мне скучно!

— Ад и дьявол! Ну хорошо, хорошо. Одного получишь. Выбирай. Господин Оттон, одного из них я беру, заплачу сколько назначите. Потом рассчитаемся. Я обещал девчонке подарить, а видите сами, как она капризничает. Так пусть выбирает, что хочет...

Де Бергов оторвал взгляд от бедра девушки, поняв наконец, в чем дело.

— Денег не надо, — поклонился он. — Пусть будет от меня подарок. В честь красоты и обаяния. Извольте выбрать, милостивая панна.

Дуца фон Пак наклонилась в седле и улыбнулась. С истинно убийственным обаянием. Потом продефилировала перед онемевшими рыцарями. Подъехала к пленникам.

— Этот!

«Она выполнила обет, — подумал Рейневан, глядя как слуги вытаскивают из шеренги подмастерье из Яромира, — Она поклялась совершить доброе дело, пообещала кого-нибудь освободить. Столяру повезло. Истинное чудо... А ведь через него можно было дать знать Шарлею. Жаль...»

— Убегай, — прошипела девушка, наклоняясь с седла и показывая на ворота. — Беги!

— Нет! — крикнул Рейневан, вдруг поняв. — Не бе…

Один из мартагузов ударил его с размаха. Подмастерье побежал.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация