– Господи, конечно же нет!
– А теперь смотрите! – продолжил доктор Фелл. – Мисс Лестрейндж ни в малой степени не беспокоят слухи о том, что у нее состоялось тайное свидание в изоляторе колледжа с неким молодым человеком, которым, как позже выяснилось, был Фрэнк Чедвик. Наоборот: она над ними смеется. И не собирается ничего отрицать. Что выдает ее желание казаться неуемной искательницей любовных приключений.
– «Ее желание»? – вмешалась Бренда, но запнулась. – Что вы подразумеваете под этими словами?
Марк нахмурился. В его памяти ясно и четко всплыли слова, которыми Джудит Уолкер охарактеризовала Роз Лестрейндж.
– Но едва ли она догадывалась, – вскинул голову доктор Фелл, – что в ее адрес выдвигаются и другие обвинения. Откуда она могла знать, что ее подозревают в тех шутках в спортзале: в том, что она малевала рисунки на стене, а потом бросила металлический стержень на голову старика – и все это без всяких причин, разве что она была патологической личностью? Неужели ей понравились бы сплетни такого рода?
– Да, это бы ей не понравилось, – не мудрствуя лукаво, согласился Марк.
– Можно ручаться, что она бы возмутилась. Тем не менее Тоби Саундерс совершенно серьезно бросил ей в лицо именно такие обвинения.
Доктор Фелл неуклюже подошел к окну. Звякнули металлические кольца, когда он отдернул портьеру. Затем он раздвинул занавеси и на втором окне.
– В субботу вечером, сразу же после одиннадцати, у себя дома вы вручили ей роман Уилки Коллинза «Армадейл». Сэр, я не сомневаюсь, что речь шла именно об этой книге. Но упоминал ли еще кто-нибудь ее название?
– Да! – вместо Марка ответила Бренда. – Она сама! Едва ли не первыми ее словами, после сообщения, что звонок у дверей не работает, было напоминание, что Марк обещал ей одолжить «Армадейл».
Продолжая глядеть в окно, доктор Фелл кивнул:
– После этого, как рассказал мне доктор Кент, Тоби Саундерс и Кэролайн Кент подвезли вашу гостью домой в машине доктора Саундерса. Они остановились на лужайке перед домом, скорее всего, недалеко от того места, где сейчас стоит ваша машина. Все трое находились на переднем сиденье. Тоби Саундерс попытался прочесть ей лекцию о том, что потом он не без испуга назвал страхом Божьим. Он достаточно прозрачно намекал ей, что ему все известно: проделки в спортивном зале – дело ее рук.
Доктор Фелл сделал паузу.
– Итак, если учесть все, что мы знаем об этой даме, как она должна была воспринять его обвинение? В действительности она произнесла лишь одну фразу: «Доктор Саундерс, завтра утром вы кое-что услышите». Это верно?
– Во всяком случае, я так слышал, – ответил Марк.
Тоби Саундерс признает, что она была подавлена его словами. Вид у нее был оскорбленный, или полный отчаяния, или же, как он добавил, она испытывала какие-то другие эмоции. Тоби Саундерс говорит: она была в таком настроении, что могла и покончить с собой, и он испугался, не слишком ли далеко зашел. Так?
– Да.
– Но у мисс Кент, с которой с глазу на глаз поговорил ее отец, была совершенно иное впечатление. Она думает, что Роз Лестрейндж была просто в ярости и в тот момент была не в силах вымолвить ни слова. И думаю, что мы можем принять это куда более прозаическое объяснение.
– Я тоже так считаю.
– Разгневана! Сбита с толку! Тут же лишилась дара речи! «Доктор Саундерс, завтра вы кое-что услышите». Если исходить из такой оценки ситуации, что бы могли означать ее слова?
– Для меня, – помолчав, сказал Марк, – они звучат как угроза.
– Согласен. Из этого выводим следующий вопрос. – Доктор Фелл в упор посмотрел на него. – Ваш друг Тоби Саундерс – честный человек?
Марк оцепенел.
– Эй, подождите-ка! Я не уверен, что понял ваш намек…
– Сэр, я не намекаю. Я говорю лишь то, что хочу сказать. Итак, честный ли он человек?
– Я бы ответил так: Тоби – честнейший человек из всех, кого я знаю. Он терпеть не может грубости или несправедливости; если и есть у него недостаток, то только излишняя чувствительность. Господи, да я еще вечером рассказывал Бренде…
– Сэр, я в курсе дела. Мне довелось подслушать вас.
– Я помню случай, когда мы еще были студентами…
– Какой случай?
– Но это было довольно давно, много лет назад!
– Будьте любезны, что за история?
Два голоса вели диалог в душном воздухе комнаты, где на кресле тоскливо обвисло платье Роз Лестрейндж и беспомощно съежились ее скатанные чулки.
Бренда, в туго облегающем белом платье с чуть расклешенной юбкой, переводила взгляд с одного на другого в ожидании неминуемой ссоры. Ее, как и Марка, успокаивало лишь выражение понимания и сочувствия на лице Гидеона Фелла.
– Итак? – настаивал доктор Фелл.
– Когда мы были старшекурсниками, Тоби поссорился с неким Харбеном и обвинил того в плагиате. Потом он просто не мог спать. В четыре утра пошел в Эддисон-Холл, разбудил Харбена и извинился. Тот ему вовсе не нравился; Тоби отнюдь не считал, что несправедливо обвинил его. Но все же принес извинения. Он чувствовал, что должен это сделать. Главное в натуре Тоби можно охарактеризовать лишь одним словом – донкихотство. Если вы сомневаетесь в его честности…
– Сэр, в этом его качестве я никогда не сомневался, – усмехнулся доктор Фелл.
– Тогда почему же…
– Если вы не против, давайте вернемся к тому, что мы действительно знаем об этом деле.
– Да?
– Бросив эти слова: «Доктор Саундерс, завтра вы кое-что услышите», Роз Лестрейндж вышла из машины. В одиннадцать тридцать – обратите внимание на время! – Тоби Саундерс и мисс Кент уехали. Мисс Лестрейндж осталась стоять под фонарем, прижимая книгу к груди. – Доктор Фелл снова погрузился в раздумья, и кончики его усов обвисли. – Надо признать, что на какое-то время мы возвращаемся в мир предположений. Тем не менее довольно просто восстановить ход последовавших событий. Эта дама, Роз Лестрейндж, – коварная, злая и жестокая особа, но все эти качества проявлялись в ней чисто по-женски. Даже когда ее обвинили в дебоше в спортзале, она должна была сохранять спокойствие и улыбку на лице. Итак, она повернулась и пошла по дорожке к бунгало. – Доктор Фелл поднял палец. – И вот здесь, клянусь Господом, это дело начинает пугать меня! Вот почему я сказал, что будет еще много неприятностей и они не заставят себя ждать – может даже, кое-что произойдет сегодня вечером. Как раз перед тем, как я застал вас на Хьюит-стрит, Сэм Кент изложил мне все, что он знает. Несмотря на всю его мудрость, он девственно наивен. Как, впрочем, и вы. И всех вас ждет западня, если я не сумею предотвратить этого.
– Западня? – эхом откликнулся Марк. – Но кто ее поставил?
– Полиция, – объяснил доктор Фелл.
Молчание затянулось…
