За глухой стеной должны были размещаться три большие комнаты. Окно выходило в коридор на северной стороне с дверьми в маленькие спальни.
Пытаясь натянуть резиновые перчатки, Билл порвал одну из них, выругался и бросил вниз обе перчатки, ставшие бесполезными. Обследовав окно вблизи, он убедился, что оно даже не заперто.
Не слишком ли это легко? Может быть, Гей поджидает внутри?
С револьвером в правой руке Билл приподнял верхнюю раму и просунул голову внутрь. Потом он пролез в окно и закрыл его, стараясь, чтобы рамы не скрипели.
Вытерев носовым платком лицо и глаза, Билл спрятал платок и взял в левую руку фонарик. Гей, должно быть, в гостиной — он сам говорил, что это его единственный кабинет. Вчера вечером Билл заметил, что из гостиной в коридор ведет дверь, замаскированная полкой с фальшивыми книгами, — ручка у двери отсутствовала; ее можно было заметить только благодаря маленьким петлям и слишком ярким книжным корешкам. Такие двери открываются наружу — значит, с этой стороны должна иметься ручка.
Билл двинулся вперед. Луч фонаря вскоре осветил края двери и маленькую ручку. Взявшись за нее, Билл слегка потянул дверь к себе. Появилась вертикальная полоса тусклого света. Старые стены и полы приглушали звуки — он не слышал музыку и пение из квартиры внизу.
Готовый к любым неожиданностям, Билл осторожно открыл дверь.
Чиппендейловский стол, стоящий, как и прежде, у стены с книжными полками возле закрытых двойных дверей в столовую, казался еще более слабо освещенным. На нем находились три абсолютно невинных на вид предмета: Библия, маленький настольный календарь и рюмка с остатками пурпурной жидкости — возможно, та самая, из которой Билл пил бренди неделю назад.
Рядом со столом стояло инвалидное кресло. Тело Гейлорда Херста лежало на ковре, частично на спине, а частично на левом боку, лицом к Биллу. Голубое шелковое одеяло было намотано ему на голову и прикрывало левый бок, словно восточное одеяние.
Двухфокусные очки Гея свисали на лоб с правого уха. Голубые глаза были полуоткрыты, а короткие ноги прижаты коленями к животу. Смерть запечатлелась на продолговатом лице, выглядевшем старше, чем прежде, но сохранявшем выражение неукротимой ненависти. В помещении ощущался запах цианистого калия.
Несмотря на плотные стены и потолки, из квартиры снизу послышалось веселое пение:
Выкатывай бочку и ром наливай.
Всю ночь напролет веселиться давай!
Револьвер выпал из руки Билла. С трудом заставив себя коснуться тела, он понял, что Гей мертв уже около часа.
Билл обследовал рюмку, не прикасаясь к ней. Она пахла шерри-бренди, и Билл, который пил этот напиток в доме Гея, вспомнил, что его запах напоминает цианистый калий и вполне может скрыть наличие яда.
Инстинкт не подвел Билла — это была его рюмка. На ней наверняка остался полный набор отпечатков его пальцев. Хэтто, которому хозяин велел выпить из той же рюмки, держал ее за ножку, не оставив отпечатков. Но поверх пальцев Билла должны были присутствовать отпечатки Гея…
Теперь Билл понимал, каким образом Гей намеревался убить его.
Каждое заявление Гейлорда Херста было по-своему правдивым. Он сказал не «вы умрете в течение двадцати четырех часов», а «вы получите ваш смертный приговор», имея в виду, что его арестует полиция. «Перед смертью вы увидите меня», — пообещал Гей, предугадывая каждый шаг Билла.
Веревка палача — оружие, которое не подводит никогда.
Гей, старый и изможденный, сам принял яд, но оставил достаточно улик, чтобы осудить и повесить Билла.
Песня внизу подходила к концу. Билл в отчаянии прислонился к книжным полкам, будучи в буквальном смысле припертым к стене.
Запах цианистого калия ощущался повсюду. Билл, как уже говорилось, однажды сталкивался с отравлением этим ядом до смерти Лэрри Херста — это помогло ему понять, от чего умер Лэрри. Десять лет назад, когда фрицы сбили Билла над Францией и участники Сопротивления прятали его четыре месяца, британский разведчик, выдававший себя за французского крестьянина по имени Пико, показал ему две маленькие капсулы, которые должен был разгрызть, прежде чем немцы схватят его. По его словам, одна капсула содержала два с половиной грана яда — именно столько принял Лэрри. Фрицы набросились на Пико, когда тот вышел из амбара, но он успел сунуть капсулы в рот и рухнул наземь. Немцы побежали за машиной, чтобы отвезти Пико к врачу, надеясь спасти его и допросить, но он умер через три минуты.
Билл осознал, что стоит спиной к ряду книг по токсикологии, — он видел их вчера вечером и был знаком с некоторыми из них.
Сняв с полки маленький томик авторитетного Мьюрелла, Билл раскрыл оглавление, нашел страницу 86 и с трудом прочитал три строчки внизу и еще восемь или девять на следующей странице.
Внезапно он опустил руку с книгой и застыл как вкопанный.
Так как все звуки снизу прекратились, Билл мог поклясться, что слышит, как кто-то двигается по квартире Гея.
Прислушиваясь, Билл устремил взгляд на чиппендейловский стол и на один из лежащих на нем и кажущихся безобидными предметов. Нет, должно быть, ему послышалось.
Он снова посмотрел на предмет на столе, и ему показалось, будто в голове у него распахнулась дверь. Этот «пустяк» отпер его память. Теперь он знал разгадку тайны.
Бросив книгу, Билл начал лихорадочно думать. Каждая деталь пережитого кошмара заняла положенное место. Теперь ему нужно только время, чтобы подготовиться к защите. Билл больше не сомневался, что слышит звуки. Он быстро подобрал револьвер.
«Дурак! — твердила одна часть его мозга. — Неужели ты не собираешься хотя бы вытереть отпечатки пальцев с рюмки из-под бренди?»
«Нет! — отвечала другая часть, и Билл знал, что она права. — Они мне помогут».
«Куда ты пойдешь теперь?»
«В столовую. Я уверен, что звуки доносятся из коридора с другой стороны этой комнаты. Там есть дверь со стеклянной панелью, через которую я смогу заглянуть в коридор».
«Будь осторожен! А как насчет твоих отпечатков на ручках?»
«Они не имеют значения, если только полиция не схватит меня в течение нескольких часов, а им это не удастся!»
Бесшумно открыв двойные двери, Билл шагнул в темную столовую и закрыл их за собой. У края стены слева тусклый свет проникал сквозь панель двери в другой коридор.
Билл на цыпочках подошел к двери и услышал голос. Как он и думал, эта дверь не была звуконепроницаемой. Значит, Хэтто, прислуживавший за столом тем вечером, должен был знать, что Билл — не Лэрри Херст, что бы он ни говорил Гею.
Из-за двери доносился решительный молодой голос:
— Доказательств против Досона более чем достаточно, старший инспектор. Нам сообщили о них мисс Теннент и мистер Хэтто, и они соответствуют полученной нами информации.
Полиция была здесь уже более часа.
