Книга Капитан Перережь-Горло, страница 35. Автор книги Джон Диксон Карр

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Капитан Перережь-Горло»

Cтраница 35

Герцогиня уже некоторое время назад заявила, что уходит спать и что слуги уже в постели, за исключением лакея по имени Виктор, весьма разговорчивого за обедом, который в любое время снабдит господ всем необходимым.

– Ах, месье виконт, – припомнил Алан голос Виктора, прислуживавшего за столом. – Наконец-то власти решили всерьез покончить с капитаном Перережь-Горло. Надеюсь, что потом они займутся этим английским кораблем! Еще бургундского, виконт?

– Немного, пожалуйста.

– Английский фрегат доводит наших храбрых солдат до исступления, проплывая каждый день утром или вечером перед носом нашей береговой артиллерии и не делая ни одного выстрела. Если месье Декр [50] не может вывести в море флот, то у нас, по крайней мере, достаточно императорских канонерок! В зависимости от этого, месье виконт…

Алан отогнал от себя воспоминания. Надо торопиться!

Пошарив под столом, где Мерсье тактично спрятал пистолет, постоянно находящийся рядом с ним, Алан обезвредил его, вытряхнул порох и положил на место.

Затем он проворно отстегнул сабельный пояс капитана, но, прежде чем надеть его на себя, подошел к одному из окон и распахнул створки.

Ветер прошелестел мимо него, неся с собой из парка опавшие листья и волшебные ароматы ночной французской деревни. Впереди, по диагонали, фонтан во дворе был кем-то заботливо отключен, но за двумя рядами статуй мифологических героев, ведущими к парадному въезду, тусклые фонари по-прежнему горели над двумя будками часовых. Двое гвардейцев расхаживали вдоль ворот, встречаясь и расходясь, словно два маятника, не проявляя интереса к происходящему в доме.

Алан едва мог поверить постигшей его удаче. Кто бы ни усыпил Мерсье, он, намеренно или нет, помог «виконту де Бержераку» больше, чем все секретные агенты Британии, вместе взятые!

Отойдя от окна, он собирался надеть пояс с саблей, но внезапно остановился. Нет! Если любознательный Виктор где-то поблизости…

Алан повернулся к буфету, машинально подняв взгляд на висевший над ним портрет.

Разумеется, это был портрет императора. В «Парке статуй», как и в любом месте, находящемся в пределах досягаемости маленькой самодержавной руки, трудно было рассчитывать наткнуться на какой-нибудь другой портрет. Алан Хепберн, таящий под внешней энергичностью и манерами светского льва необычайную душевную скромность, знал, что каждый миг его бесполезной жизни был устремлен к этой ночи 23 августа 1805 года. Все мысли и чувства, пробудившиеся в нем при виде портрета, могли выразиться в одном бешеном и молчаливом крике, идущем из сердца: «Бони должен быть остановлен!»

Удар грома, заставивший вздрогнуть портретную раму, прокатился по небу гулким раскатом. Предшествующая вспышка молнии и усилившаяся яркость свечного пламени сделали отчетливым каждый штрих портрета над золотой посудой, стоящей на буфете.

Император был изображен на своем белом копе Маренго, встающем на дыбы, в то время как всадник, приподнявшись в стременах и сверкая глазами, драматическим жестом указывал пальцем на молнию на небесах.

И все же Бони необходимо остановить!

Нет, с горечью поправил себя Алан, рассчитывать на это было бы глупо. Несомненно, величайшие победы Бони были еще впереди, звезда его все еще поднималась и, возможно, никогда не закатится. Но Алан, помня о линии огней, ползущей через Булопский лес по дороге в Сент-Омер или в Лилль, должен был поставить все на свою уверенность.

Бони никак не мог вторгнуться в Англию теперь, и, более того, на сей раз он должен был понять, что это вообще невозможно.

Алан простоял, глядя на портрет, всего несколько секунд, покуда раскаты грома затихли вдали. Но за эти секунды он успел обдумать то, о чем ранее даже не решался помыслить, в том числе подлинные причины его теперешнего пребывания в Булони. И все его размышления сводились к изображению Бонн на белом коне.

«За тебя! – подумал Алан, поднимая воображаемый бокал. – За будущее! И за то, что я смогу узнать, если мне повезет, в Булонском лесу!»

Император ошибся лишь в одном: пренебрежительно относясь к военно-морской тактике, он считал ее простейшим делом. Уже долгое время он искренне верил, что проклятые англичане, чья сила, по его мнению, состояла в пятисотлетнем изучении приемов морского боя, попались в ловушку, разбросав корабли по всему свету и оставив свои острова беззащитными. 8 августа, ободренный победой адмирала Вильнева над Колдером, торжествующий император приказал Вильневу плыть на север, присоединиться к адмиралам Гантему и Аллеману и прикрывать проливы во время переезда через них Великой армии.

Однако практичный Вильнев, находящийся в бухте Виго вместе с испанским адмиралам Гравиной [51] и их большим, но пребывающим в весьма плачевном состоянии флотом, знал лучше императора, что он может и чего не может делать. «Наше положение ужасно», – писал он. Повинуясь приказу, Вильнев отплыл к северу и быстро узнал, что его ожидает.

Прямо на его пути группировался весь британский флот проливов: двадцать семь кораблей, в том числе десять трехпалубных, к которым присоединился Нельсон еще с двенадцатью кораблями. Вильнев каждую минуту опасался увидеть грозный крест Святого Георгия.

Изменив курс, Вильнев нашел убежище в порту Ферроль; его депеша информировала императора, что он сможет прибыть в Булонь 14 августа.

Большинство таких депеш перехватывалось, прежде чем следовать далее британской агентурной сетью во Франции.

Император, притворяясь, что все еще верит в успех, заявлял в своих депешах, что враг в смятении, что в Ла-Манше у него всего три корабля, пригодные к действию. Но его проницательность должна была подсказать ему, что британские агенты преуспели достаточно и что, если Вильнев снова выйдет в море, ему придется отступать еще дальше, дабы избежать встречи с Нельсоном. Грандиозный план вторжения был разрушен.

Но это явилось препятствием только для морских операций императора. Он не стал праздно ожидать событий в Булони, размышляя о происшедшем. За его спиной щелкали семафоры, сообщая о новой вспышке военных действий, готовящейся в Европе.

Для Алана и его коллег в Париже эти свежие новости десять дней спустя явились такой же неожиданностью, как и для Уильяма Питта, склонившегося над картами в Уайтхолле. До сих пор австрийский император и русский царь, трепеща перед императором Франции, опасались выступать против него. Однако они внезапно изменили свое мнение. Австрия и Россия заключили секретный договор, обязывающий их нанести удар по Франции.

К несчастью, эти новости не могли остаться неизвестными Бонн. Узнав о них, он никак не мог начать вторжение в Британию, как бы ему этого ни хотелось. Очевидно, император вознамерился бы перехитрить австрийских и русских командиров, развернув свою мощную армию и зайдя в тыл австрийцам, ударить по Вене, а затем, вторгнувшись между двумя армиями, разгромить второго врага.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация