Но его не пытались повернуть! Марк вставил его обратно в замок.
– Доктор Фелл, – сказал он, – как это было сделано?
Тот встрепенулся:
– Не знаю. И в данный момент мне бы хотелось взглянуть на те записи, о которых вы говорили. Если полиция не ознакомится с ними раньше, чем мы. Хотя это не столь уж важно.
Бренда закусила нижнюю губу. В ее глазах читались любовь, сочувствие, глубокая обеспокоенность. Когда Марк вышел в коридор, она кинулась к нему, и он крепко обнял ее за талию.
– Марк, прошу тебя, не беспокойся так! Я знаю, из моих уст это звучит глупо, потому что я сама все время нервничаю, но я не могу видеть, как ты волнуешься. – Она вскинула го лову, чтобы увидеть его лицо, а потом с вызовом посмотрела на доктора Фелла. – Если полиция не сможет ничего доказать, что они будут делать?
– Моя дорогая мадам, именно это меня и волнует. Здесь я не в своей стране и не очень хорошо знаком с местными законами.
– Но…
– Они могут отложить допросы. Они могут очень неторопливо собирать показания свидетелей, что, как вы заметили, они уже делают. Они могут поставить западню и ждать, пока кто-нибудь случайно попадет в нее. А вот мы ждать не можем.
– Так что же нам делать?
– О, святые угодники! Единственно верная линия поведения – я пытаюсь вам это внушить – защищаться правдой и только правдой: досконально выяснить, что же произошло в этой спальне, когда Роз Лестрейндж поразил смертельный удар. Повторяю, это не так трудно, если вы и ваш муж окажете мне помощь.
Марк почувствовал, как под его руками напряглись мышцы Бренды.
– Я? – переспросила Бренда. – Но чем я могу вам помочь? Меня и близко не было, когда она погибла.
– Может, вы были куда ближе, чем сами думаете, – сказал доктор Фелл. – Заходите, миссис Рутвен. Давайте восстановим картину ее последних часов на этой земле.
Глава 14
– Ее последних… – вырвалось у Бренды, но она замолчала, когда Марк с силой сжал ее локоть. Бок о бок они приблизились к доктору Феллу, который стоял в центре комнаты, опираясь на трости.
Бренда бросила взгляд в сторону окон, шторы на которых сейчас были раздвинуты. Легкий ветерок, пробивавшийся сквозь сетки, разносил по комнате ароматы косметики и солей для ванны.
Доктор Фелл наблюдал за ней.
Словно желая составить свое личное мнение об увиденном, Бренда посмотрела на желтое платье, висящее на спинке кресла. Бросила взгляд на туалетный столик, перевела его налево и подняла глаза на стенку, где висела репродукция картины Антуана Виртца. Это был портрет молодой женщины, которая через плечо глядела на старую ведьму, провожающую ее на шабаш. Свежие краски этой работы резко выделялись на тускло-красном фоне стены.
– Нет! – произнес вдруг доктор Фелл.
– Нет? – Вздрогнув, Бренда отвела взгляд. – Что вы имеете в виду?
– Не то, о чем вы сейчас думаете. Сэм Кент очень искренне убеждал Тоби Саундерса, что тот не понимает натуры покойной. А тем временем…
– А тем временем, – вмешался Марк, – что нам удалось установить?
– Как я уже сказал, в одиннадцать тридцать она стояла под уличным фонарем с книгой в руках. Потом пошла по дорожке. Вошла в бунгало, скорее всего, прикрыла за собой дверь и направилась в комнату.
Доктор Фелл, используя набалдашник одной из тростей как указку, ткнул в сторону двери и повернулся на месте.
– Насколько нам известно, – вздохнул он, – она никого не ждала. Но ей было о чем поразмышлять; да, она была разгневана, но в то же время она наслаждалась предвкушением того, что завтра ей предстоит разоблачить истинное лицо какого-то члена этого сообщества, которого все считают человеком безукоризненной репутации и честности.
Марк, продолжая обнимать Бренду, выкинул левую руку вперед, словно пытаясь отразить удар.
– Думаю, вам лучше объясниться, – сказал он.
Доктор Фелл, погруженный в свои мысли, коротко отмахнулся:
– Прошу прощения, сэр. Доказательства появятся. Но успокойтесь, это ничем не угрожает ни вам, ни вашей жене; даю вам слово! Тем не менее разрешите мне продолжить…
Бренда перевела дыхание.
– Итак? – напомнил Марк.
– Я думаю, что когда она очутилась в своей комнате, то скоро успокоилась и пришла едва ли не в восторженное настроение, обдумывая завтрашние перспективы. Как вы сами здесь могли убедиться, ей было свойственно стремление к домашнему уюту, чистоте и аккуратности. – Он указал на разложенное на кресле платье, на матерчатый поясок и на скатанные чулки. – Она разделась привычным для себя аккуратным образом. Накинула белый хлопковый халатик с красным орнаментом и завязала поясок на левом бедре. Затем надела меховые тапочки. На следующее утро вы увидели ее мертвой. Вы согласны с моим изложением фактов?
Куда бы Марк ни смотрел, он, казалось, видел перед собой только трехстворчатое зеркало на туалетном столике и лежащий рядом с ним стул с низкой спинкой.
– Да, на ней в самом деле был халат. Тапочек я не видел, но тогда я и не мог их заметить. Часть ее тела была зажата под столиком. Вы убедительно продемонстрировали, что она не была там убита. Кто-то оказался у нее за спиной и из-за плеча нанес удар – сверху вниз и справа налево. Но если она не сидела за туалетным столиком, то где же она была?
Доктор Фелл вытаращил глаза.
– Вы еще спрашиваете? – воскликнул он и ткнул пальцем в угол.
Тут Марку стало понятно, что за спинкой кресла, стоявшего в нескольких футах от угла, было достаточно места.
Напольная лампа, прикрытая таким же абажуром янтарного цвета, располагалась слева от кресла. Ее свет падал на темно-пурпурный переплет книги, которая вниз страницами, распластанная лежала на столе.
– Стоп! – сказал доктор Фелл.
Марк и Бренда, вцепившаяся ему в рукав, отпрянули.
– Я сказал «стоп», – повторил доктор Фелл, – ибо ваше воображение может завести вас слишком далеко. Роз Лестрейндж раздевалась неторопливо. Она накинула белый халат и взяла меховые тапочки. И села в это кресло, чтобы почитать «Армадейл». Наверное, она успела прочитать две или три страницы, когда раздался стук в дверь. Она не ждала гостей.
Но это не имело значения. Я грубо прикидываю, что было около четверти первого, когда она, полная радостных ожиданий, открыла дверь…
– Кому? – поинтересовался Марк.
– Убийце.
– Она заподозрила гостя?
– Как убийцу? Нет! Некто явился убить ее. Но ей это и в голову не могло прийти. Она с неподдельным презрением относилась к людям, она бы высмеяла любую мысль о насилии по отношению к себе.
– Доктор Фелл! – У Марка перехватило горло. – Если вы говорите, что так и было, я не собираюсь спорить. Но можете ли вы это доказать? Вы уверены в своих словах?
